Читать интересную книгу Смеющийся волк - Цусима Юко

— Это ты, Урабэ? Да, я, Ватанабэ, из Ассоциации… Ты извини, что беспокою. Хочу кое-что сказать Кондо — ну, тому, из трюма. Ага! Будь ласков… Ты ему передай, что я ему сейчас подвезу, что он просил. Пусть ждёт на палубе. Так и передай. Приём!

На этом месте старичок снял наушники и прижал один круглый динамик к уху Реми.

— Ладно, понял. «Рюо-мару» через два часа отходит, так что давай быстрее. Приём!

Реми отчётливо слышал этот голос, слегка искажённый помехами. Он поспешно вернул наушники старичку и показал пальцем, чтобы тот поскорее отвечал. Старичок многозначительно кивнул и продолжал разговор:

— Понятно. «Рюо-мару» ведь всё равно в Симоносэки заходит, так что проблем нет. Если ещё чего понадобится, всегда пожалуйста. Да я их сам и подброшу. Приём!.. Ясно. Ну, счастливо вам доплыть до Кореи.

Старичок снял наушники, поднялся и повернулся к Реми.

— Ну что, теперь поверил небось? То-то же! Торопиться надо. Да здесь близко. Через пятнадцать минут уже будете на «Тацуо-мару». Там с дружком моим Кондо и договоримся.

Старичок устремился прочь из конторы, даже не дав Реми времени ответить. Но делать было нечего, и Реми, подхватив Капи, рысью пустился за старичком. У него, правда, всё равно оставалось неприятное ощущение, будто старичок решил их использовать в своих интересах, но по крайней мере связь с кораблём вроде была без дураков… А если так, можно попробовать на этот корабль устроиться. Реми принял окончательное решение и шепнул Капи:

— Вообще-то дело тёмное: что-то уж больно старичок вокруг нас суетится… Ну ладно уж, прокатимся в Симоносэки.

— Ага! Ведь интересно же! Только там, в кочегарке, придётся, наверное, уголь таскать или в трюме работать… Может, и ещё что-нибудь заставят делать… — с некоторым сомнением ответил Капи.

Лицо у него горело от оживления…

— Да, наверное, груз придётся ворочать, уголь подносить…

Выйдя из здания Ассоциации контроля морских перевозок, старичок натянул на голову капюшон плаща и зашагал впереди, бросив напоследок:

— Да, льёт как из ведра! Ну, ничего, придётся вам под дождичком прогуляться. Тут не далеко. Моя баржа вон у того пирса стоит.

Реми и Капи, сразу же промокнув до нитки, пошли за стариком. Их провожатый в своих громоздких резиновых сапогах необычайно резво вышагивал по прямой дорожке вдоль моря. Без зонтиков, мокрые и уставшие, Реми с Капи не поспевали за стариком, и расстояние между ними постепенно увеличивалось. Однако, поскольку на пирсе всё равно, кроме них, никого не было, риск потерять старика из виду был не велик. Небо стало затягиваться вечерним сумраком, но фонари пока были не нужны. Метров через сто старичок сошёл на маленький деревянный причал и двинулся по нему в сторону моря. Реми и Капи, едва волоча ноги, шли за ним. Они промокли до костей. Правда, здесь было не так холодно, как в Ямагате — тяжёлых последствий, наверное, можно было не опасаться. Ну, а уж если разболеются и станет совсем плохо, можно не выходить в Симоносэки и плыть дальше, в Корею. В общем-то, всё равно, кем становиться — русскими или корейцами… Как там они отнесутся к семнадцатилетнему парню вроде Реми, ещё не совсем понятно, зато уж с малышом Капи, наверное, будут добры и приветливы. Они, наверное, к детям относятся получше, чем японцы… В таком случае, может быть, имеет смысл заранее подумать, какими именами назваться, чтобы для корейцев звучало нормально. Что-нибудь такое симпатичное.

Они спустились на причал, дошли до старой обшарпанной посудины, где их поджидал старичок, и прыгнули на борт. Это была не рыбачья лодка, а буксирная баржа-плоскодонка с широкой палубой. По совету старика они спрятались от дождя в кабинке и наконец смогли перевести дыхание. Старичок тем временем завёл мотор и стал выводить баржу задним ходом. Реми и Капи первым делом достали из своих узелков полотенца, вытерли волосы и лицо, а потом обтёрли как могли всё тело. Кожа от этой процедуры горела, от тел, казалось, валил пар, но на самом деле в прозрачном воздухе лишь висел кисло-сладкий дух влажной плоти и одежды.

Баржа развернулась и, бодро стрекоча мотором, заскользила по водной глади. Обернувшись назад, они следили за мерцающими вдали красными огоньками порта. Красные лампочки, подмигивая, быстро удалялись. Отсветы падали на волны, расходившиеся в стороны от баржи, разбивались, переливались разноцветными бликами. Слева по борту тянулся берег. Там, словно гирлянды фонарей в синтоистском святилище, цепочками горели огоньки домов. По правому борту немногочисленные огни виднелись где-то совсем вдалеке.

Старичок, стоя у штурвала в своём плаще и капюшоне и глядя прямо по курсу, сказал:

— Тут бухта вон как глубоко в берег врезалась. Можно сказать, природная тихая гавань для кораблей. Как в неё зайдёшь, волн никаких нет. Только большим судам сюда хода нет. «Рюо-мару» — он, вишь, водоизмещением больше четырёх тысяч тонн. А паром из Симоносэки в Пусан был целых семь тысяч девятьсот тонн. Авианосцы в среднем были по тридцать тысяч тонн. А «Ямато» был аж семьдесят тысяч тонн. Так ни на что и не пригодился — и дурацкий же построили линкор!.. Вон, видите? Это и есть «Рюо-мару». Добрая посудина! Его из военного корабля переделали, так что не подведёт!

Реми и Капи смотрели, как поднимается над водной гладью и растёт вдалеке тёмный контур корабля. Он был намного больше, чем их холерный пароход. Из трубы уже валил серый дым — корабль стоял под парами и готовился к отплытию. Баржа подплывала всё ближе к светящимся иллюминаторам.

— Значит, так: я у вас ничего не спрашиваю, ничего не знаю и никому ничего не скажу. Ну, и вы про меня помалкивайте. У всех свои обстоятельства… Завидую я вам: что хотите, то и делаете! Всё-то в мире для вас сейчас доступно. Хорошо такими быть, молодыми да здоровыми! Делай что хочу! Эх, мне бы так!.. Ну, приехали. Поднимайтесь вон по тому трапу.

Он заглушил мотор баржи у самого трапа. Спущенный с борта трап касался поверхности воды. Старичок проворно привязал к нему баржу.

В отличие от верёвочной лестницы, подниматься по трапу было легко и безопасно. Сначала Капи легко перепрыгнул с борта на трап, за ним Реми. Последним поднялся старичок с фонарём в руке. На палубе их поджидал средних лет мужчина в чёрном плаще. На смуглом лице горели узкие глазки и поблёскивали ярко-красные губы. Старичок что-то прошептал мужчине, тот что-то шепнул в ответ. Старичок опять шепнул что-то своё. Так они продолжали шептаться довольно долго. Наконец, обернувшись к Реми, старичок ткнул в его сторону рукой:

— Ну, мы тут обо всём договорились. Теперь вот его слушайтесь. Как условились, по сто иен на каждого. Стало быть, за двоих двести. Плати сейчас.

— Да-да, вот…

Реми торопливо достал из кармана брюк две бумажки по сто иен и передал старику. Он беспокоился, не скажут ли снова, что деньги фальшивые, но старичок, к счастью, в бумажки вглядываться не стал, сунул их в карман плаща и пошёл вниз по трапу. Выглядел он очень подозрительно — ни дать ни взять преступник, убегающий с места преступления. Капи непроизвольно уцепилась за руку Реми и прижалась к его плечу лицом.

— Ну, чёртов старикан! Вот хват! Облапошил вас, как слепых котят! — буркнул мужчина. — Конечно, если пара таких грязных беспризорников вроде вас пропадёт, никто и не хватится. Ну, от этого карапуза толку-то мало… Хотя на вид здоровенький… Ладно, пока что спускайтесь вниз. Нечего вам посторонним на глаза попадаться. Сейчас пойдёте в трюм — там я вам объясню, что делать надо. С пассажирами ни в коем случае не заговаривать! Если вдруг кто о чём вас спросит, помалкивать! Едете нелегально, так старайтесь, чтоб вас вообще видно не было, как привидений!

Хмуро глянув на Реми и Капи, мужчина прошёл через палубу к железной лестнице на корме.

— Ещё один обезьяний выродок! — скривившись, шепнул Реми на ухо Капи.

— Мы, кажется, попали в рабство, как Андзю и Дзуси из сказки Мори Огай… В Симоносэки он нас наверняка кому-нибудь перепродаст! Надо бежать! Прямо сейчас. Может, если прыгнем в море, нас кто-нибудь спасёт…