Абсент после избиения долгое время был почти в коме и потерял зрение. Так что ему стало не до электронного монтажа.
Идея с подставной записью завяла.
И стороны остались как бы при своих.
ЧАМ опять отправился на поклон к рыжему благодетелю. Мол, с Россилем обязательно разберемся. Но — позже. А чем бы сейчас угодить ради поддержки в Кремле? И ему подсказали: ЖКХ. Вы, мол, до сих пор только примитивно разворовывали денежки, которые население платит за свет, тепло и воду. Пришла пора банкротить на хрен предприятия города, а самую лакомую собственность отдавать за долги энергетикам. Схема, отработанная в приватизацию: хозяйство приводится в запустение, специалисты разгоняются, а потом недвижимость за гроши получает тот, кому больше всех надо.
Друзья рыжего чубчика. Ну, и конечно, они не забудут тех, кто им помог.
Чего у ЧАМа не отнять, так это умения пылить в глаза избирателям, и под шумок их грабить. Пока екабевцы любовались подкрашенными фасадами, их благодетель завершал разграбление города: брались кредиты якобы на подготовку ЖКХ к зиме под залог городского имущества. Разумеется, деньги брали именно у тех, у кого надо. И конечно, их частью разворовывали, частью пускали на те самые фасады и заплатки на дорогах, но большая доля откладывалась на мэрские выборы.
Принцип ЧАМа: выборы должны оплатить те, кто его выбирает — горожане, за счет городской казны. И плевать, что больные в больницах мучаются без лекарств и в духоте, помирая от сердечных приступов. Главное, чтобы живые голосовали как надо.
Ведь пока люди голосуют за его подручных вроде Кунгусова, Прыдкова, Окулова и прочих, какие к Барину могут быть претензии?
— Далеко не все понимают, что ЧАМ и его политмерзавцы работают на деструктив, - вступился за земляков Шеремех.
И Быков не выдержал:
— Ой, как это сложно! Это ж два высших образования требуется, чтоб понять, кому выгодны долги всех перед энергетиками. Это ж бинокль нужен, чтобы разглядеть: мэру выгодно, чтобы дела в Екабе пришли в полный упадок. Это ж только академикам понятно, с чего это жизнь здесь дороже, чем в самых дорогих городах мира! Это ж только профессоры видят: строительство тут дороже, чем в Москве! А грязь по уши? А смертность? А дети бесприютные? А старики в ночных очередях к врачам? Наверное, геомагнитная аномалия у вас, не иначе...
— Кончайте гнать вторяк! — не выдержал Шеремех. — Вам легко вермишелить на уши. Вам, москвичам, подфартило с Лужковым. И даже не с Лужковым, а с тем, что он Рыжего ненавидит и делает все ему назло. А поскольку Рыжий делает только зло, Лужкову приходится добро творить иногда. Но в этом никакой вашей заслуги нет. Просто так карта легла. Перестаньте. В общем, как я понял, ситуация сложилась в пользу Барина? И что дальше?
— Они пришли к соглашению: сначала проваливают выдвижение Россиля от партии власти на выборах губернатора, а потом пропихивают в губернаторы ЧАМа или его человека.
И опять все уперлось в то, как бы половчее опорочить Россиля перед Кремлем. Причем, это нужно было сделать срочно: та часть верхушки «Общей России», которую старательно подкармливали из городской казны Катеринбурга, внезапно сместили. Там свои игры. А новые начальники «ОбРоса» еще не определились: Россиль им нужен здесь или кто-то другой? Нужен был железный козырь, который бы вогнал Россиля в землю по самое то.И вот именно этот момент в Катеринбург вернулась Полина Борисовна Данилова.
Надо сказать, что те диски, на которых Абсент держал исходные и фальшивые записи, не погибли при штурме Химмаша. Их вовремя успел скопировать его подручный Димон-Гремлин. Он-то и обратился к бывшему соседу по двору, а ныне депутату облдумы Артему Затовскому, чтобы тот помог их ему выгодно продать своим соратникам-ЧАМовцам. Цену Димон назначил сравнительно небольшую: двухкомнатную хрущевку и некую сумму в долларах.
И Артем согласился выступить посредником. При этом он вознамерился разоблачить ЧАМа. Ведь сами по себе эти диски — не улика. На них же не написано, кто именно заказал фальшивку. А вот переговоры о покупке дисков и деньги за них — это улики. Тем более, что поскольку и Димон, и покупатели друг другу не очень доверяли, то квартиру на Шарташской-18 для начала оформили на жену Затовского.
Завершающим этапом должна была стать обмен денег на диски, которую назначили на 17 июля в той самой квартире. Артем рассчитывал, что за дисками явится сам Кунгусов и ради этого обзавелся свидетелем, своим помощником Расчектаевым. А еще он припас видеокамеру, чтобы записать обмен дисков на деньги. Но... кто-то его выдал. И вместо Кунгусова на Шарташскую пришел псих - Кирилл Семенович Илларионов.
Илларионов из тех психически больных людей, которые наряду с периодически вспыхивающей в них тягой к убийству, обладают острым умом и поразительным даром убеждения. Благодаря ему он и прижился в команде ЧАМа. А когда выяснилось, что порой «Семеныч» неадекватен, то Кунгусову пришлось его покрывать: известие, что на мэра работает явный шизик, могло здорово скомпрометировать.
В силу этого, Семеныча продолжали использовать по тихому и периодически подлечивали. Во всяком случае, доказать, что Кунгусов, а тем более сам ЧАМ знали о том, что Илларионов склонен к убийствам, невозможно.
Семеныч явился к Затовскому, который, не зная о его болезни и способностях, совершил сразу две ошибки. Во-первых, он недооценил ума Илларионова, и тот почуял, что это — ловушка. А во-вторых, чтобы размягчить собеседника, Артем угостил его шампанским. А для шизоидов алкоголь, как бензин для огня. Тем более — шампанское, которое имеет свойство почти мгновенно ударять в голову. Вот оно и ударило.
Что происходит в голове у больного неспециалисту понять невозможно. К тому же Илларионов, вероятно, думал, что в квартире кроме него только двое — Затовский и Расчектаев...
В общем, пока они сообразили, что происходит, он стал их убивать. Вероятно, чтобы отвлечь его внимание, Затовский выбросил борсетку с дисками, ради которых пришел Семеныч, в окно.
Он надеялся, что тот побежит за ними, и убийства прекратятся. Но не получилось. Псих уже не мог остановиться. А может, он даже и не понял, что сделала его жертва.
Зарезав всех, Семеныч обыскал квартиру. Обнаружив видеокамеру, но не найдя дисков, он устроил пожар. Понадеялся, что огонь скроет следы и уничтожит эти диски.
Потом он доложил о случившемся, и его тихо отправили на лечение, а дело об убийстве замяли, приписав все самим убитым.
Поскольку Гремлин связывался с покупателями через Затовского, то заинтересованные стороны решили, что продавцом был сам депутат. И поскольку дисков при осмотре места преступления не нашли, то все решили, что они уничтожены, и на этом успокоились.
Гремлин, естественно, счел, что для него в этой ситуации лучше обо всем забыть и больше не высовываться.
Однако диски не погибли. На борсетку с ними наткнулась старушка Данилова. И не справилась с искушением прикарманить лежавшие в ней деньги. Но когда стало известно о кошмарном убийстве, Полина Борисовна от страха умчалась к дочери в Подмосковье.
Там она и жила себе, пока зять в очередной раз не отказался возмутительным образом жить в ее, тещино, удовольствие.
И она, спустя два года решила вернуться домой. А тут ей не повезло. Сочетание жары, волнения от повышенной стервозности и фальшивого лекарства привело к обмороку. Она неудачно упала и ударилась затылком о камень.
Уже при смерти, в бреду, она рассказала врачу и фельдшеру скорой помощи, что было два года назад.
Когда из откровений старушки стало ясно, что борсетка Затовского находится в квартире Полины Борисовны, туда сразу отправили уже вроде бы вылеченного Илларионова. Но он не нашел дисков. Барсетку с ними гораздо раньше отыскал и прикарманил из любопытства муж соседки, которой Данилова оставляла ключи от квартиры.
Решив, что бабуля диски выбросила, эту ситуацию все равно решили использовать для компрометации Россиля. Имевшийся у ЧАМовцев диск с фальшивой записью разговора подбросили в квартиру Даниловой.