заметил вход в пещеру и указал на него остальным. Тьма, глядевшая из её глубин, словно кричала: «Беги прочь! Не вздумай входить сюда!». Но мастер словно не замечал этого, и, усмехнувшись, сказал: «Верно, мы нашли, что искали». С торжеством поглядев на нас, он по своему обыкновению похвалил сам себя и велел одному из нас отправляться за факелами, которые он предусмотрительно велел прихватить с собою. Со вздохом Сяодин поспешил туда, где мы оставили с нашими лошадьми слугу.
— Отчего вы, мастер, думаете, что это то самое место?
— Для любого магического вмешательства потребно много ци. Ци накапливает и сохраняет стоячая вода. Ты и сам видишь, — добавил он, махнув рукой в сторону Лянлу, — что здесь где-то спрятан исток этой реки. Стало быть, в этих горах кроются пещерные озера, питаемые горными ключами. Для той магии, о коей я думаю, надобно место такое, чтоб лежало оно на севере иль северо-западе, и где господствует стихия земли, но, помимо этого, близко источник воды и дует хоть слабый ветерок.
— Верно, пещера, — понимающе кивнул я. — Но ведь гробницу положено размещать так, чтоб вода ни в коем случае не попала в неё.
— А она и не попадет. Тут, думается мне, несколько пещер. Коль хочешь, пойдем — проверим.
— Да уж не стоит. Вскоре Сяодин придет, будет нас искать.
Мастер кивнул и ушёл в свои размышления, предоставив меня самому себе. Сяодин всё не появлялся, и я сел прямо на примятую траву. Мой старший товарищ поначалу переминался с ноги на ногу, но потом всё ж сдался и последовал моему примеру. Мы просидели так чуть поменьше дяня по моим ощущениям, прежде чем явился, запыхавшись, наш младший товарищ с факелами. Мастер Ванцзу с ворчанием поднялся, забрал у него один из них и зажег, а два других мы зажгли от его и уже приготовились войти в пещеру, но начальник остановил нас, велел проверить всё самое необходимое, а после сказал:
— Сейчас день, но там всё равно может таиться опасность. Посему я иду вперед, а вы — за мной. Да смотрите по сторонам и оглядываться не забывайте. Коль заметите нечто странное, молча троньте меня за рукав повыше локтя и кивком укажите на это. В случае, ежли всё будет слишком быстро, не мешкая, доставайте порошок и бросайте. Человеку он никак не повредит, а от всего остального может и спасти. Прочее вы и без меня знаете. Ну, поняли?
— Поняли, — хором ответили мы.
После этого мастер кивнул, и пошёл вперед, а мы последовали неторопливо за ним. Поначалу то была пещера как пещера, в меру широкая и со сводами такой высоты, что нам удавалось пройти, не склоняясь. Но чем дальше, тем они становились ниже, а сам проход уже, покуда не превратился в узкий коридор, где можно было пройти лишь один за другим. И ещё с каждым шагом воздух становился всё гуще, и дышать было всё тяжелее и тяжелее.
Внезапно мастер выругался, а потом стал спускаться, словно по ступеням. Мы подошли и в самом деле увидели лестницу.
Дальше коридор шёл вперед с уклоном и постепенно стал шириться, и так мы пришли в другую пещеру, довольно просторную и влажную. Однако стоило нам ступить туда, как по щеке прошелся ветерок, а наши взоры приковало к себе естественное окно наверху, откуда лился тусклый свет. На мгновение мы замерли, пораженные этим зрелищем. Подзатыльники и суровый взгляд из-под насупленных бровей вмиг напомнили нам обоим, где мы и ради чего явились. Мы тут же огляделись по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, последовали за нашим старшим.
Он некоторое время рассматривал то ль дыры, то ль проходы в стенах и основании пещеры, но затем указал на то, которое более всего походило на дверной проём, и мы пошли туда. Новый коридор оказался более аккуратным, но куда короче прежних, и привёл нас прямо ко входу в гробницу. На стенах не было ни единой фрески, нам не встретилось ни единой статуи, но проём в скальной породе был обтесан так, что сомнений не оставалось. Окончательно их рассеивал запах, который мы смутно почуяли ещё при входе в коридор, и который сделался практически нестерпимым у прохода в погребальную камеру. Спутать его ни с чем другим было никак нельзя, ибо то же самое зловоние разнеслось по округе накануне днем, когда вскрыли гроб чиновника.
Мы трое переглянулись и, силясь вдыхать пореже и поменьше, почти одновременно миновали дверной проём.
Место, в которое мы так попали, без всякий сомнений служило чьей-то усыпальницей, однако выглядело оно крайне странно: вновь ни фресок, ни статуй, да и стелы или плиты с именем и жизнеописанием покойного там не было. Погребальные сосуды и четыре напольных светильника сиротливо стояли у стен, и их количество явственно не соответствовало статусу погребенного, ибо саркофаг его, стоявший на возвышении по центру, был велик и состоял из одного каменного и двух деревянных слоев.
Но, приглядевшись, мы поняли, что поистине внимания заслуживало вовсе не это, а жуткая находка возле саркофага. Я в ужасе отвернулся, а Сяодин издал какой-то неясный возглас и опустил взор. Один лишь мастер Ванцзу, как оказалось, прикрыл лицо рукавом и сделал несколько шагов вперед, дабы получше рассмотреть то, что предстало пред нами и несомненно некогда было живыми людьми.
Когда я всё ж отыскал в себе силы вновь на это взглянуть, то присмотрелся и понял, что было их двое, одно тело было мужским, а другое — женским. И при том и одежда их, и отвратительный облик не давали усомниться в том, что ещё за неделю иль две до того, как мы наткнулись на них, они были живы.
Мастер Ванцзу, хмурясь, извлек из-за пояса благовонную палочку, возжег и воткнул в песок, засыпанный в ритуальный сосуд, затем ещё одну, сложил вместе ладони и стал бормотать не то молитвы, не то заклятья. Впрочем, позже подумалось мне, что сделал он это не столько для того, чтоб умилостивить духов погибших, сколько для того, чтоб хоть немного перебить зловоние, вызванное разложением их мёртвых тел.
Наконец, он подошёл вначале к трупам, а после несколько раз обошёл и оглядел саркофаг. Должно быть, поиски его не вполне увенчались успехом, ибо он сдавленно обратился к нам