и кражи людей. И тайком исследовал сектор Меомрасотала, столицы мрисса. Там я заметил несколько полусеяных, не зарегистрированных в игре. Криштиан упорно утверждает, что в Заповеднике никакой подобной активности быть не может. Доложил Максу, тот хочет, чтобы мы организовали самостоятельную независимую экспертизу. При помощи полусеяных. Но проблема в том, что мне не хватает нормальных молодых кадров — все или в дипломатии, или в разведке в странах. Я, конечно, не против сдёрнуть в Заповедник половину посёлка, но столетние мужики, пусть даже и выглядят на полтинник, не самые лучшие спецназовцы. Поэтому надо вводить в оборот новые фигуры. Через пару недель будет новая аренда полусеяных, примерно три на три. Выбери фигуру помоложе и поактивней. И, желательно, нормально изъясняющихся на рутенийском. Как насчёт этого парня, Рэда?
Меня совсем не обрадовала перспектива отправлять близкого потомка в Заповедник.
— Думаешь? Он слишком молод. А ещё он мой потомок.
— Учитывая, что ты шестого поколения, сейчас четверть всех полусеяных Рутеи — твои потомки. Или, хочешь сказать, близкий потомок?
— Да. Внук, может, правнук. Не очень хорошо будет допрашивать всех сыновей, но он кто-то из наших.
— Ты же знаешь — работа превыше всего. Всегда приходится совершать нравственный выбор. Неизвестно, что лучше — не рисковать одним своим потомком, или спасти тысячи людей.
Я кивнул.
— Да, всегда. И никто не даст просто так завербовать полусеяного из глубинки, чтобы оставить его на приличной должности. Что ж, будем думать.
— И, наконец, новые слухи. Экспансионисты подарили гмоннийцам технологию сферодвигателей. Теперь три нации в системе будут владеть ей.
Гмоннийцы — достаточно свирепая раса. Живущие на одном гигантском гористом материке на пятой планете от Земли, они были третьи, если не вторые после людей среди аборигенов всех новых планет по уровню технологий. На момент переноса они осваивали паровой двигатель и открыли электричество. Лишь постоянно кипящая мировая война между десятком государств и кланов не позволяла им развиться до высокого уровня.
Я решил пока не задумываться об этом. Кэтрин позвала есть пиццу, и мы сели смотреть старый фильм.
* * *
Признаться, я пару раз подсматривал за Рэдом во время свиданий глазами соседей и случайных прохожих. Рэд водил Лизу в визиотеатр на один из нескончаемых сериалов, в названии и хронологии которых я не хочу разбираться. В целом — это оказалось вполне привычное свидание: Лиза держалась слегка холодно и отстранённо, но позволила взять себя за руку.
Он проводил её до дома, по дороге рассказывал что-то про историю и монетку — в общем, как любой неопытный парень, всякую скучную ерунду, малоинтересную девушкам. Они договорились о следующем свидании, но поцеловать себя «по-взрослому» Лиза не дала, подставив щёку.
На выходные я смотался на один из южных пляжей Кеолры. Сравнительно небольшой остров был одним из самых густонаселённых на Рутее, здесь жило двадцать миллионов человек. Кеолранцы, как и иаски, были плодом селекции, предпринятой властями космической Директории. Помимо корейских колонистов, на остров было завезено несколько тысяч переселенцев из Скандинавии, и полученные метисы вышли очень красивыми людьми. Немного смущала традиция красить волосы в белый цвет, чтобы подчеркнуть то, что предками были блондины, но очень нравилась местные музыкальные жанры — Музыка Золота и Музыка Цинка. Первая — с длинными композициями, то атмосферно-монотонная, то возвышенно-пафосная. Вторая — резкая, отрывистая, грубоватая, играемая андеграундными коллективами. Я шагал вдоль набережной, вглядываясь в ряды пагод, спрятанных за столиками, пока, наконец, не нашёл свободное кафе.
Мимо летала навязчивая голографическая реклама про туры к местам обитания левиафанов — реликтовых морских рептилий, давших имя местному морю. Кеолра являлась одной из немногих стран, где был разрешён отлов этих животных, но мне было жалко есть бифштексы из них. В Рутее не было китообразных, только морские коровы и аналоги тюленевых, и нишу морских хищников занимали морские змеи.
Я заказал роллов и селёдочный суп, взял бумажную газету — здесь до сих пор выпускали такие. Я настолько расслабился, что совсем перестал следить за результатами разных Алгоритмов защиты. Поэтому совсем не заметил, как к столику подошёл мужчина и спросил разрешения присесть.
— Не занято? — прозвучало на кеолранском.
— Да, конечно, — машинально ответил я, продолжая читать газету.
— Ты хреново выглядишь, — прозвучало теперь уже на рутенийском. — Тебе пора обновиться.
Я совсем по-человечески вздрогнул и посмотрел на незнакомца. Пятидесятилетний собеседник выглядел как кеолранец, но знакомые черты лица всё же я смог разгадать.
Его звали Олег. Олег Девятый Рутенийский был — и остаётся — моим отцом.
— Папа⁈ — воскликнул я. — Ты чего тут делаешь?
Мы обнялись, похлопали друг друга по спине. На тот момент мы не виделись больше шести лет.
— Мать передаёт тебе привет. Я взял себе двухмесячный отпуск, решил отдохнуть от праведных дел. И надоело сообщество стариков.
— Как идёт строительство? Когда звёзды начнут меркнуть?
— Строительство идёт медленно. Отбуксировали в систему ещё три экзопланеты, но нам предстоит строить ещё полторы-две тысячи лет. К этому времени должен закончиться эксперимент по ассимиляции разных разумных народов. А звёзды не начнут меркнуть, мы нашли способ, как проецировать их на внешнюю поверхность Сферы. Даже большие телескопы не заметят разницы, только более сложные приборы.
— Голограмма? Как и…
— Не говори вслух. Да, свето-массовая. Пришлось подключить тридцать молодых ребят, генерируют круглосуточно картинку и гравитацию.
— Наказанные?
— Наказанные, с Дарзит и Айпоиды, что поделать. Но они не жалуются, кому-то даже нравятся. Переженились все.
Я вспомнил недавние новости.
— Скажи мне, что слышно про новую Комиссию?
— По Лишению? Знаешь, давно пора. Молодёжь совсем распоясалась. Все эти распри между консерваторами и экспансионистами… Они не забыли, что такое баланс в Игре. Они напридумывали исключений из правил, ввели Алгоритмы Защиты для полукровок. Полукровки — такие же простые люди, чем больше мы их выделяем, тем больше лепим из них новую расу, с которой у нас потом будут большие проблемы.
У нас с отцом всегда были разногласия по поводу полусеяных. Мои родители славились как одна из самых крепких семейных пар. Помню, по молодости отец в буквальном смысле метал молнии, когда узнал, что у меня есть дочь от простой смертной. Правда, когда она стала премьер-министром Этоллы и вытащила это крохотное государство из столетнего противостояния с соседями, несколько смягчил свою позицию.
Это больная тема для меня, моей старшей человеческой дочери уже нет в живых.
— Но охранять полукровок же придумали Первые и Вторые? Не молодые, и