Но как насчет угрозы для СССР со стороны «враждебного капиталистического окружения», о чем постоянно предупреждала советских людей официальная пропаганда? Насчет опасности создания широкой антисоветской коалиции в развитие «мюнхенского сговора»? Автор письма такую опасность считал отпавшей. По его словам, «крестовый поход против Советов буржуазному миру, раздираемому сонмом противоречий, теперь не организовать». Следовательно, Советскому Союзу «нужно, играя на этих противоречиях, ослаблять силы буржуазных государств». Тем более что представляется отличная возможность для такой игры: «Втравливание Германии в войну против Англии в этом отношении открывает широкие возможности».
Далее следуют совершенно замечательные рекомендации, что «для этого надо», сведенные в четыре пункта. «Надо» прежде всего всемерно укреплять советскую военную мощь, сопроводив это «демонстрацией непобедимости нашего оружия в каком-либо очередном дальневосточном конфликте». Рекомендация в духе выступления самого А.А. Жданова на активе Тихоокеанского флота 15 апреля 1939 г. во Владивостоке (куда он ездил для участия в акте сдачи и приема флота от адмирала Н.Е Кузнецова адмиралу И.С. Юмашеву), призвавшего под аплодисменты моряков, чтобы они «исподволь со всем искусством по нужной готовности здесь на Тихоокеанском флоте готовили тот второй (после конфликта у озера Хасан. — В. Н.) удар против японских самураев, который мы должны нанести, если они этого крепко пожелают»{605}.
Следующие два взаимосвязанных пункта того, что «надо», чтобы втравить Германию в войну с Англией: всеми способами (!) разжигать антибританские тенденции и настроения, господствующие у подавляющего большинства германских фашистов. И, наоборот — широко поддерживать (!) антигерманскую агитацию и пропаганду во всех демократических странах.
Последний, четвертый пункт вызвал особый интерес у А.А. Жданова (судя по тому, что он подчеркнул всю фразу): «На случай войны Германии с Францией и Англией обещать Германии соблюдение нами нейтралитета, обеспечить охрану ее тыла, а концентрацией Красной Армии на западной границе парализовать возможность Польше вступать в войну на стороне Англии». Пакт Молотова-Риббентропа как раз имел в виду все эти цели: нейтралитет СССР в войне между Германией и западными странами, обеспечение для Германии, по молотовскому определению, «спокойной уверенности на Востоке»{606}, и, по тайной договоренности, совместные советско-германские военные действия против «панской» Польши.
Концовка раздела письма будто списана с обязательства Сталина на партийном пленуме 1925 г. в случае всеобщей войны «выступить последними… чтобы бросить решающую гирю на чашу весов»: «В результате войны Германии и ее союзников с Англо-Францией силы всех этих держав будут неимоверно истощены, Европа и мир будут охвачены разлившимся морем пролетарских и национальных восстаний и тогда-то Советский Союз бросит на весы истории меч Красной Армии»[52].
Отстаиваемая автором письма внешнеполитическая стратегия для Советского Союза естественно вытекала из основной идейно-политической посылки об антагонизме «двух систем» как главном противоречии в мире. Многолетняя фронтальная кампания против капитализма сделала свое дело, обеспечив распространение в стране и партии классово обусловленных взглядов на международное развитие и соответствующего подхода к сложным мировым явлениям. Если верно, что логика предвоенного 1939 года диктовала необходимость для СССР выбора в условиях взрывоопасного кризиса в международных отношениях, то не менее верно и другое — выбор, приведший к пакту Молотова-Риббентропа, полностью отвечал устоявшимся представлениям сталинского руководства о целях и задачах внешней политики страны социализма во «враждебном капиталистическом окружении».
Не удивительно, что при таком классово регламентированном подходе проблема внешнеполитического выбора свелась к тактическому по существу (то есть временному) выбору между Англией и Германией. Предпочтение, отданное последней, как уже явствует из всего вышеизложенного, было более оправданным с точки зрения долгосрочных целей сталинского руководства. Еще раз убедиться в этом позволяют хранящиеся в РГАСПИ «Черновые записи А.А.Жданова к договору о ненападении между СССР и Германией» (без даты), существенно дополняющие вышеприведенные документы.{607}
«Записи» сделаны от руки, карандашом, краткие, стилистически корявые, но настолько выразительные по смыслу, что не оставляют сомнений в истинности зафиксированного в них отношения к советско-германскому пакту. И, надо думать, отношения не только А.А. Жданова, учитывая его близость к Сталину. Показательно, что в эти «записи» перекочевали некоторые формулировки из уже рассмотренного выше золотовского письма, с которым их роднит антикапиталистическая направленность, равно как и нескрываемое желание, чтобы СССР занял позицию «третьего радующегося» в ожидавшейся войне между Германией и Англией. «Записи» представляют интерес и в том плане, что Жданов, возглавив Агитпроп ЦК, по-видимому, счел своей задачей дать пропагандистское обоснование пакту.
Вот некоторые из антианглийских формулировок «Черновых записей»: «Англия профессиональный враг мира и коллективной безопасности», «На войне жиреет», «Дранг нах Остен — английская выдумка», «Раздел Англии благо», «Коммунистов и фашистов ненавидит одинаково», «Не жалеет средств для дискредитации Советского Союза» и т.п. На тему английского стремления втравить Германию в войну с Советским Союзом: «Тигры и их хозяева», «Хозяева тигров науськали на Восток», «Отвести войну на Восток — спасти шкуры».
Среди формулировок, касающихся Германии, нет даже упоминания о том, что это фашистско-расистское государство. В то же время имеется такая запись: «Главное иметь в виду, чтобы признать за Германией право иметь то внутреннее устройство, которое у нее есть». Жданов как бы убеждает незримого читателя (и самого себя?) в выгодности для Германии пакта с СССР: «Россия лучший клиент», «Но как не умилиться немецкому сердцу», «Гитлер же понимает, что ему готовят нож в спину(?)», «Что бессмысленно ему ослаблять себя на Востоке», «Повернуть на Запад», «Дранг нах Остен уже стоил Германии огромных жертв», «Сговориться с Германией», «Коалиция». Эта же часть записей наводит на мысль о неслучайном характере многочисленных советских заявлений, сделанных после заключения пакта, в частности Молотовым, о перспективности советско-германского сотрудничества.
Конечно, в «записях» имеются и такие положения, которые отражают стремление встать над конфликтом в «сифилизованной (!) Европе». А.А. Жданов приводит понравившийся ему девиз «Уничтожай врагов чужими руками и будь сильным к концу войны», совмещая его с собственным мнением: «Я за то, чтобы СССР оказался сильным к концу войны». Есть и такая, несколько загадочная, запись: «Если на Запад — русская армия заслуживает колонии» (не договоренности ли по секретному советско-германскому протоколу к пакту имелись в виду?)
Глава 11.
«Наш народ не только умеет воевать, но и любит воевать»
Народ — и соответственно армия — не хотели ни воевать, ни тем более умирать за советский строй, за сталинский социализм, за диктатуру пролетариата.
Г. Попов. Три войны Сталина. М., 2006. С. 115.
В качестве названия этой главы взята фраза из передовой статьи журнала «Большевик», посвященной сессии Верховного Совета СССР, на которой 31 мая 1939 г. с докладом «О международном положении и внешней политике СССР» выступил глава советского правительства и народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов. Вот контекст этого абсолютно лживого, абсолютно аморального заявления сталинского руководства:
«У озера Хасан Красная Армия преподнесла японским самураям предметный урок своей силы и своего могущества. Но то что было у озера Хасан, — это только «цветики», говорил товарищ Ворошилов, а «ягодки» будут еще впереди. Нам сподручнее и выгоднее сражаться не на своей, а на чужой земле. Наш народ не только умеет воевать, но и любит воевать»{608}.
Выделенная курсивом фраза цитаты принадлежит народному комиссару обороны, «первому маршалу» Советского Союза К.Е. Ворошилову, который 1 мая 1939 г., выступая с трибуны Мавзолея на праздничном военном параде в Москве, заявил дословно: «Советский народ не только умеет, но и любит воевать!». А главный партийный орган журнал «Большевик» счел уместным пропагандировать ее в своей передовой статье.
Публичное заявление кремлевских верхов о том, что наш народ, якобы, только и ждет, чтобы заняться «любимым» делом — воевать, означало готовность Сталина и его подручных пожертвовать собственным населением во имя чуждых для простых людей классово-имперских замыслов. Что и показала Вторая мировая война, когда на долю Советского Союза пришлась половина — 27 миллионов (если не больше) из 50–55 миллионов всех жертв мировой войны!