Читать интересную книгу Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

– Чего же ты хочешь от неслыщащих? Дело твоё, можешь, конечно, не верить. А мне вот довелось испытать это на себе. Только один раз, правда. Но не всем так везёт, как мне.

– Кто же сделал с тобой это? – в изумлении спросил Гиб Аянфаль.

– Есть одна персона. Настолько влиятельная, что его имя широко известно и среди чёрных стражей, и среди патрициев. Сиэль, по прозванию «Непорочный». Такие как он даже не пытаются прятаться в волнах, отрекаясь от Голоса и от закона. Твой вот дражайший родич про него хорошо знает. Ох, и вспылит же он, когда проведает, чему я тебя учу!

Хиба засмеялся, явно довольный собой, после чего посерьёзнел.

– Пошли-ка назад, там пришли уже.

Они направились к общей площадке. Хиба шёл впереди, а Гиб Аянфаль следовал за ним, обдумывая услышанное. Слова Хибы отнюдь не шокировали его – настолько недоверчиво он их воспринял. И даже упоминание о том, что Хиба на себе испытал малую смерть, казалось ему скорее просто преувеличенным описанием некой тяжёлой травмы.

Безусловно, Гиб Аянфаль знал о том, что не всякая жизнь длится неограниченно и существует такое явление как смерть. Но всё это в его представлении относилось к существам иного порядка, чем асайи. А мысль о том, что смерть может исходить от рук другого асайя, была для него и вовсе неприемлемой. Впрочем, как и для большей части населения твердынь Онсарры.

Свою собственную жизнь Гиб Аянфаль видел уходящей в Белую Вечность. Он не всегда будет таким, как сейчас: через пять циклов ему предстоит пройти «процедуру обновления». Голос Ганагура пока не посвящал его в то, как именно это будет происходить, но результатом должно было стать полное обновление пыли и пуры. Аба Альтас проходил через это целых восемь раз благодаря своей долгой жизни, и потому Гиб Аянфаль нисколько не тревожился, думая о таких далёких перспективах.

Необратимой и внезапной смерти не было места в вечном течении жизни на твердынях Онсарры. И Гиб Аянфаль даже не представлял, как она, собственно, может произойти с асайем. Разрушение пурного тела процесс болезненный и мучительный, если он происходит медленно, но для странников и всех, кто перемещается меж звёздных вихрей прыжками – явление заурядное. Пурное тело легко восстановимо. К тому же само оно достаточно надёжно, и даже такое серьёзное повреждение, как потеря конечности, может быть быстро залечено. Мельчайшую пыль, естество асайя, не способны повредить даже агрессивные волны диких звёздных вихрей. Кроме того, пылинок так много, что часть из них непременно уцелеет при столкновении с неким действительно разрушительным воздействием. И, наконец, есть пять волновых отражений. Первое отражение, основной волновой двойник, используется для путешествий в безбрежных волнах, а остальные четыре являются настолько тонкими проявлениями жизни, что мастерство их использования приходит к асайю только с опытом бытия. Всё это – семь столпов асайской жизни, семь даров жизни, получаемые от Звезды при пробуждении. Гиб Аянфалю было достаточно знать даже только о трёх из них для того, чтобы быть уверенным в собственной неуязвимости. Он мог потерять память, рабочую точку, пурное тело, родичные связи и что угодно ещё, но жизнь навеки оставалась тем, что никто и ничто не сможет у него отнять.

Когда они были почти на месте, Хиба неожиданно обернулся к нему:

– Забыл ещё добавить: мне нравится твоя искренность, – проговорил он, внимательно глядя на Гиб Аянфаля, после чего пошёл дальше.

Площадка перед открытым каналом будущей башни была уже заполнена пришедшими асайями. Среди них высилась мощная фигура Эйдэ. Городские строители обступили глубинного архитектора, держась от него на почтительном расстоянии. Эйдэ же смотрел поверх их голов на громаду обители Сэле, сложив на груди мощные руки. Рядом с ним расхаживал и Зоэ. Гиб Аянфаль, подспудно ожидавший, что сегодня он будет спокойно трудиться один, несколько растерялся, увидев их.

Взоры присутствующих меж тем обратились к ним с Хибой. Гиб Аянфаль ответил на приветствие поклоном, после чего приблизился к Эйдэ, который изволил оторвать взор от обители и обратиться к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Заставляешь себя ждать! – недовольно проговорил он.

Гиб Аянфаль хотел оправдаться, но его прервал Хиба:

– Это я его задержал, мастер Эйдэ – деловито сказал он, становясь перед глубинным и как обычно вскидывая голову вместо поклона.

Эйдэ перевёл взгляд погашенных глаз на него.

– Ты-то тут что делаешь? – уже мягче, но всё же не очень любезно спросил он.

– Тружусь, как видите, – невозмутимо ответил Хиба.

А к Гиб Аянфалю тем временем подошёл Зоэ. Молодой архитектор снова выглядел порядочно взволнованным.

– Гиб Аянфаль! – воскликнул он, – как хорошо, что вы вчера успели полностью открыть канал! Сегодня нас посетят Гэрер Гэнци и консулы Гейст и Сэле! Правитель желает вытянуть первый стебель, положив башне начало.

Гиб Аянфаль оторопел от такого заявления. Конечно, он знал о традиции возведения особо значимых объектов, когда правитель Онсарры принимает участие в «положении начала» и, предваряя труд строителей, вытягивает из канала первый стебель строительной массы. Точно так же он участвует в заложении нового сада, вытягивая первое дерево, или в возведении волнового покрова, давая новый волновой импульс. Эти мероприятия по своей значимости приравнивалось к малым торжествам, и Голос заранее оповещал о них. В этот раз Гиб Аянфаль, перегруженный событиями последних дней, совсем не уловил этого зова.

– Это сегодня решили? – бестолково спросил он.

– Голос сообщил мне вчера днём, – ответил Зоэ, – а вы разве не слышали?

Гиб Аянфаль не стал ничего отвечать и оглянулся на своих строителей, оценивая, насколько они готовы к приходу сиятельных персон. Однако его перехватил Эйдэ.

– Глубинные строители ещё не начали свой труд, – проговорил он, обращаясь одновременно и к Гиб Аянфалю, и к Зоэ, – однако, как только будет вытянут первый стебель, я вернусь вниз. Возможно, мы немного расширим башенный канал в ближайшее время. Долго ли ещё будет продолжаться это ожидание?

– Не знаю, мастер Эйдэ, – ответил Зоэ, – Волны не извещали меня о точном моменте прибытия, но, вероятно, правитель и консулы уже вот-вот будут.

Лицо Эйдэ никак не поменялось. Он молча опустился наземь, скрестив ноги и возложив широкие ладони на колени. Зоэ это смутило, а Гиб Аянфаль про себя отметил, что с сидящим Эйдэ находиться рядом как-то комфортней – он не кажется таким угрожающе огромным. Хиба же неспешно подошёл и сел рядом с глубинным, за ним потянулись и остальные асайи, а Эйдэ тем временем взглянул на Зоэ и повелел:

– В таком случае выбери пару толковых строителей, чтобы они помогли Гэреру.

Молодой архитектор хотел что-то ответить, но его опередил Хиба:

– Да это ни к чему, мастер Эйдэ. Нынешний Гэрер Гэнци и сам прекрасно справляется с первыми стеблями. Ведь городское строительство – его изначальное мастерство. Разве ж вы не знаете?

– Эта башня – первый труд в цикле, ради которого мне приходится подниматься сюда, а на Соборах, где я участвую по своему патрицианскому долгу, мастерство правителя обычно не обсуждают, – ответил Эйдэ, поворачивая к Хибе тяжёлую голову, – его избрали всего-то тысячу оборотов назад, а для нас, глубинных, это всё равно, что вчера! Иные горняцкие мастера, поднимаясь наверх, вообще ожидают увидеть Гэрера Маиши, а потом очень удивляются.

И он глухо и раскатисто рассмеялся, хлопая себя по колену, Хиба при этом косо улыбнулся, кидая многозначительный взгляд на пристроившихся рядом Гиб Аянфаля и Зоэ.

– Ну, правление Гэрера Маттэ Маиши всё-таки было давно, – проговорил старший Чаэ, присоединяясь к дискуссии, – некоторые совсем юные асайи, не искушённые в постижении истории, порой даже не слышат в волнах его имени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А вот в недрах его помнят хорошо, – ответил мастер Эйдэ, – в отличие от последовавших двух Гэреров, мастер Маттэ часто бывал под поверхностью. И после него, столь славного делами, Игры повелели избрать на место проводника Ганагура какого-то жнеца. И это при Сагите-Гейст!