— Может, выйдем и прогуляемся пешком? — предложила я супругам Вики. — И перекусим где-нибудь?
— Мы едим только на корабле, — призналась «мать» Агнес. — Там уже за все заплачено.
— А кроме того, — хохотнул Фрэнк, — мы можем увидеть все, что захотим, прямо отсюда.
Да, разумеется, с грустью подумала я, зная, что многие пассажиры круизных рейсов думают точно так же. Для них осмотр очередного порта с заднего сиденья такси или из иллюминатора корабля — безопасный способ приобщиться к чужой культуре. Смотреть, но не входить в контакт. Я проглотила подступившие слезы, вспомнив, как мы с Сэмом планировали вдвоем погулять по Санта-Крусу, побродить по улицам, посидеть в каком-нибудь кафе, искупаться на местном пляже. При мысли о том, что все это могло бы быть, у меня нестерпимо защемило сердце.
Из Кристианстеда мы направились на запад, миновали Университет Виргинских островов, аэропорт и, конечно, завод, где производят ром «Крусан». Путешествие завершилось, естественно, в Фридрикстеде. Лалли остановил машину. Супруги Вики пожали мне руку и распрощались. Агнес при этом добавила, что ей было приятно встретить жительницу Нью-Йорка, которая не поминает имя Господа всуе. После чего они поднялись на борт. Лишь спустя несколько секунд я сообразила, что они оставили меня расплачиваться с Лалли.
Уже расстегнув сумочку, чтобы достать бумажник, я вдруг спросила Лалли, нельзя ли нанять его еще на полчасика.
— Конечно, миссис, — вежливо ответил он. — Хотите немного отовариться?
Я покачала головой.
Хочу немного поплакать.
Я попросила Лалли отвезти меня на какой-нибудь безлюдный пляж не далее десяти миль от пирса. Он послушно исполнил мою просьбу и остался со своим «фордом-фэйрлайном», а я побрела по песку и остановилась только тогда, когда нашла устраивающее меня местечко.
Там я села, скрестив ноги по-индийски, и уставилась на изумрудные волны, набегающие на берег. Я слушала шум прибоя, крики чаек и доносившиеся издалека веселые детские голоса. Никогда еще мне не было так грустно.
Спустя некоторое время, пережив приступ острой жалости к себе самой, я встала, отряхнула песок и отчетливо произнесла про себя: «Твое разбитое сердце — ерунда. То, что ты была замужем за человеком, который допускает, что убийство — позволительное решение проблемы, тоже ерунда. Вообще все ерунда. Ты будешь конченым человеком, если станешь забивать себе голову подобной ерундой. Ты вдоволь нарыдалась. Теперь вытри слезы и возвращайся на корабль».
Я послушалась этого совета. Вытерев нос, я внутренне собралась, готовая к любым неожиданностям, и велела Лалли отвезти меня обратно к «Принцессе Очарование».
17Я вернулась в каюту в половине третьего, за полтора часа до того, как «Принцесса» отчалит от Санта-Круса и возьмет курс на север, к Майами. На полу каюты я обнаружила несколько новых конвертов, подсунутых под дверь.
Сначала я была готова вышвырнуть их в корзину, не читая, но потом решила: черт побери! Я уже выше этого!
Записки были, естественно, от Сэма. В основном с просьбами дать ему шанс объясниться. Он писал, что имеет право хотя бы на такую малость.
Уже подойдя к корзине, я заметила, что среди конвертов один — от Пэт. Пэт напоминала мне, что Джеки выписывают в половине четвертого и нам надо быть к этому времени у нее, чтобы помочь перебраться в каюту.
Хорошо, что я вовремя вернулась на корабль. Я была настолько поглощена моей собственной мыльной оперой, что чуть было не забыла про подруг, одна из которых томится в госпитале, а другая ковыляет с растянутой лодыжкой.
Я быстро приняла душ, переоделась и спустилась на лифте вниз, в лазарет. Джеки выглядела несравненно лучше, чем вчера. Когда я вошла, она сидела на кровати, полностью одетая. Пэт тоже была там — без инвалидного кресла. А также, что меня немало удивило, в палате оказались супруги Коэны.
— Мы зашли узнать, как Джеки себя чувствует, — пояснил Кеннет. — И принесли ей подарочек к выздоровлению.
Джеки смущенно показала мне небольшую коробочку из «Маленькой Швейцарии» — шикарного магазина, торгующего ювелирными изделиями, хрусталем, фарфором, парфюмерией. Он есть не только на Санта-Крусе; сеть этих магазинов охватывает все Карибские острова.
— Покажи Элен, — сказала Пэт, пока я стояла, думая, насколько щедро, почти неприлично щедро для Коэнов делать Джеки подарок, тем более из такого дорогого магазина. Я подумала, что их показушность не знает границ. Ведь они, кроме всего прочего, видели Джеки всего лишь раз, во время нашего первого ужина на борту корабля.
Джеки открыла крышку подарочной коробки и осторожно вынула хрустальную фигурку человечка с садовой мотыгой. Я подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.
— Как мило, — сказала я, обращаясь к Кознам. — И так многозначительно!
— А, ерунда, мы все равно ходили по магазинам, — с обезоруживающей прямотой отмахнулась Гейл. — Мы составили целый список лиц, которым должны привезти сувениры — важным клиентам Кеннета, нашим ближайшим друзьям, домашней прислуге, моей парикмахерше, массажистке, ветеринару наших собачек. Когда мы увидели эту фигурку с мотыгой, Кеннет вспомнил, что Джеки сегодня выписывается из госпиталя и что она совладелица оранжереи, ну и мы просто добавили ее в наш список. Конечно, себе мы тоже кое-что купили.
Я вздохнула при мысли о том, как, должно быть, просто видится жизнь таким людям, как Гейл и Кеннет. Каждый день — праздник.
— Думаю, нам пора оставить Джеки с подругами, — сказал Кеннет, обращаясь к жене. — Им надо пообщаться.
— Совершенно верно, — подхватила Гейл. — Тем более что через десять минут меня ждет маникюрша. Мы уходим, Кеннет.
Он кивнул, и они вышли. Мы с Пэт тут же начали подробно расспрашивать Джеки о самочувствии.
— Температуры нет, живот не болит, все в порядке. Только небольшая слабость в коленках, — призналась Джеки.
— А где доктор Йоханссон? — спросила Пэт, чья разбитая нога уже болела гораздо меньше, чем вчера. Она резво ковыляла по комнате, опираясь на тросточку. Что касается ссадин на лице и руках, выглядели они еще страшновато, но, судя по всему, не беспокоили. — Разве он не должен прийти тебя выписывать?
— Он уже меня выписал, — ответила Джеки. — И по правде говоря, я, кажется, буду немного скучать об этом постельном режиме. Он сказал, что если я пролежу остаток дня в каюте, завтра мне уже можно будет гулять по кораблю, а послезавтра, когда у нас будет остановка в Нассау, можно будет сойти на берег. Он пригласил меня на ленч в Нассау, если все будет хорошо. Суббота у него выходной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});