— Значит, вот почему мне ничего не выдали с собой из колющего и режущего — пробурчал я, и братья кивнули. — А вас отправили, чтобы узнать как именно я умру?
— Почему же — не согласился Ульф. — Ты можешь вернуть, но без путешествия с нами до конца разведанного пути, навряд ли захочешь. А это не раньше, чем местное солнце у нас над головой, осуществит полный круг по небосводу. За это время мы углубимся в осколок на десятки имперских лиг и оценим с братом, чего ты стоишь. Конечно, ничего нового о судьбе Одина ты совету конунгов не принесёшь, но такова уж у тебя, Сварог, судьба, быть тем, кто сходил, но ничего не узнал.
— Выходит, этот поход с момента, как я согласился, ничего не решал, и все конунги об этом знали?
— Да — опять вполне честно, ответил Ульф. — Ты не сможешь зайти дальше, чем зашли берсерки морского осколка, а значит, тебе не суждено разгадать загадку исчезновения Одина. А другие результаты, наших благородных конунгов точно не устроят.
— А ведь они правы, тебя Сварог, поймали в смысловую западню — неожиданно добавил Парацельс. — Этот путь наверняка будет долог и извилист. А вот наличия активной божественной сущности я здесь вообще не ощущаю. Если здесь и побывал раненый бог, то он либо отсюда давно ушёл, либо исчез во тьме. Выходит, что этот поход для тебя и Василисы бесполезен, чем бы он ни закончился.
Летящий рядом призрак хотел сказать что-то ещё, но внезапно встрепенулся и указал на выпирающий участок беспросветного мрака, подобравшийся в этом месте к дороге на десять метров. Поначалу я ничего не заметил, а через секунду от тьмы отделились несколько крупных сгустков, размером со взрослого человека и рванули в нашу сторону.
Близнецы мигом среагировали. Замерли на обочине и встретили сгустки клубящийся тьмы, щитами и ударами топоров. При этом я услышал знакомый звук стали, входящей во вполне реальную плоть. А ещё в момент ударов из мрака вылетали чёрные брызги.
Ну а пока парочка берсерков, рубили непонятных тварей, одна из них вырвалась из тьмы чуть в стороне и, выскочив на дорогу, кинулась прямиком на меня. И снова я почувствовал, что показывать обломок меча титанов, пока не время. Но и отступать тоже нельзя. Пришлось, встретив материализовавшуюся тьму ударом кулака.
В момент контакта, руку пронзил морозный заряд, но, несмотря на это, своей цели удар достиг. Тварь получила в верхний сзусток тьмы и рухнула на дорогу. При этом в разные стороны, вместе с чёрными брызгами, полетели ошмётки сумрака. На солнце тёмная материя начала истлевать прямо на глазах, превращаясь в ничто.
После удара тварь сразу же попробовала вскочить, но удар кованым сапогом заставил её пролететь несколько метров. При этом послышался громкий хруст, и я увидел, как от сгустка мрака отделился какой-то клубок, и покатился по дороге.
А уже через пару секунд, продолжившая истлевать тьма, оголила серое тело обычного мертвеца и его оторванную голову. Судя по виду, когда-то этот зомби был человеком, почему-то начавший двигаться после смерти.
Тем временем близнецы, берсеркеры справились с четвёркой таких же тварей и, взвалив по одному мертвецу на плечи, направились в сторону тьмы. Скинули они свою ношу, не доходя пары метров до вздымающейся стены. При этом я увидел, как сумрак заколебался и немного отступил, открыв участок бесцветной поверхности.
— Сварог, чего смотришь, тащи сюда свой тёмный трофей — выкрикнул Ульф.
Я уже догадался, зачем это нужно, так что схватил серого мертвяка за ногу и потянул за собой. Откатившуюся голову поднял по пути за остатки волос. Тело мертвеца легло рядом с отступившей на несколько шагов стеной тьмы, а голова улетела ещё дальше.
— Вот так здесь заставляют тьму отступить от дороги — объяснил Ульф и плюнул на трупы.
— А если бы не мы их, а они нас? — спросил я, уже предполагая, что знаю ответ на вопрос.
— Увидишь — коротко ответил Арве, и, зло зыркнув на разговорчивого брата, явно не позволил ему ответить.
А уже через полчаса неспешной прогулки, я понял, о чём он. Прямо на обочине дороги замер большой сгусток тьмы, величиной с телегу. При этом от него поднимался сумрак и уходил столбом ввысь. И ближайшая тёмная стена тянула к отростку сумрачные завитки, явно желая с ним воссоединиться. Подойдя ещё ближе, я заметил внутри два призрачных силуэта.
— Вот поэтому волхвы сюда слабых телом и духом людей и не пускают — объяснил Ульф.
После этого братья ускорились, а я последовал их примеру. Проходя мимо, я обнаружил на дороге обычный шестопёр, но брать его не стал. Ульф с Арве заметили мой отказ от найденного оружия, явно удивились, но ничего не сказали.
Два часа мы продвигались по дороге, встречая тёмные места, подобравшиеся прямо к обочине. Несколько раз на пути попадались места, где светлый путь разветвлялся. Однако братья, не отклоняясь, шли по кровавым следам бога. На мой вопрос, что находится там, куда мы не повернули, Ульф ответил, что ничего интересного.
А ещё мы прошли мимо высоких развалин, где каменные элементы буквально выпирали из непроглядной стены тьмы. По пути нас трижды атаковали окутанные тьмой мертвяки, и мы каждый раз с ними справились. И каждый раз, снесённые к стене трупы, заставили её отступить на несколько шагов.
— Интересно и что же там в конце пути? — спросил я, и Арве снова недовольно хмыкнул.
— Этот путь бесконечен — уклончиво ответил Ульф.
— Твои спутники говорят загадками, а значит, и сами не знают — уверенно заявил Парацельс.
— А зачем они тогда сюда ходят?
— Как зачем, потому что у них на островах так положено. Сходят в мёртвый осколок. Нервишки себе пощекочут. Леденящими душу пейзажами полюбуется, а потом возвращаются и рассказывают всем саги о своём геройстве, да про кровавые следы бога Одина и путь, по которому они вместе прошли. Похоже, в морском осколке так сильно уверовали в старую легенду, что даже не прочь отхватить кусок речных земель, чтобы иметь вечный доступ к тропе, по которой ушёл их потерянный бог.
Выслушав предположения Парацельса, я не стал с ним спорить и дальше брёл молча. При этом я с интересом рассматривал наиболее тёмные места. Бил кулаком выскакивающих из стены тварей и не отставал от близнецов.
Таким образом, мы провели больше восьми часов. Я не особо устал, но само место давило. Да и отсутствия приливов, даже крохотных частичек божественной силы, заставлял нервничать.
Примерное понимание, что мы наконец-то подобрались к чему-то важному, ко мне пришло, только когда я заметил нервозность, появившуюся у близнецов. Они пытались быть спокойными, как две скалы, но я почувствовал проявившееся волнение.
А разгадка этому пришла буквально через полчаса. Очередной поворот дороги привёл нас к останкам обрушенного моста. Обломки частично перекрывали небольшую речушку, над которой поднималась туманная дымка, и образовывали своеобразный переход.
Здесь парочка берсерков замешкались, словно решая, кто именно, пойдёт первым. При этом Арве нехорошо зыркнул на брата, и тут я почувствовал, что он хочет что-то сказать. Но в этот момент Ульф резко ускорился и, обогнав близнеца, шагнул на камни.
Я почувствовал, что-то не так, но в чём именно подвох не понял. Вода на вид была идеально чистой. На дне не единого кусочка водоросли или проплывающей рыбёшки. Да и близнецы присели в конце каменной переправы на валунах и принялись стягивать кожаные сапоги, явно собираясь пересечь речушку в брод.
На мой вопрос, что дальше, Ульф указал на едва видневшийся кусок дороги, и я заметил цепочку кровавых отметин, оставленных богом Одином.
Последовав их примеру, я тоже стянул сапоги и закатал штаны по колено. Судя по глубине реки, этого было вполне достаточно. И только тогда, когда Арве спрыгнул в воду, я не выдержал и задал вопрос.
— Эй, братья, а что с этой водой не так?
— Да всё нормально — мигом ответил Ульф, и его зубы несколько раз стукнули. — Просто она ужасно холодная, и в ней долго лучше не стоять.
После этого он спрыгнул с каменной глыбы и побрёл дальше. Я спрыгнул с другой стороны, и почувствовав жгучий холод. Однако уже через несколько шагов по телу прокатилась волна блаженного спокойствия. И в этот миг я подумал, что несмотря на холод, здесь без проблем можно перейти, ведь до него всего каких-то пятнадцать метров речной глади.