— Я сказал ей, что разберусь с этим, но она предпочитает мне не верить, — говорит Коннор. Маленькие морщинки морщат его глаза от недовольства, эмоция, которую я еще не видела у невозмутимого Коннора Кобальта.
— Кому ты звонил? — Ло задается вопросом, прежде чем взглянуть на Райка у барной стойки. Даже в те дни, когда Райк задаёт Ло вопросы, тот держит его на расстоянии, отвечая сарказмом или презрением. И теперь, когда я больше не являюсь движущей силой в активном отвлечении внимания Ло от алкоголя, Райк не упускает возможности пристально посмотреть на меня. Я ничего не могу сделать правильно.
— Там будет владелец Macy's, Nordstrom, H&M и некоторых менее известных магазинов. Будет полный зал.
Коннор смотрит на меня.
— Не говори ей о том, кто будет на показе. Нет смысла заставлять ее еще больше волноваться.
— Я не буду.
Райк встает из-за стойки, засовывает телефон в карман костюма, его гардероб такой же дорогой, как у Коннора и Ло. По какой-то причине его сшитый на заказ костюм застает меня врасплох. Я ожидала, что он получает спортивную стипендию, но, судя по посадке и тонкой ткани, костюм явно фирменный. Возможно, Armani или Gucci. А это значит, что у него есть деньги. Много денег.
Я понимаю, что почти не расспрашивала Райка о его личной жизни. Ло хотел это сделать, но он так раздражается, что обычно уходит.
Прежде чем Райк успевает бросить на меня уничтожающий взгляд, я задаю хороший вопрос.
— Чем занимаются твои родители?
Коннор кладет руку мне на плечо.
— Говори и иди. Мы опаздываем.
На самом деле это не так, но определение Коннора Кобальта опаздываем сильно отличается от моего. Мы выходим из квартиры с Коннором позади, практически выталкивающим нас наружу.
Райк встаёт сбоку рядом со мной, но Ло остается ближе с другой стороны.
— Моя мама не работает. У меня есть кое-какие семейные деньги.
Коннор нервно снова смотрит на часы, и я нажимаю кнопку вестибюля на лифте.
— От твоего отца?
— Ага, — говорит Райк. — Я с ним не живу. Всегда были только я и моя мама.
Моя грудь раздувается от этой новости, и я не могу сказать, влияет ли это на Ло или нет. Его лицо никак не меняется от этого откровения.
— Развод? — я удивляюсь. Ло обхватывает меня руками за талию, и я прислоняюсь спиной к его груди. Мои глаза закрываются, когда я чувствую биение его сердца и тепло его веса. Я бы хотела, чтобы он наклонился ко мне и... нет, Лили.
— О да, — говорит Райк. — Это было довольно грязно. Предполагалось, что у них будет совместная опека надо мной, но моя мама выиграла полную опеку по решению суда.
— Ты когда-нибудь встречался с ним?
— Да, — признается Райк, несколько отстраненно, как будто он уже сталкивался со всем этим раньше и смирился с этим. — Он все время присылал мне подарки, а моя мама их выбрасывала. Но она позволяла мне встречаться с ним в первый понедельник каждого месяца с тех пор, как мне исполнилось семь. Он казался нормальным парнем, но годами моя мама рассказывала мне некоторые... довольно ужасные вещи о нем. Вещи, которые она не должна была рассказывать мне в таком юном возрасте. Через некоторое время я перестал с ним встречаться, а также перестал его любить, — Райк бросает взгляд на Ло. — А как насчет тебя?
— А что насчет меня?
— Разве твои родители не в разводе?
— Я живу со своим отцом, — категорично говорит Ло. — Он самый лучший отец в этом гребаном мире. Жаль, что твой не мог быть лучше.
Лицо Райка каменеет.
— У вас с ним хорошие отношения?
— Самые лучшие.
Я смотрю в пол, мой желудок скручивается от его язвительного тона.
— Твоя девушка, похоже, не согласна.
— Прекрати психоанализ ее движений, — парирует он.
Да, пожалуйста, остановись. Особенно потому, что в данный момент мне приходится скрестить лодыжки, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, кроме секса.
Лифт звенит. Как только мой разум приходит в правильное русло, на меня обрушивается внезапная волна беспокойства. Привести Коннора и Райка на показ мод похоже на гибель. В конечном итоге я променяю эти ошеломляющие эмоции на фантазии и плотские наслаждения. Это звучит лучше, чем эта ползучая тревога.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы направляемся к лимузину, и к тому времени, как мы добираемся до места встречи, я придумала десять различных сценариев с Ло на заднем сиденье, и я отключилась примерно пять раз. Ло замечает мои фантастические отъезды, но я уверена, что никто другой этого не видит.
Место между моих ног пульсирует, желая получить облегчение, но я избегаю того, чтобы посмотреть в лицо любой неловкости, поэтому мучаю себя этими образами. Ло на мне. Ло во мне. О том, как он шепчет, чтобы взять меня. Это так глупо.
Я здесь из-за Роуз.
И все же я не могу остановиться.
Я сжимаю руки, заставляя себя сосредоточиться на настоящем моменте.
Я здесь.
Нигде больше.
Посреди зала возвышается подиум, а по обеим сторонам стоят белые пластиковые стулья, здесь нет никого, кроме фотографов, публицистов, моделей и стилистов. Большинство убегает в заднюю комнату, где я уверена, Роуз деловито одевает моделей. Дэйзи, вероятно, прямо сейчас примеряет шелковое дневное платье для девушки с повседневным стилем. Я должна пойти к ним, но я хочу сделать что-то еще, что-то, что, как я знаю, неправильно в данный момент.
— Ло, — шепчу я, сжимая его бицепс. Я смотрю на него с неглубоким дыханием и взглядом полного желания. Пожалуйста, пойдем со мной. Пожалуйста…
— Ты можешь подождать, пока мы не поедем домой?
Райк улавливает эти слова как раз в тот момент, когда Коннор набирает номер Роуз и уходит.
— Что-то не так? — он спрашивает меня.
— Ничего, — я бросаю на Ло предупреждающий взгляд. — Я сейчас вернусь.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти в уборную, и Ло ловит меня за запястье.
— Тебе нужно попробовать, — говорит он мне.
— Как будто ты пытаешься?
Ло прижимается губами к моему уху и шепчет: — Я пытаюсь. Я сегодня пил только пиво. Ты это знаешь.
Я не могу представить, что не удовлетворю эту потребность прямо сейчас. Это слишком больно. Это все, о чем я могу думать. И если Ло не поможет мне, тогда я помогу себе сама. Без измены. Я высвобождаюсь из его объятий.
— Я не хочу сидеть на показе в таком состоянии. У нас есть время.
— Что именно тебе нужно сделать? — Райк спрашивает меня. Я ненавижу жесткий тон его голоса, как будто я в одном шаге от того, чтобы убить Ло, вызвав у него стресс, протянув ему стакан алкоголя, наблюдая, как он пьет без упрека.
Я свирепо смотрю на него.
— Это не твое дело.
— Эй, — говорит Райк. — Я просто спросил, не могу ли я помочь.
Мои щеки пылают.
— Ты не можешь.
— Господи, кто-то проснулся не на той стороне гребаной кровати.
— Не смей говорить обо мне в постели, — парирую я, звуча бессмысленно и иррационально.
Ло хватает меня за запястье.
— Лили, остановись.
— Ты защищаешь его? — я разинула рот. — Серьезно, Ло!
Ло горячо шепчет мне на ухо : — Ты слышишь себя прямо сейчас? Ты мыслишь нездраво.
Я отталкиваю Ло от своей груди.
— Вы оба придурки, — говорю я, переводя взгляд с одного на другого, когда они стоят бок о бок. Стильные, красивые, лед и камень. Я ненавижу их. Я ненавижу себя. — Я даже не знаю, почему я согласилась на все это.
На то, чтобы быть с Ло. На то, что позволить Райку повсюду следовать за нами. Если я остановлюсь и подумаю две секунды, может быть, я пойму, что проецирую на них всю свою тревогу из-за показа мод. И это несправедливо, незрело и жестоко. Но я не хочу думать. Я просто хочу делать.
Я делаю резкие, прерывистые вдохи. Мне нужно уйти. Сейчас. Я мчусь в уборную, намного быстрее, чем Ло, и направляюсь в мужской туалет, а не в женский. Парень лет тридцати видит меня в зеркале, когда справляет нужду. Он чертыхается и застегивает ширинку. Уверенность наполняет мое тело — потребностью сделать это, превосходящей все остальное.