странно такое не было для людей, привыкших к равномерному течению времени. Мне даже пришлось перед сном мысленно составлять карточку дел на завтра и на ближайшую неделю, потому как в ином случае я просто забывал, что что-то хотел сделать, и, скорее всего, стал напоминать стандартного сумасшедшего учёного повышенной рассеянности, не способного запомнить, что ел вчера на обед. Не удивительно, впрочем, если «вчера» у меня было два месяца назад…
Не берусь пересказать всё, чему меня научил Шис за следующие три недели, ведь для меня суммарно прошло три с половиной года! Достаточно сказать, что я вместе с учителем изучил все имеющиеся у меня знания Империи и смог понять принципы, по которым строятся имеющиеся у меня артефакты. Как имперские, так и цивилизации Шиса.
Так, магические книги, как оказалось, работали по принципу сечения трёхмерного объекта двумерной плоскостью. Получалась этакая «колбаса», которую «резали» невидимым ножом, а буковки и изображения являлись обнажённой разрезом внутренней структурой. Этот «разрез» можно было произвольно смещать вдоль «колбасы», отображая ту или иную часть общей структуры. Отдельные магические книги являлись как бы небольшими кусочками этой «колбасы», которые приклеивались с одного из концов, удлиняя общую структуру. Страницы же были метками, отмечающими наиболее правильное место разреза. Я даже научился очень медленно смещать «разрез» между метками, наблюдая, как на чистом листе появляются слова, что туда переносил переписчик. Если же книга была вложена при создании артефакта, то выглядело это иначе: буквы появлялись все сразу, будто кто-то медленно двигал ползунок прозрачности из состояния «полностью прозрачно» в состояние «совсем непрозрачно». Своего рода книгопечатание.
Визоры в основе работали так же, но были несравнимо сложнее. Здесь уже изображение подвергалось предварительным преобразованиям, чтобы человек увидел перед собой трёхмерную картину, и был встроен сложный механизм подстройки под индивидуальные особенности зрения каждого отдельного человека. Самым же интересным из имперских артефактов оказался тот, что содержал в себе Духа. Если бы не Шис, я бы, скорее всего, так и не разобрался с принципами его работы. И не удивительно, ведь Дух оказался не просто «интерфейсом» между амулетом и человеком. Он был функционирующим слепком памяти! Имперские маги выделили в своей ауре структуру, отвечающую за создание магических конструктов, и кусочек сознания, помогающего ей в этом, и «отпечатали» всё это в артефакте.
Естественно, это было не так просто. На «отпечаток» было наложено множество ограничений, куча разных «заплаток», не позволяющих ему осознать себя (и свою ущербность). Но проделанная имперцами работа меня восхитила и даже немного испугала. С артефактами цивилизации Шиса разобраться получилось куда проще. Например, мой амулет оказался вариацией на тему боевого магического конструкта. Он обладал неким подобием разума на уровне хорошо дрессированного пса и выполнял команды своего хозяина. Основным назначением конструкта был штурм укреплений. Я должен был мысленно выделить цель и скомандовать ему «фас», дальше конструкт действовал самостоятельно. В его память было вложено множество стратегий действий при встрече с разного рода магическими и физическими защитами, а также блок самообучения, который не только позволял конструкту со временем лучше взламывать известные ему защиты, но и более качественно понимать команды хозяина. Мой амулет был ещё «щенком» и только присматривался к окружающему миру, а потому не обрёл той заранее «запрограммированной» доли самостоятельности, что позволяла его более «взрослым» товарищам даже без приказа достаточно успешно реагировать на различные неожиданности.
А потом очередь дошла и до Р’токов, на которых мы основательно подзависли, пока Шис не ушёл в ускоренное восприятие и не вернулся оттуда с уже готовым решением. Р’токи оказались… живыми! То есть они напоминали по своей структуре живых существ, а конкретно – людей. Магов. В общем, для изготовления одного Р’тока кто-то убивал одного мага. И этими «кем-то» были, скорее всего, колдуны Роша. Они подвергали вырванную «с мясом» ауру человека серии сложных преобразований, увеличивая количество запасаемой ей маны. Это и был тот «таинственный» накопитель, загадка которого не давалась имперцам. Кроме того, использовался очищенный от личных воспоминаний разум, который придавал Р’токам способность к обучению и самосовершенствованию.
После этого открытия я несколько дней брал Р’токи в руки со странной смесью отвращения, гнева и жалости, пока не смог перековать эти чувства в стойкую неприязнь к колдунам Роша, ведь артефакты, по сути, не отвечали за деяния своих создателей. И так нехилый счёт к жителям этой «гостеприимной» планетки возрос ещё на пару жизней, так как считать подобные долги в иной валюте я был не способен.
* * *
При всей своей внешней сложности основы магии Шиса были не слишком трудны в освоении. Это не относилось к высшему пилотажу – созданию великих заклинаний и артефактов наподобие моего амулета или, тем более, сферы Марах-Аки. К счастью, на переход между окончанием базовой программы обучения, которую я смог освоить досрочно, и началом изучения высокой магии молодому волшебнику было принято давать от десяти до сорока лет для наработки практического опыта. В ином случае ящер бы не успокоился, пока не запихнул мне в голову все свои знания. Это обещало растянуться ещё лет на десять, не меньше. В результате мы договорились уделять обучению четыре часа в неделю, причём большая часть этого времени будет посвящена углублению и отработке уже полученных знаний и навыков, а не освоению новых разделов.
Жизнь снова вошла в привычную колею, и я с удивлением обнаружил, что все жители виллы практически не заметили, что со мной что-то вообще происходило! Только Корк с удивлением понял, что весь его опыт уже не помогает угнаться за мной в тренировочном бою. Пришлось снижать собственную реакцию, точнее – отключать соответствующую функцию в боевых артефактах, используя только знания Шиса. Результат получался в целом схожий, хотя движения оказывались немного естественнее и ловчее, чем при использовании артефактов. В целом логично – можно научиться виртуозно пользоваться костылями, но хорошего бегуна всё равно на них не обогнать.
За этот месяц, что прошёл с начала обучения, Дана и её дети гармонично вписались в жизнь виллы. Последних я спихнул на хрупкие плечи Рины, которая должна была обучить их всему, что должен знать образованный человек – от счёта и письма до этикета и танцев. Последние и мне были небесполезны. Вполне возможно, что через несколько месяцев я окажусь в Коронном мире, и не хотелось бы выглядеть там неотёсанной деревенщиной. Танцы меня волновали в меньшей степени, но тоже были нелишни. То, что обычно прокатывало на земных дискотеках, здесь могло вызвать лишь гомерический хохот. Прослыть шутом желания не было, так что пришлось учиться и этому искусству. Эти