- Но мы же идем кататься на лошадках, - сказала Реджина. - Мы же не можем пойти к лошадкам без тебя.
- Но я не хочу, чтоб Эмма уезжала! - слёзы опять градом покатились по лицу, и плач перешел в громкий вой.
- Ох, родной, - Реджина притянула сына к себе, он тут же обнял её, заливая слезами её блузку. - Я тоже не хочу, - тихо прошептала она, уткнувшись лицом в его макушку. Она успокаивала мальчика, гладя его по голове и спине.
Эмма, нахмурившись, смотрела на две черноволосые головы, прижавшиеся друг к другу. Она подползла к Генри ближе и боднула его лбом. Он затих и, взяв край своей футболки, вытер нос. Эмма подождала, пока Генри откашляется и восстановит дыхание, и примирительно подняла мизинец, умоляюще глядя не только на ребёнка, но и на Реджину.
- Я обещаю, я вернусь, и мы опять будем вместе играть.
Генри подозрительно глянул на её мизинец:
- Когда?
Эмма вымученно улыбнулась:
- Я пока не знаю, но как только мне позволят поехать домой, я сразу приеду к вам.
- Завтра? - с надеждой спросил мальчик.
Эмма грустно засмеялась, а Реджина крепче обняла сына.
- Нет, золотко, не завтра, - ответила брюнетка.
- Послезавтра?
Эмма покачала головой:
- Нет, малыш, еще не скоро, но знаешь, что?
Генри приподнял голову с плеча Реджины, чтоб показать, что он слушает.
- Мы сможем пока писать друг другу. Мне нравилось получать от тебя картинки. Тебе ведь тоже нравилось их рисовать?
Он едва заметно кивнул, вытирая нос, позволив Реджине стереть с его лица слёзы.
- Ты сможешь помогать мамочке писать Эмме, - добавила Реджина. - Помнишь, мы посылали ей подарки, которые ты выбирал?
Он кивнул уже более уверенно.
- Так что, парень, ты выйдешь к нам или мы сегодня разобьём тут лагерь? - спросила Эмма, видя, что ребёнок почти успокоился.
Генри склонил голову набок, видно, идея с лагерем казалась ему такой же заманчивой, как поход к пони. В конце концов, его любовь к животным оказалась сильней, и он снова кивнул:
- Мы идём кататься на лошадках?
Реджина поцеловала его в макушку:
- Да, родной, сейчас пойдём.
- Но, - протянула Эмма, пожав плечами, - только после того, как я получу свои обнимашки.
Ей не пришлось долго ждать, Генри встал и бросился ей на шею, крепко обнимая. Вообще-то, Эмма никогда не любила объятья до приезда в Сторибрук. Но теперь желание целовать и щекотать Генри, обнимать Реджину стало таким сильным и естественным, что она делала это, не задумываясь. И теперь, обнимая мальчишку, который, можно сказать, вырос на её глазах, она забыла обо всём остальном, запоминая этот момент, потому что, кто знает, насколько старше Генри будет, когда они снова увидятся.
* * *
День пролетел слишком быстро, Эмма даже не заметила. Вот только что Реджина пыталась заманить её на лошадь, которая была вдвое больше её «жука» (и, как пошутила брюнетка, наверное, быстрее). Потребовался один многообещающий поцелуй, чтобы уговорить Эмму вдеть ногу в стремя. Садясь в седло, девушка пыталась унять колотящиеся сердце и успокоиться, напоминая себе, что животные чувствуют страх. Танки - одно дело, у них есть водитель, и, в общем-то, обычно они ездят со скоростью примерно десять миль в час. А вот лошади… Кто знает, что им в голову взбредёт? Они могут выбросить тебя из седла на тридцать футов, да ещё и копытом в челюсть дать для полного счастья. Определенно, Эмма предпочитала танки. Реджина тихонько посмеивалась, глядя, как блондинка сидит, мертвой хваткой вцепившись в поводья.
Реджина и Генри сидели на здоровенном жеребце, который выглядел раза в два опасней и свирепее того, на котором ехала Эмма. Они были настолько очаровательны в бриджах для верховой езды и шлемах, что девушка пожалела, что они не захватили фотоаппарат, и она не может их сфотографировать. Самым ярким воспоминанием для Эммы за время этой конной прогулки стал момент, когда она, заслушавшись, как Реджина и Генри поют испанскую колыбельную, не заметила низко растущую ветку и едва не стукнулась об неё лбом. За свою невнимательность Эмма тут же получила от Реджины нагоняй, но, по мнению блондинки, это того стоило.
Когда они вернулись, чтоб пообедать, Генри был выжат как лимон, но наотрез отказался идти спать. Кажется, он тоже был полон решимости не тратить время, которое мог провести с Эммой, на сон. Но, на секунду присев на диван между Эммой и Реджиной, малыш тут же отключился. Блондинка на руках отнесла его в детскую и уложила в кровать, положив под бок Рекса. Тихонько поцеловав его в лоб, она вышла из комнаты. Реджины не было в гостиной, и Эмма пошла её искать. Она увидела брюнетку на веранде, позади дома. Реджина сидела на качелях и крутила в пальцах бокал с красным вином.
- Привет, - Эмма села рядом и взяла женщину за руку.
- Привет, - Реджина задумчиво смотрела на сад перед ними.
- О чем думаешь?
Реджина неопределенно дёрнула плечом и вздохнула:
- Завтрашний день будет очень необычным.
- Знаю, - Эмма отпустила её руку и, потянувшись, забрала у Реджины бокал. Поставив его на пол, она обняла брюнетку. - Я уже привыкла быть здесь.
Женщина опустила голову Эмме на плечо, молчаливо соглашаясь.
- Куда ты поедешь?
- Для начала, в Джорджию.
- Но тебя не пошлют за границу? - даже не глядя, Эмма чувствовала, как напряглись под рукой плечи Реджины, когда та задавала этот вопрос.
- Если бы я только знала.
- Ладно, - жестко сказала женщина, неосознанно сжимая край футболки Эммы.
Девушка усмехнулась и, прижавшись подбородком к макушке Реджины, прошептала:
- Я буду очень по тебе скучать.
Реджина тихонько коротко рассмеялась и подняла голову, глядя в полные уныния глаза Эммы.
- Ты будешь мне писать, - это был не вопрос, и обе это поняли.
- Есть, командир, - поддразнила Эмма, уголки её губ чуть дёрнулись вверх.
Реджина в ответ шутливо её ущипнула и добавила, покачав головой:
- Я тоже буду по тебе скучать.
Они склонились друг к другу, будто их тянуло магнитом, их губы встретились на полпути, сливаясь в нежном поцелуе.
- По этому я тоже буду скучать, - хрипло выдохнула Эмма и почувствовала, как на губах Реджины появляется улыбка.