Но за клавикордами сидел не Гидеон.
— Господи, грабитель — музыкант! — крикнула Кейт и вытолкнула дочку в коридор.
— Всюду в доме мои люди. И они не очень воспитаны, — услышали они холодный голос. — Вам обеим будет безопаснее со мной. Закройте дверь. — Кейт втащила Филиппу в комнату и захлопнула дверь. — А теперь садитесь.
Крепко затянув концы своей самой старой шали, Кейт обхватила руками дочь и села. Будучи женщиной умной, она сразу сообразила, в чем дело. Перед ней сидел тот самый человек, о котором лорд Грей предупреждал Гидеона. Ее задача состояла в том, чтобы, не испугав при этом Филиппу, убедить пришельца: Гидеон вовсе не тот, кого он ищет. Ей очень хотелось знать, вернулся ли домой муж.
Госпожа Сомервилл провела языком по высохшим губам и заговорила слабым голосом:
— Надеюсь, вы не сочтете нас слишком навязчивыми, если мы будем просто сидеть и смотреть на вас.
Играть этот человек умел. Он продолжал извлекать мелодию из инструмента, не обращая на них ни малейшего внимания.
— Вероятно, — проговорила Кейт дружелюбно, — вам не часто случается попрактиковаться? Вы к нам надолго?
— Боюсь, — послышался холодный голос, — вам придется потерпеть и дождаться возвращения вашего мужа. Он шел за мной по пятам и не заставит себя долго ждать.
— Шел за вами?.. Так это вы угнали скот? — воскликнула в удивлении Кейт.
— И привел его назад.
— Ах. — Она спрятала лицо. — А эти лучшие стрелки лорда Грея открыли вам ворота, думая, что вернулся Гидеон. Вам должно быть стыдно. Неужели Господь совсем забыл о тех, у кого нет разумения? — В ответ — ни слова. Кейт подумала и в свой следующий вопрос вложила максимум дружелюбия, на которое была способна. — Извините, но вы и есть та дурная компания, в которую попал молодой Скотт?
Легкое движение. Человек с яркими соломенными волосами поднял руки от клавиш, облокотился на инструмент и повернул голову к матери и дочери. Кейт встретила взгляд широко раскрытых кошачьих глаз.
— Вижу, вы горазды шутить. Почему вам пришло на ум имя Скотта?
— Если вы тот самый человек, который сейчас в компании с сыном Бокклю, то у нас есть письмо для вас, — пояснила Кейт. — Но я вовсе не героиня, и достать его придется вам самому.
Он без труда нашел письмо в том месте, которое Кейт указала, той же бесшумной, ленивой походкой прошел к двери и раскрыл ее.
— Ваша компания обворожительна, — сказал незнакомец. — Но, кажется, я смогу обойтись и без нее. Выйдите, пожалуйста.
— Вряд ли мы подходящая компания для плохо воспитанных людей за дверями… Ах, Гидеон!
Незнакомые люди провели Гидеона Сомервилла по коридору его собственного дома до дверей музыкальной комнаты. Он в замешательстве уставился на свою жену и на девочку, а потом на человека, который молча стоял перед открытой дверью. Гидеон побледнел, и в глазах его появился неподдельный страх. Тогда Кейт толкнула Филиппу внутрь, села и обратилась к мужу, который мимо стоявшего у двери человека тоже вошел в комнату.
— Ну вот, — сказала Кейт, — взгляни, к чему привел хитроумный замысел Уилли Грея. Этот человек пригнал обратно скот — так что нам следует быть покорными и не задираться.
Прислонившись к запертой двери, незваный гость наблюдал за ними, постукивая по колену нераспечатанным конвертом. Чуть заикаясь, Гидеон заговорил:
— Вы м-могли бы избавить нас и себя от лишних хлопот, мой друг. Меня предупредили о том, что вы придете, и просили помочь вам. Если вы прочтете письмо, то поймете, что я совсем не тот, кого вы ищете.
Пришелец продолжал пристально разглядывать их. Потом он медленно подошел к столу в дальнем углу комнаты, повернулся так, чтобы видеть их всех, сломал печать сэра Джорджа Дугласа и углубился в чтение. Закончив читать, он улыбнулся, и длинные ресницы его задрожали.
— Это ничего не доказывает, — заявил он.
Кейт ощущала, как гнев и усталость одолевают Гидеона, но голос его оставался ровным.
— Тогда спрашивайте, что хотите. Я могу уверить вас в том, что до сегодняшнего смехотворного спектакля я не испытывал к вам никакой вражды и, насколько мне известно, не причинил вам ни малейшего зла. Я даже имени вашего не знаю.
— Мое имя Лаймонд.
Это имя ничего им не говорило.
— Что ж, господин Лаймонд…
— Лаймонд — это название поместья. Мое родовое имя — Кроуфорд.
— Хорошо, господин Кроуфорд… — терпеливо начал Гидеон и остановился, потому что светловолосый смотрел куда-то за спину Гидеона.
— Филиппа! — позвал Лаймонд.
Девочка, прижавшаяся к коленям Кейт, не шелохнулась. Кейт заявила:
— Ребенку пора спать. Ступай к себе, крошка. Если джентльмен пожелает, он поговорит с тобой завтра, когда ты проснешься.
Лаймонд разжал кулак и показал ключ от двери, лежащий у него на ладони.
— То, что написано в письме и что говорите вы, ничем не подтверждается. Вы заявляете, будто вы — не тот человек, которого я ищу. Ладно. Пусть девочка докажет это.
Кейт сверкнула глазами:
— Дорогой господин Кроуфорд, вы говорите не подумав. А вдруг этот ребенок родился Мессалиной? 32)
Яркие, как у женщины, глаза остановились на Гидеоне.
— Пусть она подойдет ко мне.
— Только если захочет сама. — Гидеон был без оружия.
Филиппа встала: косички ее растрепались, а из-под короткого халата выглядывала белая ночная рубашка. Девочка произнесла:
— Не бойся, папа, я ему ничего не скажу.
Глаза ее родителей встретились. Потом Гидеон с усилием обратился к дочери:
— Ничего не бойся, детка. Можешь говорить ему все, о чем он будет спрашивать. С нами ничего не случится.
— Не беспокойтесь, — повторила девочка. — Он меня не заставит говорить. Не беспокойтесь.
Бросив на пришельца горящий гневом взгляд, Кейт скользнула со стула на колени и, прижав голову ребенка к груди, зашептала:
— Ах, Филиппа, Филиппа, папа просто хочет сказать, что нам нечего бояться, — господин Кроуфорд нас с кем-то спутал. Ты же знаешь, — добавила она, глядя на дочь блестящими глазами, — какие легкомысленные у тебя родители. Он не верит нам, но говорит, что поверит тебе. Это не очень лестно для нас — но, вероятно, у тебя единственной в этой семье честное лицо, и мы с папой должны за это Бога благодарить. Иди к нему, дорогая. Я буду рядом. И говори, — отрезала она, словно бритвой, — говори так, как будто перед тобой собака.
В глазах девочки стояли слезы, но она не плакала. Она встала, пересекла комнату и остановилась на достаточном расстоянии от Лаймонда.
— Я не лгунья, — сказала Филиппа. — Спрашивайте, что хотите.