Другая ригга, такая же огромная, стреляла, поливая вход в долину со всех пушек, а пушек этих были целые батареи, больших и малых, на любой вкус. Из его огромных наплечных блоков летели десятки ракет, расчерчивая небо над ними яркими полосами. Тот самый Плакальщик.
А потом появился и третий исполин. Нестандартный, ведь он ходил на четырёх ногах, а не на двух. Будто это огромная собака, напичканная пушками. Ищейка, о которой любил помечтать Валентин. У неё мало пушек, но её снаряды взрывались особенно громко.
Радар разрывался от большого количества новых точек, а потом вообще погас.
— Это всё наши, — сказал Ян и развалился в кресле, вытирая лоб.
— Ага, только лавине на это наплевать! — сказал я и опять развернул риггу, торопясь уйти с опасного места.
Ригги Академии последовали нашему примеру, а в спину нам больше не стреляли. Вражеские катафракты сами торопились убраться, но под обстрелом тяжёлых орудий исполинов это казалось непосильной задачей.
Я пустил Яна на своё место и посмотрел в оптику заднего вида. Из-за темноты плохо видно, но я заметил, как один катафракт всё же рухнул в реку, а другой лежал на спине, пока его не засыпало волной снега, камней и грязи. Понятия не имею, что там с остальными, но лишь бы их не увидеть ещё раз в ближайшее время.
— Неужели мы выжили? — спросила Мария, обняла меня и заплакала. Оставалось только прижать её к себе, чтобы успокоилась.
Эпилог
Во дворце Дома Варга было холодно, но в палате Валентина был растопленный камин. Сам близнец был укутан в толстое одеяло. Валь не спал.
— Марк? — слабым голосом произнёс он.
— Пришёл тебя проведать, — сказал я и сел на край кровати.
— Прости, — он протянул мне руку. — Извини за то, что наставил на тебя пушку. Как же ты был прав.
— Не стоит, Валь, я не сержусь.
Я протянул ему свою, он её сжал, но не выпускал.
— Говоришь, что он выжил, — продолжил Валь. Он сжал пальцы сильнее. — Это хорошо. Я должен с ним встретиться. Я его увижу, а потом сам отпилю ему ноги. Потом отрежу ему яйца, вспорю живот и положу их туда.
Он сжал мою руку так, что стало больно.
— Валь, успокойся, — попросил я.
— Я вырву ему глаза ложкой! Я раздавлю ему череп, а потом оторву ему башку нахрен! А потом… а потом я сожгу этого предателя!
Валентин отпустил мою руку.
— Эта предательская сука будет страдать, я клянусь, — прохрипел он и продолжил спокойнее: — Эта сука пожалеет обо всём. Он умрёт.
Валь закрыл глаза и через несколько секунд засопел. Я потёр свою отдавленную ладонь и накрыл его одеялом.
— Держись, брат, — сказал я. — Ты дома, а мы рядом.
Комнату Яна найти было сложно, но прислуга помогла. Янек сидел на кровати и что-то смотрел в своём блокноте, но при виде меня убрал его под подушку.
— Марк, спасибо, что пришёл, я хотел поговорить.
— Давай. О чём?
— Не уходи, — попросил он. — Не оставляй меня. Я обещаю, ты получишь те земли, которые причитались твоему другу в наследство. Я отдам тебе Ужас Глубин, дам тебе всё, что хочешь, только не уходи.
— Да я не собирался, — я сел рядом с ним. — С чего ты так решил?
— Не знаю. Но мне думалось, что как только придём в столицу, ты уйдёшь. А что я буду без тебя делать?
— Во-первых, я никуда не ухожу, — сказал я. — Во-вторых, у тебя целая армия, что ты боишься?
— У меня армия стариков, которые воевали двадцать лет назад. Всё уже поменялось. В нас стреляли из игниумовых копий. Это же было запрещено Кодексом, но теперь всем плевать. Всё будет иначе. А я уже не знаю, что делать.
— То, что делать, решать теперь только тебе, — я похлопал его по плечу. — Но мы рядом и поможем.
— Спасибо, — Ян сложил руки перед собой. — Знаешь, у меня такое ощущение, будто я сплю. Будто проснусь, увижу Лану, а потом выслушаю очередную дурацкую шутку от Валя. Потом нотация от сестры и учёба. Так было последние лет десять, я привык.
Он откашлялся и опять достал свой блокнот, но не открывал.
— Но это не сон. Я говорил с Анитой, а она сказала, что это теперь наша новая реальность. Но я не хочу в ней жить. Я не понимаю, что я им сделал, что они хотят меня убить? Из-за старых легенд о мести? А что им сделала Лана? А Валь? у него тупые шутки, но это не значит, что надо его лишить ног. Марк, у тебя на всё есть ответ и ты всегда знаешь, что делать? Так что нам делать сейчас, чтобы это прекратилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не знаю, Янек. Если бы знал, то помог. Но, может, получится договориться с Кэлвином? Посол от него уже прибыл. Никому не нужна война.
— Она нужна моим генералам, — Ян насупился. — Они хотят мести, а те, кто на юге, думают, что я ей одержим. Все думают, что я какой-то монстр. Они будто хотят, чтобы я был монстром. Может быть, стоит… а, неважно. Как тебе Мардаград, кстати?
— Неплохо, — я пожал плечами. — А когда, наконец рассвет? Мне уже надоела эта постоянная ночь.
— Через полгода, — Ян усмехнулся. — Но за эти полгода мы успеем подготовить оборону. Никто не сунется к нам, пока идёт Ночь, здесь будет слишком холодно.
Он подошёл к окну. Я встал рядом, но посмотрел не во двор, а в небо. Сразу нашёл Пожирателя, ту звезду, которая поглощается чёрной дырой. Её мне показала Мария. Я теперь находил это с первого раза.
— Посол прибыл, — сказал Ян. — Ты со мной? Ты же теперь один из моих генералов.
— Только остальные этому очень недовольны.
— Вы ещё подружитесь. Пошли, — он надел на себя новую чёрную шинель с меховым воротником.
В главном зале был всего один большой камин, который и давал тепло. Но кресло Наблюдателя было в другой стороне, самой холодной, там же выстроились генералы и сановники Дома Варга.
Большинство из этих суровых мужиков я не знал, но чувствовал, что пока мы будем готовить оборону против южан, мы с ними познакомимся получше. Они же смотрели на меня, как на молодого выскочку. Кичиро Кобаяши пользовался намного большим уважением, всё-таки он успешно против них воевал своё время. А теперь, верный своему слову, будет сражаться вместе с ними.
— Слава Дому Варга! — прокричали генералы при виде Яна.
Ян уселся в кресло и обратил взгляд на посла.
А я помнил этого человека. Это дядя Кэлвина, который был регентом, пока сам Кэлвин учился. Все думали, что он предан компании, но вышло иначе.
— От лица Кэлвина Рэгварда, Наблюдателя Хитланда, приветствую Яна Варгу, Наблюдателя Огрании! — посол изящно поклонился. — И желаю долгих лет правления.
— Но вы-то приложите все усилия для того, чтобы этого не случилось, — сказал кто-то из генералов.
Остальные зашумели. Ян поднял руку, а Влад Радич многозначительно кашлянул. Установилась тишина.
— С чем вы пришли, господин Кристоф Рэгвард? — спросил Ян.
— С предложением вечного мира, — сказал посол. — К сожалению, прошлый период мира был омрачён заговорами и предательствами. Но наш Наблюдатель предлагает оставить это в прошлом и двигаться дальше. Построить мир с равными возможностями для всех…
Генералы опять начали шуметь, с каждой фразой посла всё сильнее, но дядю Кэлвина это не смущало.
— … построить справедливую судебную систему, выстроить общую оборону, экономику, заняться техническим прогрессом и развитием, а не продолжать феодальные разборки друг с другом. Наш Наблюдатель верит в то, что можно построить действительно прекрасное место для жизни, но для этого надо пожертвовать прошлым, которое тащит нас на дно.
— Пожертвовать прошлым? — закричал генерал Конов, отец Ланы. — Вы убили мою дочь, вы, лицемерные крысы!
— Вы искалечили моего сына и наследника! — рявкнул маршал Климов, отец Валентина. — Руками моего другого сына.
— Твой Кэлвин убил Катарину Варга! — сказал Влад Радич. — Хладнокровно воткнул нож ей в живот, а потом перерезал горло! Это его мир, который он собирается строить?
— Я могу сказать по существу, — посол смотрел только на Яна. — Обстрел Академии был досадной случайностью, которую допустили наши союзники из Дома Клайдер. Кэлвин скорбит над всеми, кто погиб в тот день.