— Как только обучите, — вернёте его мне. — Вы можете не делать его частью вашей общины, — Стас поклонился. — Давай попробуем простого рабочего автоматона. У него есть синтезатор речи, чтобы связываться с другими автоматонами.
И снова тот же ритуал. Я чувствовал, как нечто проходит во внутрь механизма. Но на этот раз что-то пошло не так. Автоматон испытал сильную эмоцию. Я узнал её. Это было то же чувство, что исходило от всех заражённых автоматонов в убежище Южно-Ениссейска. Частичка Психа была в нём. Прежде, чем я успел что-то сказать. Рабочий автоматон оттолкнул Стаса и развернулся к нам, вращая своими окулярами. Его взгляд остановился на Кукше, и только тот дёрнулся, автоматон совершил длинный прыжок на моего советника по технологиям.
Кукше едва удалось увернуться, но с приземлением, рабочий автоматон затих. Я поднял глаза и увидел над собой раскрытую антену «Цветочка». Да действительно, под его подавлением частица Психа куда-то делась. Была ли она уничтожена, либо просто спряталась. «Нам надо это понять», — сделал я себе пометку на будущее.
— Я… я… — проговорил рабочий автоматон. — Прошу… прощения…
В принципе ничего нового, они правда умеют просить прощения, если заденут тебя нечаянно. Такая вот фишка разработчиков. Но, я ощущаю, что и в этом механизме что-то изменилось.
— Забери его себе и тоже проверь, — отдал я приказ и с опаской посмотрел на автоматон Сафонова.
— Два пулемёта, огромная скорость реакции, живучесть… — покачал головой Кукша.
— Пусть Цветочек будет наготове, — сказал я Стасу, и кивнул автоматону Сафонова. — Продолжаем.
Даже староста-автоматон, как то боязливо подошёл к новому подопытному. Моя рука легла на ручку шоковой дубинки. Жаль, что не взял щит. Он бы нам пригодился. Кинул беглый взгляд Кукшу. Тот тоже стоял напряжённым. Сила Стаса полилась внутрь автоматона Сафонова.
Её аура изменялась, сначала она стала такой же как у остальных разумных автоматонов. А потом изменилась. Внутри закипело то же заражение, какое было в ней при нашей первой встрече.
— Цветочек! — крикнул я.
Руки автоматона Сафонова изогнулись и пара пулемётных стволов упёрлось в живот Стаса. Очередь разорвала старосту-автоматона на две части. Остальные автоматоны ринулись кто-куда, некоторые упали на землю, другие побежали прочь, либо в стороны. Подопытный автоматон раскинул руки, посылая пули в стороны.
До того, как ствол направился в мою сторону, я подскочил к сошедшему с ума автоматону и ударил его в локоть электрической дубинкой. Рука хрустнула, пошла электрическими всполохами, и пулемёт замолчал. Ко второй руке подскочил Кукша и резким ударом заставил заклинить пулемёт в левой руке. Мы повалили автоматон.
Несмотря на напряжение, которое дал Цветочек на неё, заражение уходило медленно и очень неохотно.
И тут автоматон Сафонова издал крик полный злобы и бессильной ярости. Это меня обескуражило. Я почувствовал в ней разум, полный эмоций. И эти эмоции постепенно угасали.
— Отпустите меня, — наконец произнёс автоматон.
Заместо ответа, я упёрся коленом и выломал пулемёт, повредив и руку. Автоматон закричал. Тоже самое сделал и Кукша. Мы подняли механизм на ноги. Она мирно стояла, опустив голову, так что волосы свисали, закрывая ей лицо.
— Ну ты устроил тут, — заметил мой советник по технологиям. — Нам повезло, что тут не было зевак-людей.
— Хотите сказать, что жизнь человека, менее важна чем жизнь автоматона? — произнёс Стас, поднявшись на локтях.
— Хочу сказать, что человек бы не разговаривал со мной, если бы его разорвало бы на двое, — посмотрел на него Кукша.
— Да, вы правы, человеческие особи менее живучи, — согласился автоматон. — Что не в коем случае не умоляет их несомненных достоинств.
Мой советник по технологиям хмыкнул. Я подозвал пару автоматонов, которые высунулись из своих убежищ, и приказал присмотреть за автоматоном Сафонова. Мы с Кукшей прошли по автоматонам и просмотрели, какой ущерб причинил мой эксперимент.
Тут не было ничего такого, что оказалось бы непоправимо. Хотя мощность оружия автоматона Сафонова поражала. Она оставила отметку почти на каждом автоматоне, которые стояли на пути её очереди. В основном мы встречались с повреждениями головы и туловища. Пару раз мне пришлось восстанавливать поврежденные цепи, но многие отделались вмятинами.
Я много раз подумал, что правда сглупил. Если бы в толпе зевак были бы люди, они бы пострадали. Да и получается, что мы потеряли хорошего автоматона.
Паяльник быстренько подлатал Стаса, восстановив основную несущую конструкцию. Остальное они заварят уже более основательно потом. Автоматон Сафонова у меня сам попросил Кукша. Он сказал, что ему было бы интересно не только изучить конструкцию, но и понять, что в ней изменилось от наших манипуляций. Тем более, что автоматон теперь мог связно говорить и отвечать на вопросы. Она правда делала это односложно, но это ничего. Мы же общаемся как-то с Ниной. И ничего живы…
Кстати о Нине. Она показалась мне обиженной, что я не взял её на наш эксперимент. К тому времени, как мы вернулись о нём уже говорила вся крепость. Они услышали выстрелы и наблюдали за нами с верхней палубы. Не многие поняли, что мы сделали с автоматоном Сафонова, но проследили, что её забрал Кукша. Нина выловила меня на мостике и потребовала объяснений, а когда я ей сообщил о том, что произошло. В двух словах, конечно, как она ко мне, так и я к ней. Она надулась, ну в общем сильнее, чем она обычно дуется на весь мир.
* * *
Всеволод выяснил, что один из родов, которые участвовал в атаке на крепость Парамонова, и который также приложил руку к глобальной войне между моим родом и всеми остальными, собирается перебрасывать производство стрелкового оружия и комплектующих для меков в Екатеринбург, так как в Красноярске становится неспокойно из-за разгорающихся уличных войн, в которых страдают в том числе и рабочие заводов.
Род Истратовых раньше был достаточно мощный. Но его глава, некий Алексей Златомирович Истратов, гнался за лёгкой добычей на протяжении всего существования рода. Эта погоня сильно ударила по карману рода Истратовых. Видя вроде бы «верное дело», Алексей ввязывался в любую авантюру.