за правителем в зал и, не вставая, так и полз до самых ступенек, что произвело впечатление. Прошло ещё около часа, прежде чем Рою милостиво разрешили появиться за занавесом и сесть у ног.
– И что с тобой делать? – задумчиво спросил Вайтинагри.
– Что хотите, хозяин! Только не гоните меня!
В огромных поднятых на него глазах Вайтинагри увидел всю скорбь драконьего народа испокон веков до наших дней.
– Ладно, оставайся.
Правитель потрепал Роя по макушке, тот уткнулся носом в колени, бормоча «спасибо, хозяин», и, заливая слезами новые тёмно-красные штаны, сбивчиво стал жаловаться, каким сложным было время вне замка, и как он ошибался, когда думал, что жизнь на воле слаще. Вайтинагри неожиданно растрогался и начал утешать дракона почти по-отечески. Жокдру от такой семейной идиллии яростно сгрыз половину карандаша, но вмешиваться не посмел. Наконец, правитель торжественно достал и застегнул на драконе бархатку.
– Понял, где лучше всего? Больше бегать не будешь? – ласково спросил он.
– Ни за что даже на шаг от вас не отойду, хозяин! – с чувством всхлипнул Рой, и той же ночью разорил тумбочку секретаря с продуктами, выскользнул во внешний сад, перелетел через стену и растворился в тумане с надеждой больше никогда в замке не появляться.
Весть об исчезновении дракона правитель принял неожиданно близко к сердцу и так орал про неблагодарную лживую скотину, что если бы в зале были окна, пришлось бы заказывать новые. Жокдру же философски воспринял потерю части запасов, поскольку готов был отдать всё, лишь бы никогда больше не видеть виновника.
Часть 4. Лесной дракон. Глава 25. Глянь на небо – птички летят
Вскоре в замок полетели странные донесения. Дракон передвигался по стране неожиданными зигзагами, возникая словно ниоткуда и опять ускользая от идущих по пятам разведчиков в неизвестном направлении. Преследование осложнялось тем, что следопыты привыкли работать на земле, но их опыт становился бесполезен, когда Рой улетал, оставалось только догадываться, в какую сторону, и бегать по соседним деревням, выясняя, не видел ли кто в небе подозрительно крупную «птичку».
Возникнув в очередном поселении, дракон действовал дерзко: заявлял, что по поручению Его Поссешства путешествует с проверками. Потом строго интересовался, нет ли в округе тех, кто слишком много себе позволяет (разумеется, вынося за скобки себя), и творил умеренный самосуд, ограничиваясь штрафами в пользу пострадавших и воспитательными беседами. Взяток не брал, но от обеда или ужина с ночлегом не отказывался, хотя настаивал на простой пище и скромном уголке, а счета с расходами предлагал отправлять в замок. Большинство старалось угодить и обеспечить комфорт Небесному Дракону за свой счёт, надеясь, что за них замолвят словечко, но часть тщательно отправляла счета, а некоторые и откровенно приписывали лишнего.
Вайтинагри первые разы восхищался, потом начал злиться. Потом, выведенный из себя неуловимостью, распространил информацию, что проверка закончилась, а Роя при появлении надо задержать и дождаться экипажа, который везёт соответствующее постановление и сопроводит ревизора обратно. Но счета продолжили приходить, хоть и в меньшем количестве, а сам наглец оставался неуловимым. Объявить напрямую в розыск было невозможно, ведь это означало признаться, что самого Главного Посса обвели вокруг пальца, да и из замка никто никогда не сбегал, это был бы слишком большой удар по репутации. Разведчикам удвоили, потом утроили премию за задержание, но это не помогло. Правитель уже не на шутку нервничал и почти поверил, что дракон на самом деле Небесный и сверхъестественный, и до этого просто дурил голову, то ли со скуки, то ли испытывая, но поток счетов резко иссяк и Рой окончательно потерялся в районе Скалистых Гор. Там же незадолго до этого оторвался от постоянной слежки Верховный Жрец. Вайтинагри дал зарок при следующей встрече устроить Бупе такую взбучку, чтобы навсегда отбить желание помогать крылатым нахалам.
Если бы всё внимание не обращали на поиск дракона в ущерб остальным сведениям, обнаружили бы и другие любопытные совпадения. В районах между точками исчезновения и появления Роя участились успешные побеги, и подозрительно часто оказывались разбойники, которые стали более разборчивыми: нападали в основном на дворян с репутацией плохого хозяина, и старались обойтись без жертв.
* * *
В центре огромной пещеры, неровно освещённой факелами, на валуне, покрытом загадочными символами, прикрыв глаза, сидел Верховный Жрец в белом балахоне. В его ногах лежал жезл, около правой руки стояла коробочка с широкими белыми лентами. По обе стороны стояли помощники, один держал свиток и карандаш, рядом со вторым находился сундук для подношений. Чуть дальше расположились несколько служителей. У входа в волнении переминались кандидаты в послушники, их одинаковые серые балахоны с капюшонами символизировали бренность телесного и желание отречься от прежней жизни. По знаку служителя кандидаты по одному приближалась к Верховному Жрецу для беседы и определения их готовности посвятить себя высшему делу.
Очередной искатель истины подошёл и преклонил колено.
– Что привело тебя сюда, беспокойная душа, что ты ищешь?
– О Верховный Жрец, я хочу знать, сколько тьмы нужно впустить в душу, чтобы победить тьму?
Бучнопом слегка вздрогнул, приоткрыл правый глаз, но тут же опять закрыл.
– Неужели ты забыл, что нашим первоочередным и единственным стремлением должно быть наполнение души светом? – наставительно сказал жрец. – Только свет разгоняет тьму.
– Моя душа была полна светом, но тьма вокруг становилась лишь гуще. Тогда я впустил немного тьмы, чтобы познать её и понять, как лучше с ней бороться, и это помогло мне начать распространять свет вокруг. Но я боюсь преступить грань и мне нужен проводник.
Жрец некоторое время обдумывал эти слова.
– Я чувствую в тебе большую силу духа, – наконец сказал он. – Что ты принёс в знак готовности следовать за нами?
– Самое ценное, что у меня есть.
В руку жреца легло что-то мягкое. Бучнопом уставился на бархатное ожерелье с инициалами правителя, быстро скомкал его в кулаке и встал.
– Духи хотят поговорить со мной! – По пещере раскатилось эхо. Служители поспешили прочь, выгоняя соискателей. – Он останется, – негромко обратился Бучнопом к помощнику, положив руку на голову текущего кандидата.
Когда пещера опустела, Бучнопом сел и сердито сказал:
– Почему ты явился только сегодня? Я ждал тебя три дня назад и уже опасался, что ты попался.
– Некоторые дела задержали, – ответил Рой, вставая и снимая