Несмотря на свои скитания и то, что она повидала, Василиса была слишком молода и потому точно попала бы в расставленные силки. И ради облегчения участи народа речного края, уговорила бы сама себя и смирилась с участью. Такова уж человеческая натура.
Стоящие рядом близнецы, берсерки, это почувствовали. Арве нахмурился, а Ульф, наоборот, принялся скабрёзно скалиться, при этом смотря на Василису как на дорогую вещь, готовую отдать себя добровольно, под власть варягов.
Однако я не собирался давать этого делать и потому просто скинул кусок прохудившейся парусины с головы и вышел вперёд. Моё появление заставило всех конунгов вскочить со своих деревянных тронов, а воинам столпиться за их спинами.
— И снова: здравствуйте, многоуважаемые гости речных земель! — громко пророкотал я, предварительно влив в голосовые связки крупицу силы. Затем я прошёл в центр и прикрыл от берсерков Василису. Посмотрел им в глаза и плюнул на сапоги. — Ну что, братаны, похоже, здесь кто-то из вас меня успел похоронить?
Холодный взгляд вонзился в близнецов, заставив их дрогнуть и переглянуться. Правда, длилось их замешательство недолго. Вперёд выступил Ульф и указал на меня.
— На морских островах все знают, иногда самые нечестивые мертвецы возвращаются, и их приходится четвертовать, а потом сжечь, ибо делать им рядом с живыми больше нечего — обвиняющие продекламировал берсерк и потянулся за топором.
Однако и я не собирался состоять смирно.
Сделав шаг навстречу, я одним движением выкинул растопыренные пальцы вперёд и, едва достигнув цели, сделал хватательные движения. При этом само время на пару мгновений приостановило свой бег и позволило увидеть, как из разорванной глотки берсерка вырывается фонтан крови.
После этого на пару мгновений воцарилась полная тишина. Воспользовавшись ей, я воздел окровавленный кулак к ночному небу.
— Там, откуда я родом, принято вырывать лжецам язык!
Толпа взревела от негодования. Вокруг начали во множестве появляться обнажённые клинки. А я, откинув кусок плоти, вытянул из подпространственного кармана тряпицу с каменным глазом Одина. Мизерная крупица силы тут же попала в артефакт, и кругляш засветился изнутри, начав проецировать огненные руны за пределы круга конунгов.
— Варяги, а не за этим ли вы меня послали в мёртвый осколок⁈ — мой громогласный вопрос заставил всех замереть, а появившаяся над головами сфера огненных рун, уставиться на глаз бога.
Вторая часть. Глава 1
Появление глаза Одина подействовал на варягов, как ведро опрокинутой ледяной воды. Вид артефакта мигом остудил праведный гнев. В итоге нацеленные на меня мечи резко опустились, а острия копий, наоборот, взмыли вверх.
Наступило полное молчание, и только Арве продолжал зло пыхтеть и смотреть на меня зверем, словно совсем не замечая артефакт. Берсерк потянул серебряный топор из петельки и уже хотел рвануть в атаку, но тут его схватили десятки рук и, несмотря на то, что он яростно вырывался, утащили в толпу.
— Что это? — едва не перейдя на фальцет, спросил Рагнар.
— Я думал, ты, Рагнар, как выборный вождь варягов, сам должен знать — ответил я и, немного подбросив искусственный глаз, поймал его. При этом проекция рун стремительно пробежалась по лицам бородатых мужиков, заставив их заохать, словно малых детей, увидевши, как небрежно обращаются с их любимой игрушкой.
— Это глаз Одина. — Вперёд вышел варяжский жрец, и в тот же миг от сотен воинов, воздававших молитву богу Одину, к небу устремились искорки силы. — Богатырь, скажи, откуда он у тебя?
— Не знал, что варяги такие забывчивые. Вроде как только прошлой ночью, мы на этом самом месте, заключили договор. По нему, я должен был сходить непонятно куда, и добыть непонятно что, а заодно разузнать, куда делся ваше раненое божество. Как мне кажется, как раз вот этот глаз, принадлежавший праотцу варягов Одину, под эту характеристику очень даже подходит. — Я сунул артефакт под нос жрецу, а потом ещё раз его подкинул. — Так, я не понял, уважаемые, вы принимаете такой подгон, или мне следует вернуться во тьму и отрубить у бога Одина чего-нибудь посущественней, и принести это вам, для увеличения доказательной базы.
— Значит, ты его нашёл — проговорил пришедший в себя Рагнар.
— Да, и даже более того, теперь мне придётся выполнить одно желание вашего Одина — честно признался я.
— Так, он жив! — удивлённо выпалил варяжский жрец, и к небу устремилась новый вихрь частичек силы.
— Скажем так: сейчас ваш бог пребывает в состоянии между жизнью и смертью. А его просьбу я вычитал в оставленном послании.
— Богатырь Сварог, прошу, перескажи нам его — попросил жрец.
Призадумавшись, я попытался вспомнить начертанные на брусчатке строчки, и в этот миг мне на помощь пришёл Парацельс. Призрак дословно воспроизвёл сагу, а я просто за ним повторил, постаравшись не исковеркать смысл.
— Ну так что, такой вариант решения нашей проблемы вы принимаете или и дальше будете стоять столбами и глазеть на артефакт, как мелкие пацаны на голых девок, бегающих вокруг бани?
* * *
Под большим шатром Бьорна и Трора для меня одного было чересчур просторно. На входе лицом наружу, замерли три десятка воинов с головой медведя на щитах. А снаружи до сих пор продолжали громко переговариваться конунги.
Несмотря на то, что теперь большинство из них сидели за ломящимся от угощений длинным столом, а посреди на золотом блюде лежал глаз Одина, некоторые из них по-прежнему не совсем верили в то, что через так много лет, появилось подтверждение старой легенды морского народа.
Выполняя небольшую формальность, я с нетерпением ждал, в то время как Парацельс, в качестве дистанционного наблюдателя, следил за чётким соблюдением недавно заключённого договора.
Так что в тот момент, когда воины расступились и в шатёр ворвалась Василиса, я уже знал, она со спутниками на подходе. Внутри девушка ускорилась и с разгона бросилась в объятья. Я подхватил её практически невесомое тело и тут же услышал шёпот.
— Я думала, они тебя убьют — призналась Василиса и наверняка бы не просто потерялась мягкой щекой о щетину, но и расцеловала, если бы не присутствие посторонних.
— Принцесса, давай здесь только, без разведения лишней влаги обойдёмся, а то вон авторитетные люди смотрят. Надумают ещё чего себе — сказал я, отлично понимая, как это смотрится со стороны. — А насчёт боязни за мою шкуру, так ты вроде как в курсе, что её не так уж просто проткнуть.
— Я до сих пор не могу поверить, что нам удалось с ними договориться — снова шёпотом проговорила девушка и, встав на ноги, кокетливо поправила свою огненную косу.
— Василиса, рановато ты про то, что всё получилось, заикаешься. Нам всего-то и удалось, пока немного приостановить хирды конунгов, желающие взять приступом град Владимир. Этим мы только немного отсрочили вторую фазу вторжения в речные земли с этого тактического направления. Причём на неопределённый срок.
— Но договор. Они же обещали оставить военный лагерь на этом берегу и на тот больше не соваться.
— Ох, Василисушка, может, ты слышала когда-нибудь такую народную мудрость — обещанки-жданки, дуракам радость. Один раз конунги нам уже наобещали всякого, а потом отправили со мной близнецов-берсерков, чтобы они по-тихому извели меня со свету. Так что я здесь больше никому не доверяю, включая даже твоих названых братьев.
— И что теперь? — Девушка напряглась.
— А теперь нам надо срочно отсюда свалить и отправиться в твою законную родовую вотчину, к белым горам. Посмотрим, как там обстоят дела у вторгнувшихся в пределы Белоградья имперских легионов. Если хочешь отстоять своё будущее царство, то знай: империя с её выборным императором у нас сейчас самая большая заноза в заднице.
— А как же угроза степняков и верблюжьих всадников вечного падишаха? — напомнила Василиса.
— После того как я уничтожил потусторонних зверей. Они остались без зубов. И сдаётся мне, новых зубов они быстро отрастить не смогут. Значит, ограничатся осадой и угоном в большую степь тех, кого смогут поймать. Как я думаю, пускай-ка ими князья со своими дружинами займутся. А то что-то засиделись витязи за стенами. И, кстати, принцесса. Для тебя сейчас городские князья да бояре, угроза не меньшая, чем имперские легионы.