Брат ушел, а Кирина, воровато оглядевшись, развернула послание. Она быстро пробежала глазами строки, выведенные угловатым почерком Бруно.
В костре твоих волос пылает звездный свет.
Пред ним я трепещу. А как мне не робеть?
Когда пред ним ничто и ночь, и сама смерть,
Когда любой герой в нем без следа сгореть
Почтет себе за честь. Но разве я герой?
Ведь все, что я могу, вложить в огонь себя
И все свои стихи.
Кирина стремглав ринулась в жилой сектор. Эти четверостишия говорили лучше всяких слов. Бруно вложил в них все сердце, все свое еще совсем мальчишеское сердце, которое больше всего на свете желало любви. А вовсе не ненависти, которую старательно лил в него Пенз. «Одиночества предостаточно и на Земле» — так, кажется, сказала Селена Гамаюну? Эти строки сумеют убедить ее в обратном.
Кирине открыл Алконост. Всклокоченный аёрнец появился на пороге в одних шароварах, и Кирина снова узрела его голый клиновидный торс. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось общаться с Метеором.
«Ты царевич или дворецкий? — раздраженно подумала она. — Почему ты вечно ошиваешься под дверью?»
Вслух она, конечно, этого не произнесла.
— Мне нужно увидеться с Селеной, — твердо проговорила она, стараясь скрыть неприязнь.
— Селена сейчас занята, она готовит видео для блога — на удивление мягко отозвался Алконост.
Кирина посмотрела аёрнцу прямо в глаза, и он ответил ей своей странной птичьей улыбкой. Растрепанный и помятый, он казался более добродушным, чем обыкновенно.
— Я не отниму у нее много времени, — упрямо произнесла Ферия. — Мне только нужно ей кое-что передать.
— Это могу сделать я, — Алконост раскрыл перед Кириной пернатую ладонь. Землянка отпрянула, словно в ней был зажат нож, и прижала к бедру карман, в котором были спрятаны стихи брата. Метеор понимающе усмехнулся.
— Не переживай, — успокоил он, — с Селеной все в порядке, и я не держу ее здесь силком.
— Что у вас тут происходит? — подозрительно поинтересовалась Кирина. — Когда ты в прошлый раз не пустил меня за порог, вы смотались на карнавал в Клоаку.
Ее слова снова вызвали у гарпии улыбку.
— Твоя правда, — согласился он, отступая в сторону, — но сейчас можешь быть спокойна: этой ночью мы никуда не сбежим.
Кирина шагнула в покои. Все было в точности так, как описывал Стефф. Разбросанная одежда вперемежку с грязной посудой громоздилась в сумраке гостиной.
— Можешь оглядеться, — снисходительно позволил Метеор, — бардак здесь страшный, но никаких следов пыток и насилия, — поймав вопросительный взор Кирины, он пояснил, — я заметил, с каким ужасом твой любопытный земляк таращился мне за плечо, — аёрнец прошел в комнату вслед за землянкой. — Располагайся. Кажется, у нас был сидр, и если проявить усердие, то тут можно найти чистый стакан. Селена пока и впрямь занята.
Кирина присела на краешек кресла, сдвинув кучу шмотья. Метеор перемещался по комнате, передвигая хлам и вороша перья на затылке. В залежах тряпья он откопал футболку и, не прерывая поисков, натянул на себя.
— Я нашел только тмиин, — сообщил он, ставя на столик перед землянкой посуду и откупоренную бутылку сидра. — Если пить с этого края, то сохранишь все зубы, — хмыкнул пришелец.
Кирина ответила на шутку хмурой миной.
— Что не так? — осведомился аёрнец, усаживаясь напротив нее.
— Ты напал на моего брата, — не выдержав, воскликнула Кирина.
— Я не тронул его и пальцем, — парировал Алконост, и землянка была вынуждена признать правдивость его слов, — а мог — он слишком много себе позволил.
— Бруно лишь хотел защитить Селену!
— От меня? — аёрнец удивленно хохотнул, но быстро посерьезнел. — Признаю, я бываю чрезмерно резок. Но я никогда не причиню Селене зла.
— Конечно, не причинишь, ведь скоро свалишь с Земли, — брякнула Кирина, не совладав с обидой за брата, и тут же прикусила язык. Алконоста была способна вывести из себя и меньшая дерзость.
Но в этот раз Метеор лишь рассмеялся, откидываясь в кресле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сочту это за поздравление, — усмехнулся он, — пока что ты первая, кто искренне рад моей скорой присяге.
Его прекрасное расположение духа еще сильней насторожило Кирину.
— Так твое решение окончательно? — осторожно уточнила она.
— Еще как, — кивнул он, отпив сидра и тут же выплюнув выдохшийся напиток обратно в тмиин. Аёрнец брезгливо отодвинул сосуд. — Поэтому я решил провести пару-тройку дней вне общества, чтобы избавить вас от необходимости отговаривать себя.
— Тогда желаю тебе удачи, — пробубнила Кирина, не зная, что еще сказать. Словно спеша ей на выручку, в кармане пискнул телефон. Она торопливо вынула трубку и взглянула на дисплей. Иконка в виде маленького огонька оповещала, что впервые после долгого перерыва в блоге Селены появился новый ролик.
Дверь спальни распахнулась, и в гостиную вылетела сама Сорса.
— Готово! — взволнованно сообщила она и осеклась, увидев Кирину.
Селена выглядела не намного пристойней Алконоста, хотя одежды на ней было больше. Нечесаные волосы огненной волной опускались к талии. Бретель мятой майки съехала с плеча, почти оголив грудь. Присутствие Алконоста ее отнюдь не стесняло.
«Ему все равно до этого нет дела», — напомнила себе Кирина.
Все это выглядело более чем странно, но Селена вся сияла, почти осязаемо озаряя темную гостиную.
— Привет, — растерянно произнесла она, — я не думала, что Алк кого-то пустит, — девушка подтянула майку и смущенно улыбнулась.
— Все в порядке, — отмахнулась Кирина. — Я только хотела передать тебе это, — она извлекла сложенный листок и, протягивая его подруге, попросила, — прочти прежде, чем дать ответ Президенту, хорошо?
Селена приняла послание из ее рук.
— Но ответ уже дан, — призналась она, и сердце Кирины ухнуло вниз. — Господин Тарковски обещал передать мои извинения Президенту. Я не смогу принять оказанную мне честь и стать Мастером людей на Бетельгейзе.
Ферия готова была вскочить и закружить подругу в танце. Ее ликование не укрылось от Алконоста.
— Думаю, самое время вернуть тебя в свет, Селена, — со снисходительной усмешкой объявил он, поднимаясь из кресла, — иначе прислуга заявится сюда с вилами и факелами, чтобы вызволить тебя из моего плена. Слышал, среди них есть герой, готовый спасти тебя от жуткого пришельца, который творит здесь с тобой страшные-страшные вещи.
«Поскорее бы ты уже отправился в Жобу».
Селена залилась жаркой краской, очевидно, сообразив, о каком герое идет речь.
— Нам нужно привести себя в порядок, — быстро проговорила она, покручивая в пальцах бумажный квадратик, — мы спустимся к обеду.
Кирина поняла, что ей нужно уйти. У дверей она настойчиво повторила:
— Прочти это одна.
Селена рассеянно кивнула. Ее глаза сияли точно расплавленное серебро — столько огня и света в них было.
Зайдя в свою спальню, Кирина вновь взглянула на дисплей смартфона и обнаружила, что до обеда еще очень далеко. Маленький огонек призывно мигал, предлагая скоротать время за просмотром видео.
Ролик был посвящен Небесным охотникам. Он мог оказаться скучнейшим в блоге, не стань его героями два легендарных Мастера. Алконост рассказал про героическую смерть своего предка, Феникса из Метеор, а Селена — про любовную драму Гамаюна из Звездопада. История последнего напоминала лихо закрученный роман: таинственная возлюбленная, изгнание на Жобе, дружба с маёльским Императором. Когда в кадре появился знаменитый снимок Гамаюна с Наафетом, Селена вдруг улыбнулась.
— Напоминают вас с Бастетом, — заметила она, сделав маленький глоток сойлента. Логотип на алюминиевой банке показался Кирине смутно знакомым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Алконост закатил черные глаза.
— Лишь потому, что все гарпии и мантикоры для вас, землян, на одно лицо.
Кирина усмехнулась и поставила ролику лайк.
Она спустилась к обеду как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алконост об руку с Селеной пересекают зал. Умытые и одетые, оба выглядели прекрасно. Пришельцы улыбались им в лицо и шептались в спину.