надежды были только что безжалостно разрушены. Он повернул голову ко мне:
— Что?
С насмешливой улыбкой я заметила:
— От тебя текут только малолетки, это оскорбительно для твоего самолюбия.
Он засмеялся:
— Ты-то ведь не малолетка, или я ошибаюсь?
Я покачала головой.
— Значит, от меня текут не только малолетки, — заключил он с торжествующей улыбкой.
Я надменно выгнула бровь:
— В твоих снах, Скотт.
— В моих кошмарах, Коллинз.
Мы остановились перед шикарным рестораном, явно переполненным. Психопат зашел, я — следом. Элегантно одетый швейцар расширил глаза, увидев нас, вернее, психопата. Он нацепил свою лучшую улыбку, которая оставила моего хозяина совершенно равнодушным. Я ничего не понимала, пока швейцар не воскликнул с восторгом и удивлением:
— Месье Скотт! Какая честь вновь увидеть вас здесь!
— Добрый вечер, мой столик свободен?
— Ну разумеется!
Швейцар вызвал официанта, и тот проводил нас на второй этаж. В центре пустого тихого зала стоял накрытый стол, освещенный неяркими лампами и фонарями с улицы.
— Позвольте вам помочь, — произнес молодой человек, аккуратно снимая с меня куртку под пристальным взглядом психопата.
Я хмурилась, листая меню. Большая часть ингредиентов были мне незнакомы, но я стеснялась спросить, что такое «трюфель». Или что означает «без глютена».
Психопат глумился, издевательская ухмылка красноречиво отражала его мысли.
— Можно подумать, ты изучаешь учебник математики.
Я почувствовала, что краснею от собственного бескультурья.
— В чем разница между пастой без глютена и пастой классической? — спросила я, чувствуя, как смущение растет с головокружительной скоростью.
— В цене? — развеселился он.
Я досадливо покачала головой. Поскольку я по-прежнему не понимала разницы, то заказала классическую.
Вернулся официант. Он взглянул на меня с теплой улыбкой и перевел глаза на меню, которое я держала в руках. Психопат откашлялся, привлекая его внимание, и сухо продиктовал заказ.
Все записав, официант молча покинул зал.
— А он на тебя запал, — заметил психопат, доставая сигареты.
Я вскинула бровь. Это официант, что ли?
— Он смотрел на твои руки. Наверняка чтобы проверить, свободна ли ты.
Я закатила глаза.
— Не говори ерунды, он смотрел в меню! Ну ладно; по крайней мере, он не малолетка.
Психопат чуть заметно улыбнулся:
— Как же ты наивна!
— Это ты несешь чушь.
— Думаешь? Поспорим?
С вызывающим видом он оперся локтями о стол. Я решила поддержать игру: отличная возможность разрушить его самомнение с помощью пари, которое он сам и предложил.
Официант просто любезен, каким психопат, очевидно, бывает, только положив на кого-то глаз.
— Спорим.
Его глаза блеснули, что явно было для меня дурным знаком, если я проиграю. Потом он стянул с пальца одно из своих колец, протянул мне и велел надеть на безымянный палец левой руки. Я послушалась.
Серебряное кольцо было мне великовато. Не слишком массивное, не слишком тонкое, с выгравированным словом. Вернее, именем.
«Р. Скотт»
— А на что спорим? — спросила я, поднимая голову.
— На тебя, — ни секунды не задумываясь, ответил он.
У меня чуть не случился сердечный приступ. Как это «на меня»? Я напряглась, в горле пересохло. В голове завертелся калейдоскоп сценариев, один ужаснее другого. Насколько я его знала, он мог приказать прыгнуть со скалы или встать посереди автострады.
На коже выступил холодный пот.
— Я отказываюсь! — вскрикнула я, глядя на его кривую ухмылку.
— Раньше надо было спрашивать, а теперь уже поздно, мой ангел.
Тут официант принес наши блюда.
— Для месье, — сказал он, ставя тарелку перед психопатом, — и для м…
— Мадам, — прервал его психопат.
Молодой человек замер и бросил взгляд на мой безымянный палец. Смущенно улыбнувшись, поставил передо мной блюдо и поспешно покинул зал.
Психопат хмыкнул, кивая, и торжественно объявил:
— Один — ноль в пользу Эша.
Я скрестила руки на груди и нахмурилась. Собралась снять кольцо, но он приказал:
— Оставь до конца ужина.
Я проглотила еду, которая оказалась исключительно вкусной. Ужин прошел в молчании, что было вполне естественно. Эшер расплатился по счету, выписанному на «Скоттов», и мы вышли на улицу. Я не представляла, что он для меня припас. Но одно было совершенно ясно: я стала объектом очередного коварного плана.
Во время прогулки я заметила, что мы идем той же дорогой, по которой несколько часов назад отправились в город. Значит, возвращаемся домой. Я не стала упоминать о его дурацком пари. Может, он уже забыл?
Мы быстро добрались до лофта. Едва психопат открыл дверь, как я взбежала по лестнице, перескакивая через ступеньки и молясь, чтобы он меня не остановил. Вот только за спиной раздался тихий смех.
Я сглотнула. Оказавшись у себя, заперлась и наконец-то выдохнула. На лестнице послышались его шаги. Скрипнула дверь его спальни. Он забил на пари, значит пронесло.
— Бу! — хрипло произнесла голова, высунувшаяся из… угла моей комнаты?
Я вскрикнула от неожиданности, а психопат расхохотался. Схватившись рукой за сердце, я подошла ближе. Он выглядывал из потайной раздвижной двери, почти сливающейся с белой стеной.
— Ну и личико у тебя, охренеть! — снова заржал он.
Я провела рукой по волосам и сделала вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Он шагнул в комнату и угрожающе двинулся ко мне.
— Ты действительно надеялась от меня улизнуть? — выдохнул он, зловеще улыбаясь.
Я отступала, он надвигался. Дыхание срывалось, от него можно было ждать чего угодно. Наконец я уперлась спиной в дверь ванной. Он остановился прямо передо мной. Нас разделяло всего несколько сантиметров.
Когда его ладонь легла на мое предплечье, я сжалась. Не сводя с меня глаз, он медленно провел рукой вниз, пока не коснулся моих пальцев, взялся за кольцо и аккуратно стянул его.
— Как же мне нравится загонять тебя в угол…
Его лицо приблизилось к моему, наше дыхание смешалось. Он окинул меня взглядом и уставился в мои расширившиеся глаза.
— Просто обожаю…
Рука скользнула мне за спину и вниз, другая притянула за бедро еще ближе.
— Позавчера я совершил ошибку, — прошептал он, — большую ошибку.
Он провел ладонью вверх по спине и ухватил за подбородок. Большим пальцем мягко погладил мои губы.
— Я хотел, чтобы ты совершила эту ошибку раньше меня, — продолжил он, настойчиво вглядываясь в мои губы, — и хочу, чтобы ты совершила ее прямо сейчас.
Это что, намек на то, чтобы я его поцеловала?
Когда он провел языком по своим губам, мое сердце ухнуло вниз.
Зато я могла начать охоту. Ситуация изменилась. Наконец-то представился случай обратить игру против него. Послушно приблизившись, я отпрянула, едва он попытался припасть к моим губам.
Его дыхание прервалось, когда мои руки легли на его талию. Стальной взгляд, прикованный к моим губам, переместился выше, к глазам. Я чувствовала на себе