Беззвучно текли секунды ожидания, спрессовываясь в вечность. Казалось, во всем Айнкраде остался только я и человек, стоящий напротив. Мой враг.
Чтобы преодолеть законы Системы, требуется колоссальное по своей величине волевое усилие. Немногие могут наскрести в себе достаточно внутренней силы, чтобы преодолеть заложенные в самом мире ограничения и выйти за все и всяческие границы.
Навык «Аватар», насколько я понимаю, понижает границу чувствительности программного кода SAO, позволяя без особых усилий подчинять себе законы мироздания.
Это — основное преимущество Кибао.
А что могу противопоставить ему я?
Очень многое… и одновременно с этим безумно мало.
Я прошагал почти пятьдесят этажей Айнкрада, сражаясь на Переднем крае. Кибао ни разу не появлялся на Фронте.
Я победил больше четырех десятков боссов, в тяжелых сражениях, подчас длящихся часами. Кибао ни разу не видел больше двух полосок здоровья.
Открывая новый этаж, я за пару дней получал новый уровень, а затем еще с неделю сражался с ни на миллиграмм не уступающими мне противниками, не получая за это ни единицы опыта. Кибао получил все свои уровни одним махом, сражаясь с мобами по написанным МНОЙ учебникам.
Два года я ковал из себя совершенное оружие, выжигая в себе все, что могло помешать мне в достижении цели. Кибао получил свое могущество даром.
На мое лицо помимо воли выползла безумная ухмылка, захлестывая сознание горячей волной ярости и превосходства.
У тебя нет ни шанса, фальшивый мессия.
Таймер над моей головой обнулился.
Я бросил свое тело вперед, полностью отдаваясь на волю безумной ярости, клокотавшей в душе. Кибао несется мне навстречу.
За мгновение до столкновения замечаю слева размытое движение, смазанную фигуру, заносящую надо мной сверкающий алым меч, и едва успеваю бросить клинок навстречу неожиданной атаке.
Дающий Право проваливается в пустоту.
Иллюзия?
Воспользовавшись инерцией удара, заваливаюсь влево, пропуская настоящую атаку мимо себя. Опершись левой рукой о землю, с мрачной радостью впечатываю обе ноги в бок Кибао, отшвыривая его от себя.
Спустя мгновение я уже стою на ногах. Я не двигался, чтобы сменить позу, — просто пожелал, чтобы мое тело оказалось в другом положении и реальностью послушно подстроилась под меня, словно сменился кадр.
Миг — и я уже стою над едва приземлившемся на землю противником и, перехватив Дающего Право обратным хватом, с размаху вонзаю его в Кибао, пригвоздив последнего к земле.
«Все?.. Так просто?..» — даже с некоторым разочарованием подумалось мне.
Поднимаю взгляд на полосу его хитпоинтов… которая по прежнему безмятежно светится зеленым, не похудев ни на процент.
Мгновение растерянности стоило пробитой мечом ноги и десятой части собственной жизни.
Не вынимая клинка из груди самозваного мессии, я ударил ребром окованного сталью ботинка по его горлу, а затем рванул Дающего Право в сторону, разваливая Кибао на две половинки.
Отскочив на пару метров в сторону я, крепко стиснув зубы, смотрел на медленно встающего армейца, по прежнему сверкающего абсолютно полным хелсбаром.
Что было дальше, я помню урывками. Вот я вгоняю в его горло клинок на всю длину — он улыбается и, насаживаясь еще глубже, с размаху бьет меня по лицу. Я отрубаю ему правую руку, держащую меч, и в следующее мгновение ощущаю холодную сталь совсем рядом с сердцем.
Я валял его по земле, бил и топтал, разрубал на части и даже, кажется, пару раз укусил, но единственная полоска здоровья, которая неуклонно ползла вниз, была моей.
Отчетливо помню тот момент, когда моя жизнь окрасилась красным и предупреждающе замигала, намекая на то, что пора прощаться с жизнью.
В тот момент я почувствовал то, что не ощущал даже в бою с Крадилом, — горячую, прокатившуюся по телу огненную волну, — чувство, которому я не сразу подобрал название. А когда подобрал — хрипло рассмеялся.
— Поздравляю, у тебя получилось то, что не удалось даже моему отцу, — прохрипел я и бросился в новую атаку.
Сорвав с пояса дротик с парализующим ядом, я отвел в сторону слишком медленный выпад Кибао и вогнал его в глаз человеку, который научил меня ненавидеть.
— Замри.
И он замер. В его строке состояний не появился эффект «Парализация», который он, я уверен, просто проигнорировал бы, но, тем не менее, он застыл, расширив глаза в немом потрясении.
— Как? — выдохнул он.
— Просто этот мир принадлежит мне.
В переводе на технический язык это значит, что мои команды обладают наибольшим приоритетом. Просто мне надо было захотеть этого достаточно сильно.
«Мое кунг-фу сильнее твоего, хе…»
Дающий Право со свистом рассек воздух, и я знал — на этот раз у меня получится. Я уже слышал шелест полигонов, знаменующих мою победу.
Мой удар был принят на два скрещенных клинка.
— Кана?..
Что, черт возьми, она делает?.. Она ведь прекрасно понимает, что даже «Два клинка» сильнейший атакующий навык в Айнкраде не смогут помочь ей победить меня.
— Не надо… — прошептала она, медленно опуская оружие.
Дающий Право послушно опустился вслед за ее клинками, недоуменно звякнув о холодный мрамор, когда она развела мечи в стороны.
Я молча смотрел на нее, не делая попыток повторить атаку и даже не делая попыток разобраться в той буре, что бушевала внутри. В единый комок смешалось все — моя ненависть, боль от того, что мне придется сражаться с ней и щемящее чувство нежности к мечнице в черном.
Очень медленно она отвела от меня взгляд своих когда-то хищных, а теперь наполненных беспомощными слезами золотых глаз. Склонила голову. Очень медленно опустилась на колени. Зазвенели о мостовую выпущенные из рук клинки.
— Прошу тебя, Эльдар… — мне пришлось напрячься, чтобы услышать ее голос. — Не делай этого. Прими Его предложение… останься со мной. Навсегда.
Зачем ты делаешь это, любимая? Я уже сжег кусочек своей души, когда отказался от своего обещания спасти всех. Зачем ты заставляешь меня делать этот выбор снова?
— Я знаю, ты помнишь… Мы были счастливы. Прошу тебя… Любимый, родной…
Она вздрогнула, когда Дающий Право коснулся ее шеи, упершись в выпирающий позвонок.
«Я помню, как целовал его, в ту единственную ночь, что мы провели вместе…»
Мой отец запер в виртуальном мире десять тысяч человек, треть из которых уже нашли здесь свою смерть, ради цели, которую он поставил себе еще в детстве.
«Я ничем от тебя не отличаюсь…»
Холодная сталь в моей руке рухнула вниз, отрубая от моего Я еще один кусок, а я шагнул мимо своей первой настоящей любви, сейчас зажимающей ладонью глубокий порез на шее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});