Так повторилось еще несколько раз, наконец я не выдержала и просто сняла трубку.
В самом начале десятого, когда корабль уже причалил к пирсу Фридрикстеда, в дверь постучали. Я замерла, но услышала голос Кингсли.
— У меня есть несколько телефонных сообщений для вас, миссис Циммерман, — громко произнес он.
— Спасибо, Кингсли, — откликнулась я, быстро залезая в шорты. — Не могли бы вы подсунуть их под дверь?
— Нет проблем, — согласился он. Сквозь щель влетели три конверта.
Дрожащими руками я вскрыла первый.
«Элен, пожалуйста, позвони! Симон», было в нем написано.
«Элен, мне надо с тобой поговорить. Я все объясню! Симон». Это я прочитала во втором послании.
Третье оказалось еще короче: «Струнка, поверь мне, Сэм».
Да, конечно, рассмеялась я про себя. Так я тебе и поверила, Сэм! Ты даже не в состоянии подписаться одинаково в трех записках.
Разорвав все послания на мелкие клочки, я выбросила их в мусорную корзину и закончила одеваться.
Потом взяла фирменный листок бумаги с эмблемой «Принцессы Очарование» и написала свою записку. Для Пэт. Я написала, что решила погулять по острову одна, что если она настроена, то может отправиться с Албертом на очередное арт-сафари Джинджер Смит Болдуин (и добавила, что неправильно относилась к Алберту, что больше ни в чем его не подозреваю и, наоборот, буду совершенно спокойна за нее, если она проведет время в его компании). Потом написала, что увидимся ближе к вечеру, когда надо будет забирать Джеки из лазарета и переводить в каюту. И еще добавила, что я ее люблю. На тот случай, если со мной на Санта-Крусе что-нибудь случится и другой возможности сказать это мне не представится.
Вложив записку в конверт, я подсунула его ей под дверь и отправилась на берег.
Я вышла на причал и огляделась в поисках такси. Ослепительное карибское солнце могло конкурировать только с оглушительным грохотом стальных барабанов.
— Добро пожаловать на Санта-Крус, крупнейший из Виргинских островов Соединенных Штатов! — приветствовала меня улыбающаяся местная женщина, протягивая брошюру, источающую аромат рома «Крусан», местного напитка, который, если верить брошюре, получил оценку «отлично» на закрытом конкурсе-дегустации, проводимом «Вашингтонским журналом», известным арбитром по части рома.
Улыбнувшись в ответ, я поинтересовалась, где можно взять такси. Она указала на ряд микроавтобусов, выстроившихся неподалеку в конце причала.
— Они отвезут вашу туристскую группу в любое место острова, — дружелюбно проговорила женщина. — Покупки, достопримечательности, даже посещение завода, где делают ром «Крусан».
Я поблагодарила, но пояснила, что не представляю собой туристскую группу.
Ее бровки сошлись у переносицы. Я почувствовала себя виноватой. Она была так мила и любезна, а я взяла и испортила отлаженный механизм торговли услугами.
— Но мне тем не менее хочется осмотреть ваш очаровательный остров, — поспешила успокоить ее я, глядя вдоль причала на Стрэнд-стрит, одну из самых живописных улиц Фридрикстеда. По обеим сторонам тянулись ярко раскрашенные исторические здания, на одном из которых красовалась вывеска «Жареные цыплята по-кентуккийски».
Женщина просияла.
— В таком случае вы могли бы присоединиться к одной из групп, — опять кивнула она в сторону микроавтобусов. — Иначе вам придется заплатить дороже. Водители не любят возить одиночек.
— Так. Одиночка.
— Пройдите туда и спросите, какая из групп может найти свободное местечко в машине.
— Так я и сделаю, — пообещала я, довольная уже тем, что могу внести посильный вклад в укрепление финансовой стабильности такого приятного островка.
Я поспешила к скоплению микроавтобусов, которые стояли наготове, чтобы развезти сотни пленников круизного лайнера по разным направлениям. В спешке я чуть было не сбила человека на ходулях. По местной традиции островитяне взбирались на ходули, облачались в яркие одежды, натягивали соломенные шляпы, страшные маски местных божков вуду и бродили так у причала, давая возможность туристам сфотографироваться на этом экзотическом фоне.
— Прошу прощения! — воскликнула я, обращаясь к парню, который поправлял сбившуюся из-за меня шляпу и маску.
— Вы, должно быть, из Нью-Йорка, — пробормотал он. — Эти ньюйоркцы всегда несутся сломя голову!
Я еще раз извинилась и пошла, на сей раз помедленнее, в сторону такси. На душе сразу стало муторно, потому что я вспомнила, как Сэм как-то утром назвал мои ноги «ходулями», а я еще чуть в обморок не упала от такой нежности.
— У кого-нибудь найдется одно свободное место? — громко обратилась я к водителям.
Никто не обратил на меня внимания. Потом все-таки вперед вышел один из них, представился Лалли и сказал, что может втиснуть меня в свою группу. Поначалу я засомневалась, поскольку микроавтобус Лалли оказался сверхминиатюрным стареньким «фордом-фэйрлэйном», но заглянув внутрь и ожидая обнаружить там по меньшей мере полдюжины разгоряченных и потных туристов, увидела всего двоих — мужчину и женщину — и вздохнула с облегчением.
— Вы откуда? — хором спросили меня одинаково грузные мои будущие попутчики, в то время как я устраивалась между ними на заднем сиденье.
— Из Нью-Йорка, — ответила я. — Манхэттен.
— Ну, мать, как тебе это нравится! — воскликнул мужчина и тут же пояснил: — Мы ездили в Нью-Йорк на Рождество, посмотреть большую елку в Рокфеллер-центре. И еще ходили в мюзик-холл Радио-сити, смотрели «Рокетс».
«Мать» нахмурилась при упоминании известной танцевальной группы и сообщила мне, что далеко не в восторге ни от их костюмов, ни от дрыгоножества и что она вообще считает, что они не истинные христиане. Я сказала, что полностью разделяю ее мнение.
Вы понимаете, что мне надо было наладить хорошие отношения с «матерью», поскольку нам втроем предстояло провести ближайшие несколько часов в тесной скорлупке машины без кондиционера, которой, к тому же, очень неплохо было бы сменить амортизаторы.
— Мистер и миссис Фрэнк Вики. Из Хаттисберга, Миссисипи, — представил мужчина себя и свою жену. — Рады познакомиться!
Идея бродить по острову в хандре и одиночестве — или, хуже того, столкнуться с Сэмом! — не очень меня привлекала. Поэтому я искренне сказала супругам Вики, что тоже рада с ними познакомиться.
Лалли сначала повез нас в Кристианстед. «Мать», которую, как оказалось, звали Агнес, сердечно одобрила название этого города. Оживленная и очень симпатичная гавань, Кристианстед имел свой «нижний город», где были сосредоточены правительственные и деловые учреждения, элегантные магазины, очаровательные ресторанчики — образец датской архитектуры. Санта-Крус был открыт Христофором Колумбом, итальянцем по происхождению, но, очевидно, когда дело дошло до строительства, верх взяли датчане.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});