— Поддерживаю, — сказал Радич с лёгкой улыбкой. — Мы тут сидим, как мишени.
— У нас не голосование! — вскричал Ульдов. — Кичиро, будь добр, или выполняй указания компании, или…
Кичиро достал револьвер и самовзводом выстрелил в Ульдова. Директор дёрнулся и упал лицом в гладкую и когда-то идеально чистую поверхность своего стола. Кровь потекла из простреленной головы так же быстро, как выпивка из опрокинутой бутылки.
А потом всё произошло очень быстро.
Один из офицеров поднялся и прицелился в Кичиро. Я схватил графин с водой, стоящий на столе возле меня, и швырнул офицеру прямо в голову. Тот медленно осел в кресло, но я не ждал, что будет дальше.
Позади меня стоял автоматчик, а я уже был научен горьким опытом, что враг за спиной опаснее других. Он успел вскинуть оружие, как я зарядил ему кулаком в нос. Солдат хрюкнул, а я начал отбирать его оружие. Но он держал крепко.
Другой офицер целился уже в меня. За какую-то долю секунды я вспомнил, как это больно, когда пуля попадает в бок. Но мощный удар Яна отправил офицера в нокаут. Бессознательная туша завалилась под стол, а я наконец завладел оружием.
Но оставалось ещё два автоматчика.
— Стоять! — диким голосом завопил один.
Влад Радич будничным движением взял со стола нож для вскрытия конвертов и таким же будничным движением воткнул его в горло солдата. Последний автоматчик повернулся к новой угрозе, но Радич взял оружие с ещё не упавшего трупа.
Прозвучал всего один выстрел. Солдат упал, елозя ногами по гладкому полу.
Выжившие офицеры подняли руки.
— Полагаю, передача полномочий на этом завершена, — сказал Радич с привычной ухмылкой. — Предлагаю традицию, что новый директор обязан победить старого и убить. Так будет веселее. Хозяин, мне их прикончить?
Он показал стволом на сдавшихся офицеров.
— Нет, — Ян помотал головой. — Хватит крови. Мы же уходим домой?
— Да, мы уходим, — сказал Кичиро, громко выдыхая. — Объявляю эвакуацию Академии. Прямо сейчас, пока враг ещё ничего не понял. Или кто-то против?
Выжившие офицеры не были против.
Глава 24
Кобаяши действовал с решимостью опытного военного, прошедшего не одну войну. Уже через несколько часов первые ригги, снаряжённые до зубов, вышли из восточных ворот. Следом за ними ехали мотовозки и грузовики, увозившие студентов и персонал Академии.
Ригги дома Клайдер, похоже, действительно расстреляли всё, что у них было. Как только они узнают, что башни никем не охраняются, а сами лучевые копья выведены из строя, мятежники тут же перейдут в атаку. И желательно бы это произошло после того, как мы отойдём подальше.
А мы на Старом Герберте замыкали шествие. Со мной был весь наш класс… те, кто остался. Ян был под охраной Радича где-то впереди, я сидел в кресле канонира на месте Ланы, управлял риггой Валь. Мария спала на куртках, брошенных на полу, Анита сидела рядом с ней.
Мы молчали, и молчание угнетало. Слышно только работающие механизмы нашего шагохода.
— Если хочешь отдохнуть, — я подошёл к Валю. — То поспи, я буду управлять.
Он мотнул головой. Ему бы смотреть в перископ, но перед ним лежала маленькая чёрно-белая фотокарточка, и Валентин то и дело бросал взгляд на неё.
Я присмотрелся. Там Лана и её кот.
— Мы тогда скинулись на фотографа, — сказал Валь глухим голосом. — Сделали снимок все вместе, а потом по отдельности. Лане тогда не понравилось, как она получилась, — он грустно улыбнулся. — Выбросила карточку, но я нашёл и спрятал.
Он закрыл глаза, но всё же вспомнил, что управляет многотонной махиной.
— Всё не могу поверить, — продолжил Валь. — Кажется, что она сейчас постучит в люк, залезет в кабину и сядет в своё кресло. Я же её всё жизнь знал.
— Мне её жаль, — сказал я. — Очень жаль. И хреново, что допустил её гибель. Но знай, что я пойду на всё, чтобы вы не пострадали.
— Спасибо. Ты ей очень нравился, но она об этом не говорила. Она всегда о таком молчала. А теперь её нет. Хоть бы с Павлом ничего не случилось, — Валентин убрал снимок. — А то у меня остались только вы все и он. Ну и мой папаша, конечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я проверил радар игниумовых выбросов. Впереди горело несколько ярких точек, но это наши.
— Валь, я залезу на кабину и разверну его назад, не останавливайся, — я подошёл к люку.
— Только осторожнее, — попросил Валентин.
— Сам осторожнее. И слушай рацию, мало ли что скажут.
Я открыл люк, и в кабину ворвался сырой холодный воздух с каплями дождя. Мария поёжилась и проснулась, но не сказала ничего.
Я выбрался наружу и пополз наверх. На самой макушке торчала антенна радара. Не навернуться бы. Академию уже плохо видно, разве что можно разглядеть здание главного корпуса и торчащий шпиль древнего космического корабля, памятник былой эпохе. Ригги ещё там не хозяйничают, они ещё не поняли, что произошло, а их радары так далеко не достанут.
Но это не значит, что здесь нет шпионов. Ещё пара часов и за нами отправится погоня.
Я развернул антенну и собрался было лезть внутрь, но заметил риггу далеко позади. Мать его, да это катафракт! Он пошёл в обход, наверное, хотел ударить по Академии с другой стороны. И теперь он увидит, что мы уходим.
— Валь! — крикнул я, начиная спускаться. — Валь! Готовь рацию!
Ещё не слышит. Я быстро спустился в кабину, правда едва не сорвался, а ещё больно отбил коленку.
Валентин прикладывал к голове наушник рации.
— Валь, надо их предупредить! Одна ригга, катафракт! Мы дадим бой и отступим. Готовь…
Валь отложил наушник и посмотрел на меня.
— Марк, не подходи к пульту, — сказал он и добавил: — Пожалуйста.
— Почему?
Близнец убрал ногу с педали синхропривода, и ригга через несколько шагов остановилась. Девушки посмотрели на Валентина.
— Валь, ты что? — спросила Мария.
— С кем ты говорил? — я кивнул на рацию. — Слушай, мы не можем ждать, он сейчас…
Валентин расстегнул кобуру и достал револьвер.
— Не подходи к пульту, Марк, — попросил он и взвёл курок.
— Валь, ты что? — я поднял обе руки. — Что стряслось?
— Валентин, не надо так шутить, — попросила Мария.
— Что происходит? — Анита поднялась и шагнула к близнецу.
— Стойте на месте! — крикнул Валь срывающимся голосом.
Рука, в которой он держал оружие, дрожала. Он левой дотянулся до рации и переключил её на громкий звук.
— Говорит первый пилот Павел Климов! — донёсся хриплый голос из динамиков. — Боевая ригга «Синистер» дома Рэгвард! Немедленно сдавайтесь, или мы откроем огонь!
Вот это нам повезло. Два брата-близнеца оказались по разные стороны. Дерьмо, ничего другого не скажешь.
— Я не дам тебе его убить! — взвизгнул Валь. — Нет, мы отойдём! Мы не будем с ним драться!
— Валентин, спокойно, — сказал я. — Я тебе не враг.
— Да ты же его убьёшь!
— Валь, пожалуйста, убери оружие. Если мы его пропустим, он устроит там кровавую баню, ты понимаешь?
— Да не будет он ни в кого стрелять! Не подходи к пульту!
Револьвер смотрел мне прямо в лицо. Валь, не убирая пушку, взял микрофон.
— Говорит шагоход «Старый Герберт». Мы не будем открывать огонь.
— Это ты, Валентин? — раздалось из рации.
— Да! Павлик, мы не будем стрелять! Всё нормально. Проходи.
— Валь, — тихо сказал я. — Мы не можем его пропустить. Там же дети, остальные ученики. Нам же сказали их защищать, помнишь?
— Заткнись! — рявкнул Валентин.
— Валь, послушай. На такой дистанции пуля пробьёт меня насквозь, — продолжал я. — А потом отрикошетит и может поранить Марию. Или Аниту. Ты хочешь умерли, как Лана?
— Нет! — близнец отошёл на шаг назад.
— Ты можешь их ранить, даже случайно.
Револьвер задрожал сильнее.
— Если мы их пропустим, они уйдут вперёд. Там начнётся бой. А когда он закончится, они убьют Яна, ты это понимаешь? Он же твой друг. Мы все тут твои друзья. Ты же не хочешь нашей смерти?
Из глаза Валя вытекла слеза. Он протянул револьвер мне рукояткой вперёд. Я осторожно спустил курок.