наручи, медные украшения со щитов. Мрамор – скульптуры, бюсты, портреты, рельефы. Глина (она же терракота), вообще всё: и скульптура, и портреты, и лампы, и вазы, и тарелки, а также изображения всех мелких духов дома, о которых сейчас в приличном обществе и упоминать-то уже не принято.
Плюс к этому обширная коллекция монет. Несколько меньшая, но гораздо более редкая подборка греческих камей и ювелирных украшений, начиная от необработанных драгоценных камней, редкого в Крыму янтаря, здешних сердоликов и до уникальных серебряных зеркал, витых золотых колечек, цепочек или браслетов.
– Ребята, это лучшее, что я видел! Ваш «Херсонес» не сравним ни с чем.
– В смысле НАШ «Херсонес»? – практически в один голос поправили все трое.
– Разумеется, – поспешно согласился я, ибо впечатление было слишком большим для того, чтобы осознанно спорить хоть по какому-то поводу. Да и оно мне надо было?
…Примерно через час или полтора я вышел из калитки в город, помахав ребятам. Такси подъехало за две минуты после звонка. В моей голове всё ещё никак не могли улечься восторженные впечатления после просмотра основной экспозиции музейного комплекса «Херсонес». И это ещё при всём при том, что я не видел запасников или проекта готовящихся выставок. Попрошусь посмотреть в следующий раз, и вот тогда точно буду орать от воодушевления…
Водитель без вопросов доставил меня в центр. Мне хотелось посмотреть знаменитые бастионы, с которых поручик артиллерии некий Лев Николаевич Толстой вёл защиту города в Крымской войне. Именно после этого он написал знаменитые «Севастопольские рассказы».
Может, кому оно и не особенно интересно, но у меня было классическое образование, а это вызывает неукротимое стремление к чтению и самосовершенствованию. Но сначала я прикупил ещё пару коробок крымских конфет и сдал посылку на почту. Коньяк сначала не хотели брать, пришлось доплатить. Потом меня остановил знакомый голос:
– Гляжу, ты справился, офицерик?
Я резко обернулся, но призрака старого моряка нигде видно не было. Тем не менее на душе стало чуть теплее. Подумав, я сел в небольшой кофейне на перекрёстке и за двумя чашками капучино успел сделать несколько рисунков.
«Аря-ря-я! Эту Гребневу ты рисуешь чаще всех! Ха-ха!»
«Мы говорили с мамой, она не против, чтобы поехать к тебе в Крымушек!»
«Но если у нас троек не буде-е-ет…»
«А этот страшный, он кто?»
Последний вопрос касался рисунка того странного ночного гостя. Но у меня не было ответа, кроме того что это всего лишь сон. Именно в тот момент, возможно, по недомыслию или же от переизбытка кофеина я совершил непоправимую глупость: отправил все рисунки нашему директору. Напрямую, через смартфон, прямо на почту.
Как, собственно, делал уже не раз, и уже в этом по факту было моё единственное оправдание. Хотя кого и когда волновало логическое объяснение причин проигранного боя…
Ответ пришёл буквально через минуту. Феоктист Эдуардович не стал размениваться на переписку, а позвонил и заорал в голос:
– Откуда этот рисунок? Грин, где вы видели это существо?!
– Во сне. А что случилось-то?
– Бегите! Не спрашивайте ни о чём, срочно вызывайте такси – и в музей! Здесь вы будете в безопасности.
– Я не понимаю…
Больше мне ничего не удалось сказать. В кафе вломились с десяток полицейских, меня окружили люди с пистолетами наизготовку, и молодой человек с холодным взглядом ткнул мне в лицо служебное удостоверение:
– Александр Грин? Вам придётся пройти с нами.
– Зашквар, – пробормотал я, прекрасно понимая, когда не стоит оказывать сопротивления. Вот сейчас был именно тот момент.
– Его арестовали?
– Естественно. С точки зрения российского законодательства он, несомненно, виновен.
– Значит, на этот раз победа будет за нами.
– Без Грина музей Херсонеса падёт.
– Неужели?
– Я сам долго не мог в это поверить, но, с другой стороны, мы вполне успешно разбирались со всеми, кто был до него.
– Тоже верно, увы…
– Ты говоришь так, словно тебе его жаль?
– Ну-у-у…
– Сука.
…Всё, что было дальше, как раз и являлось логическим объяснением слова «зашквар». Меня быстро обыскали, забрав все документы, сотовый, сумку с блокнотом, и сопроводили в машину полиции. Хорошо ещё, что не надели наручники.
На мои вопросы – что, зачем и в честь чего? – разумеется, никто не ответил. Ехали не очень долго, фактически минут двадцать, остановившись у районного следственного отдела. Потом меня провели на третий этаж, где мне пришлось ждать приёма ещё минут пятнадцать под охраной дежурного полицейского. Когда одна из двух дверей распахнулась, на меня устало посмотрел немолодой усталый мужчина и кивнул:
– Заводите.
Мне и раньше доводилось бывать в полиции: один раз за драку (не по моей вине), второй раз я оказался там как свидетель. Могу сказать, что от переименования и перехода из одной юрисдикции в другую мало чего изменилось. Плохой линолеум на полу, старые столы, компьютеры прошлого века, окно, забранное решёткой, вентилятор, шкаф, сейф.
Мне был предложен стул. Дежурный полицейский вышел, а следователь начал перебирать бумаги. Они всегда так делают, это заставляет задержанного нервничать. Но поскольку я никакой вины за собой не чувствовал, то и не парился особо.
– Итак, гражданин Грин Александр Степанович?
Поскольку это был вопрос, то я кивнул.
– Вы задержаны согласно заявлению группы граждан. Предварительное расследование буду вести я, майор Ладыженский Олег Дмитриевич.
Что ж, мне вновь пришлось кивнуть.
– Так, родился… Екатеринбург… учился в… окончил университет, потом служба в армии, морская пехота, Балтика, на данный момент являетесь сотрудником ЧВК «Херсонес». Всё верно?
– Да.
– То есть вы признаёте, что служите в частной военной компании?
– Это частный выставочный комплекс или просто музей.
– Очень интересно, – следователь без улыбки посмотрел мне в глаза. – Вот только что наши сотрудники пытались туда попасть, так ваш директор не открыл двери. Говорит, частная территория и без ордера он не обязан. Но мы получим ордер, не сомневайтесь.
Я пожал плечами. После того как я сам видел экспозицию, никаких сомнений о работе именно в музее у меня не было. Кому надо, пусть проверяют.
– Грин, поверьте, лично я ничего против вас не имею. Полиция Екатеринбурга также подтвердила, что вы законопослушный человек. В целом. Но есть ряд вопросов.
– Спрашивайте.
– К нам поступило довольно странное заявление от нескольких, так сказать, неравнодушных граждан, – майор Ладыженский достал распечатанный на принтере текст, – подчёркиваю, заявление странное, но мы обязаны реагировать и на такое. Цитирую: «В пещерах под Гурзуфом, имеющих заповедное значение, устроил взрыв, стрелял из огнестрельного оружия, создавал угрозу жизни отдыхающих, двое