— Да, — не стала отрицать.
Я не собиралась говорить, но раз сам начал…
— Ты играл на инстинктах, — невозмутимо повела плечом и сделала очередной глоток.
— Не отрицаю.
Восхитительно.
Я в восторге от честности.
В несколько глотков допила кофе.
— Мы не опоздаем? Не хочу заработать наказание.
Стальное спокойствие — так звучал мой голос. Я бы многое сказала, но пока возможно — лучше сдержаться.
Не привыкла ограничивать себя в высказываниях… Могу сорваться.
Макс в несколько широких шагов оказался рядом
Нога рефлекторно дернулась отступить, но я удержала себя на месте. Вскинула подбородок, уверенно смотря в бледно-желтые глаза.
Я слышу ноты горького миндаля, жасмина и ландыша. Повела носом, втягивая приятный аромат. Он как дорогой парфюм, только раскрывается не со временем, а с каждым вдохом. Дубовый мох, кожа, древесина…
Как это… Прежде я не могла разобрать этот запах. Он просто был самым вкусным, сводящим с ума.
Я… в шоке.
Смотрела на Макса, продолжая им дышать. Ровно, спокойно, с легкими, невесомыми искорками в животе.
Макс прищурился.
— Ты слишком спокойна.
Кашлянула от неожиданности.
Неужели так заметно?
— М-м… нет.
— Да, — твердо заявил Малин, продолжая всматриваться в мои глаза. — Я знаю твою реакцию на меня. Признавайся, что изменилось?
Притянул к себе, заключая в крепкие объятия.
Приятно. Сладко затянуло внизу живота, в губы почему-то растянулись в улыбке.
Неконтролируемая реакция.
Макс приподнял бровь и наклонился к шее. Засмеялась от щекочущего дыхания, сжала его бока и закусила губу от нежного поцелуя. Кожа загорелась под его губами. Не в силах справиться со странной радостью, наблюдала за желанием, которое раскрывалась неторопливо, как многослойный цветок.
Не так, как раньше. Хотя пылать, уверена, начнет не меньше, если зайти чуть дальше.
— Макс, — позвала, не желая, впрочем, покидать его объятия.
Это бывало и прежде, но на страсти, а не с теплом.
Ладонь смяла ягодицу через брюки, нос мазнул по губам, а следом и они встретились. Напряжение Макса читалось в каждом движении языка. Его сдержанность впечатляет. Раньше задумываться об этом возможности особенно не было, теперь же на контрасте собственной расслабленности ощущается прекрасно.
Ему будет… непросто.
Малин напоследок невесомо куснул губу и посмотрел на меня. Полностью отпускать не спешил, прижимал к себе, позволяя ощущать степень его возбуждения. Максимальную, как обычно.
— Рассказывай, — прохрипел он. — Мне очень интересно, чему я поспособствовал.
Я планировала помолчать об этом какое-то время, не раскрывать все карты сразу. Насладиться его неведением.
Обломал весь кайф.
— Мне тепло, и возбуждение больше не ломает.
"В отличие от тебя", — мысленно добавила злорадно.
Называл меня сукой, надо соответствовать.
— Могу сделать так…
Поднялась на носочки. Медленно повела кончиком носа вдоль шеи, изредка "случайно" касаясь и подмечая, как под ладонями подергиваются мышцы в этот момент.
— …и получить удовольствие, — прошептала на ухо, — а не болезненное напряжение…
— Стерва, — длинный выдох пошевелил волосы.
Похоже на комплимент.
Закусила губу в попытке удержать от улыбки, но не вышло. Заглянула Максу в глаза. Сколько там затаилось будоражащих обещаний…
Он потянулся к губам, а я чуть отклонилась назад.
— Надо успеть до конца завтрака, ты же знаешь.
Руки прошлись по спине, задержались на талии, словно стремились запомнить как можно больше.
— Моя смерть от неудовлетворения будет на твоей совести, — предупредил Макс с усмешкой и двинулся на выход.
Пошла следом, улыбаясь ему в спину.
Что со мной происходит? Откуда эта неопознанная радость? Может я уже сошла с ума и пребываю в бреду?
— От этого еще никто не умирал.
— Откуда ты знаешь?
— Иначе бы это было известно.
Макс подождал, когда я выйду из квартиры.
— Тогда я буду первым, и все об этом узнают, — он закрыл дверь и кивком указал в сторону лифта.
— Ты хочешь славы?
— Я хочу тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он встал за спиной и щедро окатил волной своего желания. Это пробрало примерно как раньше, только с четким ощущением, что так и должно быть.
Странности не заканчиваются. Они, похоже, только начинаются, и пока непонятно, нравится мне это или нет.
Уголок пластыря выглядывал из-под воротника Макса. Заметят.
Вздохнула, упираясь взглядом в окно авто. Не имеет значения пластырь, все и без него поймут. По запаху.
Очередной недовольный выдох ненадолго остался мутным пятнышком на стекле.
Что за этим последует?
Столичный альфа с меткой от биомусора без метки. Не хочу представлять реакцию общества, она будет отвратительна в любом случае.
Малин включил музыку. Под меланхоличные песни негодовать легче. Порадовалась, что он не пытался завести разговор: я с легкостью могла высказать все и даже больше, а с закрытым ртом вероятность, что он не откроется, высока.
Машина заехала на парковку универа.
Суббота, первый выходной. Студенты не торопятся, обычно долго сидят в столовой. Не все, но большинство.
Попаду Спенсеру на глаза, чтобы заметил, и ретируюсь. Не помру до обеда. На него Макс обычно не приходит, как и на ужин.
Полупустой холл прошли без повышенного внимания, спокойно дошли до столовой. Сердце взяло разгон, сбивая ритм дыхания.
Черт. Почему я волнуюсь?
Макс выглядит так, будто ему все равно. Почему не все равно мне?
За моим столом сидела одна Нэнси. Она допивала чай, перед ней стояла пустая тарелка.
Из-за стола Макса вышла Оливия. Дрейка не было. Опять. Куда он запропастился?
— Привет, — я села на свое место, взглядом следя за Малиным.
Тревожный пульс порождал неприятные ощущения.
Неясно, с чего вдруг появилась тревога за Макса. Когда я настолько успела свихнутся, чтобы о нем тревожиться, но не могла перестать наблюдать.
— Кара, я так рада, что ты пришла, — Нэнси точно улыбалась по голосу, но я на нее смотрела.
Оливия остановилась поздороваться с Максом, приобняла его. Коротко, почти мимолетно, а я незаметно для себя сжала челюсть и прищурилась. В груди с недовольством прозвучало слово "мой".
Какого… проклятье. Прежде подобного не случалось, даже мысли не возникало.
Малин поздоровался в ответ, обмен фразами… Оливия наморщила нос, на лице полнейшее непонимание. Подалась к шее, пытаясь разобрать запах.
— Метка? — ее возмущенное негодование прозвенело на всю столовую.
Вот черт…
Макс в ответ усмехнулся, а на студентов словно опустили непроницаемый полог. Тишина давила на плечи, вдавливая в стул.
Схватила стакан с водой, ополовинила в несколько глотков. Ладони вспотели, сжала их в карманах толстовки.
— Макс, на тебе стоит метка, — у Оливии, очевидно, не укладывалось в голове, как такое возможно.
— Думаешь я не знаю?
— Как ты пошел на это? Тебя опоили? Наркотики? — Оливия не на шутку взволновалась. — Надо найти тварь и заставить ответить!
Я приподняла бровь. Даже интересно как бы ей удалось меня призвать к ответу за метку на моем истинном.
— Это мое решение, — твердо заявил Макс.
В его голосе тихо звенело недовольство.
— Ты ведь не сумасшедший, — протянула Оливия с натянутым смехом. — Альфа с меткой… несмываемый позор. Не верю, что ты добровольно пошел на это.
— Веришь, что меня можно заставить?
Оливия натянула на лицо непроницаемую маску, всматривалась в Макса. Фыркнула со смешком и зашагала к выходу.
Желание намотать ее длинные блондинистые волосы на кулак чесало руки.
Это ведь не стремление защитить Макса?
Нет, конечно нет. Глупость.
Он не спешил садиться за стол, провожал Оливию пристальным взглядом, коротким наградил меня. Столичная поравнялась со мной, проходя мимо, и резко остановилась.