его собственный вицепрезидент Абдур Рашид Достум, которых он считал паразитами общества. Он окружил себя молодыми, образованными, англоговорящими афганцами. Они разделяли его стремление к прогрессу и отсутствие военного опыта. Слишком многие из их реформ непрактично предполагали, что заслуги могут вытеснить племенную политику.
В самом начале своего пребывания в должности Николсон определил плохое руководство армией и полицией как одну из причин неудач армии. Каждую неделю Николсон часами консультировал Гани по вопросам подбора командиров и чиновников, стараясь не обидеть его излишней резкостью. Гани ввел благонамеренную реформу по замене плохих командиров хорошими, названную «Неотъемлемым законом». В течение двух лет из армии и полиции должны были быть отправлены в отставку пять тысяч перезрелых или неквалифицированных полковников и генералов — цель, которую легче поставить, чем выполнить. За 2017 и 2018 годы Гани отправил в отставку 1 215 армейских офицеров и 989 полицейских. Многие из них были коррумпированы. Другие были политическими противниками. Найти хорошую замену было проблематично. Например, в Гильменде Гани заменил трех из четырех командиров бригад после года лоббирования со стороны Николсона. Морские пехотинцы оценили эффективность только одного из них. Этот процесс был густо погружен в политику. Власть предержащие боролись за новые назначения. Гани часто приходилось лично принимать решения, чтобы преодолеть покровительственные сети в министерствах обороны и внутренних дел.
Политические инстинкты Гани были его злейшим врагом. Гани хотел назначить своих собственных преданных людей — часто старых специалистов с позорным прошлым, восточных пуштунов или бывших коммунистов. С некоторым основанием он не доверял таджикским офицерам. На выборах они могли помочь таджикским политическим кандидатам. В условиях политического кризиса они могут дезертировать. В августе 2017 года Гани отправил генерала Вали Мохаммеда Ахмедзая из Гильменда на север, чтобы тот выполнял его политические поручения, где Мохаммед Атта (губернатор Балха) и другие таджикские лидеры могли попытаться использовать свои связи в армии. В Гильменде посредственный заместитель Вали Мохаммеда был назначен командиром корпуса.
За время пребывания Гани у власти состав афганской армии изменился. Гани постепенно ликвидировал в армии таджикскую руководящую сеть Бисмуллы Хана, бывшего министра обороны и начальника штаба. Восточные пуштуны приобрели влияние. Таджики проиграли. Восточные пуштуны, поддерживающие Гани, присоединились к армии или остались в ней, а таджикам стало неинтересно служить в организации, которую они больше не возглавляют, сражаясь за президента, противоречащего их интересам. К концу 2018 года 58 % армии составляли выходцы из восточного Афганистана, где доминировали пуштуны, а 36 % — из Нангархара, где проживают многие из самых ярых сторонников Гани. Только 2–4 процента личного состава были из Кабула и менее 1 процента — из Панджшира или Балх-Таджикского оплота.
Бессрочные обязательства США в новой стратегии Трампа подтолкнули Гани к действиям против своих соперников. В период с ноября 2017 года по март 2018 года он втянул себя в затяжной политический кризис в отношениях с таджиками, сместив влиятельного Мохаммеда Атту с поста губернатора Балха. Атта отказался уйти в отставку, пока Гани не согласился назначить новым губернатором одного из протеже Атты. Кризис отвлекал от ведения войны. Это был хрестоматийный пример политологической теории принципала-агента, в которой агент (Гани) использует помощь принципала (США) для достижения собственных внутриполитических интересов вместо общих, но менее политически значимых интересов, разделяемых с принципалом (в данном случае ведение войны).
После катастрофы в Кундузе в 2015 году насилие продолжалось по всему северному Афганистану. Николсон стремился уделять больше внимания этому региону. Он признал, что американцы никогда не действовали на севере в достаточном количестве, чтобы создать прочные коллективные знания, как это было на востоке и юге.
Провинция Кундуз почти полностью контролировалась талибами. Весенние и осенние нападения талибов на город Кундуз стали основным элементом войны. Смерть муллы Салама и действия американских сил специальных операций и авиаудары не позволили ситуации стать такой же плохой, как в 2015 или 2016 годах. Пуштунские общины в Баглане, Фарьябе и Сари-Пуле были горячими точками Талибана. Попытки некоторых таджикских и узбекских полевых командиров захватить пуштунские земли привели к росту поддержки пуштунов. Влияние Талибана распространилось на узбеков и таджиков в этих провинциях. У талибов даже были анклавы в Тахаре и Бадахшане, оплоте таджиков и джамиатисламистов. Мансур, а затем Хайбатулла назначили таджиков и узбеков губернаторами провинций и полевыми командирами, чтобы охватить их соответствующие общины.
Николсона огорчало упорство талибов в сердце традиционно антиталибски настроенных таджиков и узбеков. Один из ведущих кабульских журналистов заметил, что после многих лет влияния в правительстве и Кабуле «таджики стали буржуа. Они не хотят сражаться за Гани. Бисмулла Хан был гораздо эффективнее.
Таджики не доверяют Атмару [советнику Гани по национальной безопасности]». В связи с их незаинтересованностью, на протяжении многих лет слишком многие из старых таджикских и узбекских полевых командиров Северного альянса слишком часто пренебрегали помощью и распределением своих богатств среди своих собственных общин, фермеров и сельских жителей. Талибан воспользовался возникшим недовольством.
Скандальный первый вице-президент Гани, Абдур Рашид Достум, мобилизовал свое узбекское ополчение «Джунбеш», которое все еще насчитывало тысячи человек, для защиты своей территории в Фарьябе и Джоузджане. В боях с талибами его войска потеряли 60 человек убитыми и десятки ранеными. В августе 2015 года старый узбекский военачальник в камуфляжной форме с бронетранспортера даже руководил операцией по зачистке территории, взяв с собой двух сыновей в знак приверженности своей семьи. Мужество Достума вызывало восхищение в прессе, но он не смог уничтожить талибов. Тяжелая тактика его ополченцев, избивающих пуштунов и стреляющих в них без разбора, подчеркнула раскол на севере. «Я был в своем доме, когда в деревню въехали около 200 машин «Рейнджер» ополченцев Джунбеша, — рассказал один из жителей деревни Фарьяб, — У них были автоматы Калашникова, они кричали «Вы талибы!» и стреляли, когда люди выходили из своих домов». 50‑летняя женщина из другой деревни, которую часто посещали ополченцы, рассказывала, что они били ее прикладами своих винтовок и кричали: «Вы пуштуны, вы не можете ничего говорить — у вас нет прав». Сам Достум был вынужден покинуть Афганистан в мае 2017 года на фоне возмущения Запада за жестокое избиение соперника на матче бузгаши (традиционный афганский вид верховой езды).
Между политикой, тяжелой рукой и проникновением талибов в ряды таджиков и узбеков, правительство и старый Северный альянс не смогли восстановить контроль над севером. Влияние Атты защитило Мазари-Шариф и не позволило талибам приблизиться к главному городу севера. Влияние правительства и антиталибские настроения также защитили западный город Герат от талибов.
Летом 2018 года, перед тем как сдать командование, Николсон доложил Мэттису, что ему удалось достичь тупика.