Читать интересную книгу Заговор генералов - Владимир Понизовский

Потом Серго не раз добирался сюда, за озеро, в шалаш, оборудованный под скирдой сена на площадке, расчищенной от кустов, - в "зеленый кабинет", как назвал свое обиталище сам Ленин. В этом "кабинете" мебелью служили ему два чурбана. Один чурбан - это стол, другой - стул. Еду Владимир Ильич готовил тут же, на костре. Потчевал и связного. Каша попахивала дымком. И снова вспоминались Серго ночные костры в иркутской степи. И так же было хорошо на душе. Если шел дождь, они забирались в шалаш, где шуршали полевки.

Серго, как и другие связные, привозил Владимиру Ильичу все питерские газеты, даже самые "черные". Ленин обсуждал последние новости, передавал поручения в ЦК и ПК, письма, статьи. В этих статьях он определял будущую судьбу революции и судьбу России. Он спокойно и обстоятельно исследовал историческую взаимосвязь событий и политическое значение каждого из них в ходе революционного процесса. И в беседах с Серго доказывал: нелепо полагать, что массовые, периодически возникающие революционные кризисы может вызвать искусственно какая-либо партия или организация; эти кризисы совокупность целого ряда экономических и политических факторов. Точно так же и контрреволюционные выступления, движения справа не были, в конечном счете, и не могут быть вызваны искусственно кадетами или монархистами. И пусть не покажется парадоксальным, но от событий третьего-четвертого июля партия большевиков гигантски выиграла, потому что в эти дни массы поняли и увидели ее преданность и увидели измену эсеров и меньшевиков. Да, да! Переусердствовав в клевете на партию пролетариата, надругавшись над большевиками, "пересолив", кадеты и Керенский невольно помогли втянуть массы в оценку большевизма. И пусть себе подленькая милюков-ская "Речь" торжествующе возглашает, что "большевизм умер". Он жив! Не только жив, но и набирает силы! Объективный показатель этого - и прилив в партию рабочих; и то, что выборжцы бесстрашно укрыли у себя Центральный и городской комитеты; и солидарный отклик во множестве городов и рабочих поселков по всей стране - митинги протеста, демонстрации, забастовки; и подъем крестьянского движения; и отклик в армии - отнюдь не такой, на какой рассчитывали кадеты, меньшевики и эсеры. II наконец, не прерванная июльскими днями успешная подготовка к очередному съезду партии.

Серго испытывал восхищение и изумление. Такой обычный, внешне ничем не примечательный человек; а здесь на полянке у стога сена и вообще похож на крестьянина-косаря... Но этот человек видит ток самой истории - ее главное русло, водовороты, омуты, завихрения на отмелях и буруны на перекатах. Видит неотвратимо упругий напор на самой стремнине. И безошибочно знает, как вести по этому руслу огромный корабль - их партию!..

Серго приезжал сюда и в дни работы съезда. Ночами, когда завершались очередные заседания. Но там, в залах заседаний, хоть Владимир Ильич и был избран почетным председателем съезда и его участие чувствовалось в каждый час работы, стол президиума без Ленина как бы осиротел.

На третий день работы съезда, двадцать седьмого июля, хоть и не было это предусмотрено повесткой, снова возник вопрос - являться или не являться Владимиру Ильичу на суд Временного правительства.

Председательствующий, Яков Михайлович Свердлов, объявил:

- Слово делегату от Петроградской организации товарищу Орджоникидзе.

Серго горячо изложил свою прежнюю точку зрения: ни в коем случае!

- Им нужно выхватить как можно больше вождей из рядов революционной партии. Мы ни в коем случае не должны выдавать товарища Ленина. Из дела Ленина хотят создать второе дело Бейлиса!..

Его поддержал Дзержинский.

- Я буду краток. Товарищ, который говорил передо мной, выявил и мою точку зрения, - сказал Феликс Эдмун-дович. - Травля против Ленина - это травля против всех нас, против партии, против революционной демократии. Мы должны разъяснить нашим товарищам, что мы не доверяем Временному правительству и буржуазии!

И съезд, хотя перед тем среди делегатов были разные мнения, единогласно поддержал позицию Серго и Дзержинского против явки Владимира Ильича на суд контрреволюции.

И вот Шестой съезд закончил работу. Он, связной ЦК, везет Владимиру Ильичу пакет от Свердлова. И передаст устно решение Центрального Комитета. Этим решением прервется связь Серго с Владимиром Ильичей... На сколько дней, недель или месяцев?.. Во время одной из встреч, сообщая о новостях в Питере, Серго ради шутки сказал: "На днях в районной думе Выборгской стороны мы, несколько товарищей, поспорили о будущем революции. Один сказал: "Вот увидите: Ленин в сентябре будет премьером!"..." К изумлению Серго, Владимир Ильич кивнул: "Да, это так будет". Голос его был серьезен... Этот разговор произошел еще до съезда. Теперь съезд взял курс на вооруженное восстание. Нынче пятое августа. Неужели в сентябре-октябре?.. В таком случае, связь прервется не так уж и надолго.

Но все равно это последняя его поездка в Разлив: Владимиру Ильичу небезопасно оставаться далее в шалаше пастуха. Контрразведчики Керенского начали обшаривать окрестности Петрограда. На "зеленый кабинет" могут набрести и местные дачники. Центральный Комитет принял решение переправить Ленина в Финляндию.

Об этом и должен сообщить Серго Владимиру Ильичу.

Глава четвертая

6 августа

1

Вчера вечером, точно за минуту до назначенного времени, Путко остановился у солидного дома на Владимирском проспекте. По ковровой дорожке взбежал в бельэтаж. Глянул на латунную табличку - и глазам своим не поверил. Посмотрел на адрес, каллиграфически выведенный горским князем на конверте. Все точно. На табличке, вправленной в лоснящуюся кожу двери, значилось: "Павел Николаевич Милюков, профессор". Может быть, однофамилец того Милюкова?..

Антон повернул узорное кольцо звонка. Представился горничной. Девушка сделала книксен. Он протянул письмо. Служанка оставила его в прихожей, но скоро вернулась и повела по мерцающему паркету мимо затворенных и открытых дверей.

Двустворчатые двери в ярко освещенную залу были распахнуты. Антон увидел щедрый, в вазах и бутылках, стол, группки стоящих и сидящих дам и мужчин, а в центре - бледного, в рубахе с высоким жестким воротником мужчину. Черты его лица были крупными, подбородок тяжел. Мужчина декламировал:

Догорало восстанье,

Мы врагов одолеть не могли,

И меня на страданье,

На мучительный стыд повели...

Путко решил, что и он приглашен сюда. Но горничная, оглянувшись, качнула головкой в наколке и повела дальше по коридору.

Осудили, убили

Победители пленных бойцов,

А меня обнажили

Беспощадные руки врагов...

Стихи и звучащий, угасающий позади заунывный голос поэта показались Антону знакомыми. Горничная подвела его к застекленной, светившейся неярким зеленоватым пятном двери. И он вступил в обширный кабинет, по трем стенам заставленный шкафами с книгами. Навстречу поднялся хозяин.

- Очень приятно, - протянул мягкую руку. - Павел Николаевич Милюков.

Он был невысок. Стекла пенсне увеличивали зрачки шафранного цвета. Возвышенный лоб, умеренно выгнутые брови, спокойная пропорциональность лица, суженного седой бородкой, знакомого по портретам в журналах и газетах: вождя кадетов и недавнего министра иностранных дел Временного правительства, собственной персоной!..

- Желаете коньяку, кофе, чаю? - осведомился Милюков.

- Лучше чаю.

- Подайте, Машенька, - бросил он и, легко, по-приятельски взяв гостя под локоть, увлек в угол кабинета, в кресла под торшер.

- Судя по вашим наградам и повязке на голове, вы только что с фронта? Превосходно. Мне бы очень хотелось получить сведения из первых рук.

Он был в стеганом шелковом шлафроке и располагался в кресле мягко, уютно, как большой ухоженный кот.

- Простите, как вас величают по имени-отчеству?.. Владимирович?.. - он на мгновение наморщил лоб. - Владимир Евгеньевич - ваш отец? Я так и подумал. Достойная фамилия... Мы были в приятельских отношениях с вашим покойным отцом. Выдающийся ученый! И такая трагическая смерть...

Антон нахмурился. Профессор уловил. Сделал паузу. Переменил тему:

- Хотелось бы узнать, как там, на фронте? Главное: как там относятся к происходящему ныне в Питере?

- По-разному, - собираясь с мыслями, скупо ответил Путко, все еще не понимая, чего ради подполковник из "Союза офицеров" направил его в этот дом.

- Прежде всего отношение армии к большевизму и к Ленину, настойчиво-мягко уточнил профессор. - Как относятся нижние чины и младшие офицеры?

- Почему именно младшие?

- Позиция старшего командного состава мне известна. Может быть, даже лучше, чем вам... Это каста, воспитанная в строгих представлениях о долге и чести. Даже неотвратимые февральские события почти все генералы и штаб-офицеры поняли с трудом. А вот среди молодых...

Горничная уже вкатила столик с чаем и бисквитами.