– Да нет, полагаю, Радомир знает наверняка, – Оля пожала плечами. – Вера Мироновна, как наш куратор – скорее всего, тоже. Но мы же не под домашним арестом, так что если не наглеть и не слишком часто выбираться этим путём, все вежливо закроют глаза. А дальше аккуратно, крыша скользкая.
Вячеслав кивнул, в голове рассыпался ворох растрёпанных мыслей. Кажется, сегодня у него развалился ещё один шаблон. В прошлом мире он привык, что школа охраняется постольку-поскольку, вот и здесь спокойно принял, что всей охраны – замки по школе и отдельно на их крыле плюс камера в прихожей. Но вот в системе безопасности дырка, Радомир про неё знает и в ус не дует. Стратегически важный объект не может не охраняться или охраняться настолько халтурно. Получается, что все эти замки и прочее лишь от слишком шустрых школьников, а настоящую защиту они просто не видят и не слышат?
Пока все трое ползли от двери к пожарной лестнице, Вячеслав и в самом деле ощущал себя коровой на льду. Выпавший на днях снежок из-за тепла здания подтаял, за ночь его прихватило, а утром проморозило. И хорошо хоть у противопожарной лестницы мёрзлыми и сколькими оказались лишь несколько верхних перекладин, начиная от окон верхнего этажа её обязательно чистили. Иначе про спуск можно было даже не заикаться.
Твёрдо встав на земле, все трое, не сговариваясь, воровато огляделись по сторонам, торопливо перелезли через забор и припустились бежать. Мчались они пару кварталов, наконец остановились, тяжело дыша.
– Вроде… ха… вроде всё, – прохрипел Вячеслав.
– Расцелую… Радомира, – прохрипела Оля. – За физподготовку по утрам.
Паула молча кивнула. И дальше все разошлись в разные стороны.
Каменногорск уже завертелся в безумной праздничной круговерти. Все словно с ума посходили: люди толпились у магазинчиков с цветами и подарками, в кафе, на остановках. Некоторые уже начали отмечать: гуляли в карнавальных костюмах по улице, распевая песни, запуская хлопушки и взрывая в воздухе маленькие фейерверки. Сердцем праздника был городской пруд, на нём организовали большой каток, рядом уже построили ледовый городок. Вечером там запланировали красивый салют, во второй половине дня обещали устроить фестиваль театральных коллективов. Но сейчас туда ещё рано, Роза искать будет сначала в ближних кварталах, потом – в центре города и возле пруда. Прийти на каток лучше часа через два-три, когда энтузиазм у неё поутихнет, а может, она и вообще домой уйдёт. И значит, самое простое пока неторопливо идти к центру пешком, а там будет видно.
Город, согретый ярким солнцем, кажется, забыл, что подступила зима, выпал снег, и в их объятиях улицам положено замерзать от холода. Блестели под ослепительными лучами света крыши и газоны, ещё нетронуто-белые после вчерашнего снегопада, дома тонули в ярких красках. По дороге на одной из площадей попался театр – дневные представления были короткими, для детей, но Вячеславу тоже очень понравилось, он простоял и досмотрел до самого конца. Зато едва актёры откланялись, а зрители начали расходиться, поругал себя за недальновидность. После стояния на лёгком, но морозе, захотелось согреться и поесть – а все окружающие кафе мгновенно заполнились семьями с детьми. Ну что ему стоило уйти чуть раньше!
Четвёртое по счёту кафе, когда Вячеслав уже начал отчаиваться, оказалось не таким переполненным – и меню больше взрослое, и цены несколько выше соседей. Вячеслав как раз начал осматриваться, куда ему присесть, когда за одним из столиков заметил… Петра Матвеевича, который призывно махал рукой.
– Задерживаетесь, молодой человек. Вы должны были здесь появиться ещё минут пять назад.
– Откуда?..
Вячеслав уставился на чайник и две стоявшие рядом чашки как на выскочившее из-за угла многоголовое чудо-юдо. Ведь в одной был чай, а вторая чашка явно ждала именно его.
– Ты сначала чаю выпей, – Пётр Матвеевич налил ему чаю. – Разведка донесла… – заметив, как удивлённо и настороженно вытягивается у парня лицо, он рассмеялся: – Ладно, извини, пошутил неудачно. Всё куда проще. Я видел тебя на спектакле, а дальше, зная этот район, я без труда вычислил, что придёшь ты именно сюда. Больше некуда, особенно после детского спектакля. Пока ты ходил и искал, я сразу пошёл сюда.
– Спасибо.
– Да не за что, – он вздохнул. – Хоть будет возможность просто посидеть вдвоём спокойно. Попутно перед тобой извиниться. И поблагодарить заодно.
– За что?
– Ну как за что? Получается, я тебя обманул. Звал-то на спокойную инженерную должность, а завербовал на войну. Сам же видишь, как ситуация обострилась. И дальше, боюсь, будет хуже. Не навсегда, но на какое-то время точно. А ты оказался на передовой.
– Как сказал один знакомый капитан: работа у нас такая, Родину защищать.
Пётр Матвеевич ответил не сразу. Сначала оценивающе пригляделся, потом налил себе чаю и наконец сказал:
– Ремня бы тебе дать. Дорвался мальчик до войнушки и пострелушки. Если бы я был уверен, что ты сейчас серьёзно, завтра же тебя отсюда сплавил. Подальше. Хватит с нас героев. Хотя за героиню отдельное тебе спасибо. Я даже не знаю, чудо прямо какое-то. Это я про Паулу. Она же рядом с тобой, – он поперхнулся, но закончил, – всего за три месяца обратно человеком стала, а не тактическим приложением к истребителю. А уж чтобы моя племянница согласилась в театре играть – это я вообще не представляю, какое чудо должно случиться.
Разговор начал сворачивать в опасном направлении, особенно про истребители. Вячеслав сразу ощутил, как расслабившееся внутри него пружина мгновенно туго сжалась обратно. Поэтому Вячеслав как бы случайно, пока официантка мимо проходит, сделал себе заказ уже не только на чай, но и на что-то посерьёзнее – всё равно ему до вечера гулять, неплохо бы пообедать. А дальше сразу же начал уводить