ржавым потеком от основания крана к стоку и разворачивается к двери.
— Невежливо так сбегать. — Рид смотрит на него своим взглядом валяющегося на солнце царя зверей, а осознав, что реплика действия не возымела, надувает губу. — Обижусь и не буду с тобой разговаривать.
— Это было бы крайне полезно для нашей сегодняшней встречи. — Кирихара растягивает губы в самой вежливой из своих улыбок, поправляет мокрой ладонью очки и добавляет: — Так что обижайтесь.
— Оу. — Рид коротко смеется, склоняя голову набок и подставляя под желтый свет гудящей лампы блестящую от пота шею. — Ты со всеми такой сердитый? Или я просто тебе не нравлюсь?
— Судя по вашим коллегам, вы вообще мало кому нравитесь.
— Не надо брать с них пример, — пытаясь охладиться, Рид обмахивается полами распахнутой рубашки.
Табурет, на котором сидит Рид, стоит почти у дверного проема. Самой двери нет, только пустые петли. Он длинно выдыхает через вытянутые губы, как делают и нормальные люди в сорокоградусную жару, и, не выдержав, стягивает рубашку с плеч.
— Предпочитаю сам делать выводы. — Кирихара останавливается на середине кухни.
Он уже сам не знает, зачем продолжает этот разговор: они ходят кругами, просто перебрасываются фразами, как шариком от пинг-понга. Я скажу колкость — лови, состри что-нибудь поизощреннее и кинь обратно, я поймаю.
Тем не менее вот он — стоит здесь, на полпути к спасению, и никуда не идет.
— О, и что же ты про меня надумал? — спрашивает Рид, упираясь спиной в стену и запрокидывая голову. — Ужасно интересно.
Под рубашкой у него обнаруживаются следы недавних побоев: синяки, расплывшиеся по рукам, и широкие ссадины, будто его кто-то возил по асфальту.
Без коллег и их сочувствующих взглядов контактировать с Ридом действительно легче. Равно как и без инспектора Арройо, периодически призывающего прекратить флиртовать.
Во-первых, Рид успокаивается и не так раздражает, во-вторых, проще разговаривать, когда тебе не кажется, что над тобой посмеиваются даже те, кто сочувствует, и нет никого, кто бы считал, что они флиртуют. Потому что Кирихара не флиртует. Кирихара изящно парирует.
— Ничего нового, вы сами все знаете, — хотя до «изящно парирует» в данный момент, конечно, далеко.
— Что я в твоем вкусе? Да, я в курсе. — Рид довольно кивает, мол, да, есть такое, скажи что-нибудь новенькое.
— Пять минут назад мы выяснили, что это я в вашем вкусе. — Кирихара слегка задирает голову и приподнимает бровь. Ну, он всегда был неплох в пинг-понге. — Давайте пока ограничимся этим.
Он улыбается — Рид улыбается в ответ.
У него жилистое, мускулистое тело — Кирихара краем глаза замечает влажный рельеф мышц, блестящих в электрическом свете. Когда Рид мягко поводит плечами, будто разминая их, Кирихара видит, как мускулы перетекают под кожей.
Он поднимается со стула, и Кирихара инстинктивно делает шаг назад. Несмотря на отсутствие стола, в кухне сразу становится слишком тесно. Чувство мнимой безопасности пропадает.
— Мне нравится, — негромко говорит Рид, делая за ним шаг вперед; он совсем немного ниже, но Кирихара понимает, что ему лично это не дает никакого преимущества, — твое «пока».
Кирихара глубоко втягивает воздух, судорожно подыскивая, что ответить. У Рида темно-синие насыщенные глаза, которые сейчас кажутся почти черными.
Неожиданно тишину нарушает громкий голос отца Салима:
— Боргес, зови этих!
Кирихара подсознательно считает себя слишком нормальным для слова «эти», поэтому, когда Боргес заглядывает в кухню, ухватившись руками за косяки, происходит очень неприятное открытие.
— Эти, подъем! — Он задорно хмыкает. — Давайте, милые, хорош браниться и тешиться.
Люди правда воспринимают это таким образом? Кирихаре определенно стоит поработать над своим имиджем.
Он выходит, заставляя Боргеса отодвинуться в сторону и прижаться всей своей стокилограммовой мускулатурой к дверному проему.
После тусклой кухни гостиная кажется невыносимо яркой.
* * *
— …Тогда остается выбрать того, кто сможет без проблем внедриться в одну из контор, соседствующих с Картелем. Это может быть опасно. — Арройо отстукивает на столе напряженный ритм.
— Здесь понадобится серьезная маскировка. — Рид озабоченно хмурит брови, и только то, что он всем корпусом развернут к Боргесу, говорит о том, что сейчас они собираются снова грохнуть свое ай-кью всем под ноги.
— Накладные усы, да, — горячо кивает Боргес. — Или лучше даже бороду.
— Очки и котелок, — чешет подбородок Рид. — А еще…
— А еще ты сейчас заткнешься или выйдешь, — скрипит зубами Салим.
— Только если с Бо. С Бо хоть на край света.
— Братан!
— Братан.
— Чудесно, — выплевывает Салим. — Как насчет пойти погулять в штаб-квартиру Картеля и раздобыть нам пароль?
— Этих двоих узнают, как только они переступят порог, — тянет Лопес.
— Пусть зачешут свои челки на другую сторону!
— Эй, у меня нет челки!
— Итак, — Арройо тяжко вздыхает, прерывая очередной виток то ли цирка, то ли конфликта. — За эти четыре часа мы все-таки обсудили почти все детали плана. Осталось еще два пункта. Давайте вернемся к теме!
Бирч снова куда-то скрылась под отчаянным взглядом Арройо, оставив того разбираться с преступностью Джакарты один на один.
— Человек, который полезет в вентиляцию, — Арройо тычет пальцем в сторону компьютера Николаса, на котором открыт план вентиляционных шахт Хамайма-Тауэр, — и тот, кто поможет Николасу вскрыть компьютеры в офисе Картеля.
С первым определяются мгновенно: Эйс под взглядом Арройо предлагает свою кандидатуру почти ультимативно. Несмотря на то что Эйс выглядит полной противоположностью набившихся в дом бандитов — серьезный, правильный, с крупными буквами «патриотизм» на лице, он держится с ними абсолютно спокойно. На равных. Стыдно признаваться, но Кирихара слегка завидует ему.
— Ну, раз все согласны с кандидатурой Стива Роджерса, давайте выберем последнего участника нашего суперквеста, — хлопает в ладони Рид.
Салим качает головой, скрещивая руки на груди:
— Который ты нам устраиваешь. Второй раз за последние трое суток.
Тот закатывает глаза и говорит:
— Слушай.
Говорит:
— Это был единственный способ обокрасть китайцев, что ты дуешься? Подумаешь, тачку расстреляли! Так она же все равно не твоя, а церковная. План сработал? Сработал. За остальное благодари его! — Рид кивает в сторону Кирихары. — И, точно так же,