мою сторону и с радостным восклицанием: «Ой, собачка!» — начала тянуть
ко мне руку. Концепция нашего клана позволяла мне и Сашке быть
воспринятыми кем угодно: хоть кустом, хоть собакой, хоть кучкой
вымершего мамонта. Лишь бы в нас не распознали тех, кем мы являемся на
самом деле. В этом вся философия ниндзя. Поэтому, чтобы не выдать
себя, мне пришлось грозно гавкнуть. Девушка с визгом отскочила и мигом
присоединилась к хохочущей над ней компании. Через пару секунд я
услышал давящегося от смеха в соседних кустах Шамана.
Да вообще целую кучу интересных и забавных случаев можно было бы
вспомнить: и как в прятки ночью играли, и в футбол, и про войну
дворов. Сразу в одиночку все не упамятовать. Да уж, если детство
Арлеты хотя бы наполовину было таким насыщенным, как у меня, то ее
стремление зависнуть на ночь в этом отстойнике вполне можно понять.
Реван подошел к нам после того, как Скокс уже скрылся в лабиринтах
первого яруса. Теперь, когда опасность миновала, можно было вовсю
показывать свою удаль, тявкая, словно вшивая Моська на прошедшего мимо
слона.
— Вы своему волшебнику так и передайте, что ему еще сильно
повезло: нас этими сеймами не запугаешь!
— Завтра, если найдется время, я устрою тебе возможность передать
ему эти слова лично, — с улыбкой пообещал я.
Разбойник растерялся, нервно засопел и ничего не ответил.
— Да ладно вам, ребята, — махнула рукой охотница. — Пойдемте
посидим где-нибудь, поговорим. Вспомним былое, а? Реван? Где, кстати,
Малик с Руселом сейчас обитают?
— Действительно, айда в трактир! — зацепился атаман за возможность
спрыгнуть с малоприятного разговора и жестом предложил нам следовать
за собой. — Русел сейчас важный боярин, — по ходу начал рассказывать
Реван. — На четвертом ярусе живет, в собственном доме, с женой,
детьми, холопами. В ратуше заседает. Ходят слухи, что в Гладу
перебраться хочет, делами государственными воротить. А Малика, — голос
бандита погрустнел, — стража прошлым летом казнила. Мы тогда в засаду
попались, троих они поймали, Малика тоже.
Воцарилось соболезнующее молчание. Арлета переживала скорбное
известие, а мне лично было все равно, я молчал из вежливости. Да и о
чем тут с ними разговаривать? Зато чуть позже гомон моих спутников
могли остановить лишь два точных выстрела. Каждое предложение у них
начиналось с «А помнишь, как…» — и дальше эмоциональный текст,
изобилующий непонятным для меня жаргоном, в конце которого звучал
неизменный смех. Интереса к их байкам у меня, как и у всякого
непосвященного, было по минимуму. Так часто бывает, когда два старых
приятеля в разговоре друг друга понимают с полуслова, а остальным со
стороны их треп кажется общением людей, щедро наделенных умственной
отсталостью. Вот и мне приходилось снисходительно пропускать мимо ушей
восторженные порывы ностальгии. Единственное, что держало меня на
первом ярусе, так это правильно сделанное некогда замечание Антуана де
Сент-Экзюпери: «Мы ответственны за тех, кого приручили». Раз уж
обзавелся девушкой — будь любезен сопровождать и ее, и подруг по всем
опасным районам. Ах, да! Еще здесь можно втихую реализовать брюлики.
Мы прошли рядом с основательным, довольно мощным для первого яруса
зданием, из трубы которого медленно выползал черный дым. Он густо
струился между деревянными перекрытиями, просачиваясь на верхние ярусы
отравлять легкие тамошних обитателей. Это была жарка, о чем сообщила
мне охотница, на секунду отвлекшись от совместных воспоминаний. Рядом
с данным чудом кулинарной мысли пристройкой красовался сам трактир под
загадочным названием «У дятлов». Туда нас и завел атаман.
Никакого намека на пернатых стукачей в заведении не было. Может,
просто хозяева нашли в себе какие-нибудь общие черты с дятлами, а
может, считали таковыми всех посетителей. Кстати, последних, учитывая
наступление вечера, прибывало все больше. Атаман распахнул дверь, и
компания потрепанных бродяг тут же кинулась врассыпную из-за дальнего
столика, уступая место новоприбывшим. Мы плюхнулись на пустые стулья,
Реван щелкнул халдею и двумя жестами на пальцах объяснил заказ. Его
шайка, между прочим, не присоединилась к хозяину, а незаметно
проскользнула в зал и диффузно рассосалась по заведению, не спуская
бдительных взоров с предводителя. Наш столик моментально заполонился
вином и яствами, словно был оборудован скатертью-самобранкой.
Реван, ухватив кружку и жирный кусок мяса, с довольной улыбкой
откинулся на спинку стула. Как Юлий Цезарь, он умудрялся делать
несколько вещей одновременно: есть, пить и ораторствовать. Последнее
действие, к сожалению, из-за первых двух получалось не очень, но
Арлету, видимо, это никак не смущало. Меня — так и подавно. Главарь
налегал на вино, как верблюд на воду, будто в последний раз. Охотница
лишь пригубила напиток, а я решил, что в таком заведении потреблять
алкоголь не только низко, но еще и опасно. Не удивительно, что наш
джентльмен удачи довольно быстро потерял джентльменский вид.
Ночь потихоньку окутывала Крипет, и в помещении сначала тусклым
светом, а затем все ярче и ярче, будто в прямой зависимости от
сгущения мрака вокруг, загорались голубые фонарики конической формы,
которые были вразброс натыканы повсюду как внутри трактира, так и на
улице. Выглядело вполне мило, если бы не рожи, которые они освещали.
Заметить такие чудесные приборчики раньше, при свете дня, мне не
позволила, естественно, природная невнимательность.
Наш клиент — Реван — меж тем приблизился к оптимальной кондиции.
Пришло время браться за дело, ради которого, в принципе, и был смысл
оставаться на первом ярусе с этой компанией. Я подсел ближе к атаману
и заговорщицким тоном спросил:
— Реван, Арлете и мне нужна твоя помощь. Мы можем тебе доверять?
— Конечно! Да я заради друзей!.. — неуклюже вскинув руку с
кружкой, громко заорал собеседник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});