Читать интересную книгу Чарующий город - Лора Липман

Приехав в «Точку», Томми достал из сейфа что-то, по формату похожее на книгу и обернутое в коричневую бумагу, и протянул сверток Тесс, пока Спайк усаживался в кресло перед телевизором.

— Вот что такое «В» — видеокассета! — догадалась Тесс, развернув бумагу. — Значит, тот парень, с которым мы играли в «Боттичелли», играл более-менее по правилам.

— Во что играли? — не понял Томми.

— Да неважно, слишком долго объяснять.

— Вставь кассету в видак, — и тут же, словно продолжая начатую мысль, спросил: — Ты сегодня завтракала?

— Конечно.

— Скоро ты решишь, что лучше бы ты этого не делала.

Запись была очень плохого качества, снятая в черно-белом варианте. В углу стояли дата и время съемки. Но изображение вполне можно было различить: Тесс увидела высокий деревянный забор, вдали виднелся луг, а на горизонте возвышался лес. Какой именно, разобрать было невозможно.

— Что это? И какое отношение все это имеет к собачьим ушам?

— Это частный охотничий клуб в округе Сесил.

— Я никогда не слышала, чтобы у нас в штате было что-то подобное.

Спайк взглянул на племянницу так, будто ожидал от нее большего.

— Но ты ведь наверняка слышала о специальных платных прудах для рыбаков? Ну, вот это что-то вроде того. Богатые парни приезжают сюда со всего штата и даже из Вашингтона и Филадельфии — охотиться на птиц ради забавы. Называют это спортом, но лично я считаю, что если на это невозможно поставить или заключить пари, то это не спорт. Но эти ребята платят немалые деньги за то, чтобы потом похвастаться дома парочкой мертвых птичек.

— Это законно?

— Конечно, если ты ограничиваешься тем, что подстреливаешь уток и фазанов. Но владельцы этого милого местечка пошли еще дальше. Устроили небольшой игорный клуб: покер, «блэк-джек», рулетка. В этом у нас с ними никаких проблем, я сам пару раз играл у них, когда бывал по делам в этом округе. Но им этого тоже показалось мало, и они придумали новый «аттракцион» для развлечения богачей. И именно его ты сейчас и увидишь.

Тесс принялась внимательно всматриваться в нечеткое изображение. Даже не глядя на число, она могла с уверенностью сказать, что снимали в марте, в кадре была видна сырая земля с пятнами нерастаявшего снега, а небо было затянуто мрачными серыми тучами. Тесс подумала, как давно это было — сто лет назад.

— Осталось пятнадцать секунд, — сказал Спайк.

Вскоре на экране появился крошечный объект, за ним понеслось несколько расплывчатых черных пятен. Тесс не сразу поняла, что этими темными пятнами были борзые, а объектом их гонки был механический заяц.

— Нелегальные собачьи бега? Но разве это такое уж серьезное преступление?

— Смотри дальше, — мрачно усмехнулся Спайк.

Добежав до дальнего конца бегового круга, собаки на некоторое время скрылись из виду. Очевидно, камера была жестко зафиксирована. Когда гончие снова появились в кадре, Спайк включил замедленную съемку. На этой скорости изображение стало более четким, и Тесс увидела, как борзые несутся к финишу. Собаки выглядели так же, как Эски, когда она впервые появилась в квартире Тесс, — они были худыми, с гноящимися ранками на теле, со свалявшейся шерстью, — но их бег был действительно впечатляющим.

Когда до финиша оставалось всего несколько метров, борзая, бегущая первой, внезапно упала. Может, она повредила ногу? Остальные собаки пробежали мимо, видя перед собой только зайца. Вдруг упала еще одна собака, затем еще и еще… До финиша добежало всего несколько собак, остальные лежали на земле, а вокруг них расплывались темные пятна.

— Я… я не понимаю, — Тесс боялась признаться себе в том, что она увидела.

— Они покупают борзых, которые уже не могут выступать на бегах, у некоторых, скажем так, нечистоплотных тренеров, жадных до наживы, — пояснил Томми. — Платят им по двадцать долларов за голову, а они и рады, потому что за большую сумму собаку не сплавишь. А потом эти парни платят по двести долларов каждый — за то, чтобы пристрелить собак во время гонки. Убил собачку, возьми на память пару ушей. Потом они оттаскивают мертвых собак и закапывают их, только где — неизвестно. Но даже если трупы и обнаружат, то без ушей их будет невозможно опознать.

— Но ведь они убили не всех, — сказала Тесс, показывая на двух собак, которые испуганно смотрели на своих мертвых собратьев.

— Они убивают только больных и покалеченных собак, — объяснил Спайк. — Так, а теперь — самая важная часть.

Тесс увидела группу мужчин, вышедших на беговой круг и направившихся к собакам. Они были явно очень довольны собой. В конце концов, ведь непросто поразить цель, движущуюся со скоростью почти шестьдесят километров в час. Один из мужчин оперся на ружье, как на палку, наклоняясь к убитой им собаке, и Тесс показалось, что она даже слышит его радостные возгласы: «Эта — моя!» Лицо было немного расплывчатым, но показалось Тесс очень знакомым. Она точно раньше уже видела и эту походку, и эту фигуру.

— Это…

— Да, именно он, — кивнул Спайк. — Теперь ты понимаешь, почему я старался сохранить все в секрете? И мы ничего не сможем с этим поделать.

Тесс тяжело вздохнула.

— А как у тебя оказалась эта кассета, дядя Спайк?

— Владелец этого места — мой давний друг. Был другом. Я никогда не лез в его дела — ну, нравится ребятам стрелять уток, ради Бога, это вполне законно. Но когда в марте я приехал туда и увидел это, я больше не смог там оставаться. Вечером, когда все действо переместилось в помещение, я вынул видеокассету из камеры наблюдения и прихватил отрезанные уши, которые нашел на псарне. Я знал, что он послал за мной своих парней, но надеялся на то, что мне удастся все надежно спрятать.

— Если бы ты не забрал Эски, они, скорее всего, не связали бы твой отъезд с исчезновением ушей и видеокассеты.

— Но знаешь, она вдруг улыбнулась мне, когда я забирал уши, — сказал Спайк, тоже широко улыбаясь. — Как я мог после этого оставить ее там?

— Ну, тогда, думаю, я должна тебе кое-что вернуть, — сказала Тесс дяде. Она встала и, подойдя к чуланчику, где хранились продукты, открыла дверцу, точно так же, как это сделал Томми почти два месяца назад. Однако собака, выбежавшая из комнатки, была совершенно не похожа на то худое, испуганное существо, которое увидела тогда Тесс. Эски радостно запрыгала вокруг Спайка, засовывая нос ему под мышку в поисках чего-нибудь вкусненького.

— Видишь, как она радуется, что ты вернулся, — напряженно произнесла Тесс.

— Она радуется так, потому что понимает, что ключи от кладовки хранятся у меня, но это не любовь. И, кроме того, как я буду ее выгуливать, с моей-то ногой? — Спайк погладил густую, блестящую шерсть собаки. — Ты сделаешь большое одолжение своему старому дяде, если заберешь ее себе, ладно?

Тесс кивнула, чувствуя огромное облегчение: отныне Эски принадлежала ей, — она на это и не надеялась. Тесс даже не заметила, как сильно успела привязаться к собаке. Она нагнулась и застегнула поводок на ошейнике Эски — теперь нормальном, из нейлона. В тяжелой цепи отпала надобность, так как две недели назад Тесс получила лицензию на ношение оружия и сразу же купила пистолет.

— А где ты держал эту кассету?

— В банковской ячейке. Племянница, я что, похож на идиота? Или ты думаешь, что я уже начал впадать в старческий маразм, чтобы держать подобные вещи дома?

Тесс рассмеялась, хотя это все еще отдавалось болью в недавно сросшихся ребрах. Из-за Стерлинга, сломавшего ей два ребра, Тесс пропустила все апрельские тренировки и почти не занималась на тренажерах. Тесс подумала, что это было вымещением зависти толстого мальчишки, всю жизнь вынужденного сидеть на строгой диете. Пока она лежала в больнице, ей пришлось строго ограничивать себя в еде. И Тесс даже пришло в голову, что для Стерлинга это может стать некоторым утешением, когда он будет сидеть в тюрьме по обвинению в убийстве Винка и покушении на убийство Тесс.

Полицейские обнаружили отпечатки его пальцев на двери автомобиля Винка. Результаты токсикологической экспертизы показали наличие обезболивающих таблеток, которые принимал Стерлинг, когда у него болела спина. «Редактор оказался убийцей». Отличная тема для статьи, но «Бикон-Лайт» не стала афишировать это событие, переключив внимание на Пола Туччи и его все более и более отчаянные попытки заполучить баскетбольную команду. Они предоставили «Вашингтон пост» возможность освещать расцвет и закат карьеры Джека Стерлинга. Работа была не слишком сложной, несмотря на отказ бывших коллег давать какие-либо комментарии, ибо Джек Стерлинг оставил за собой такой след, что, если бы за подобные низости и подлые поступки судили, он вполне мог бы получить пожизненное заключение. Поэтому материала репортерам из «Вашингтон пост» хватило и без помощи редакторов «Блайт».