— Лили...
Его пиджак перекинут через руку, и он мгновение колеблется, прежде чем положить руку мне на плечо.
— Ты знал, который час? — я задаюсь вопросом. — Почему ты не остановил меня?
— Я пытался, — выдыхает Ло. Он тяжело сглатывает, испытывая боль. — Лил, я пытался раз пять.
— Что? — я качаю головой. — Я этого не помню. Я не...
— Эй, эй, все в порядке... — он прижимает меня к своей груди, заключая в кокон. — Шшш, Лил, все в порядке.
Нет, это не так.
Я должна была остановиться в первый раз. Почему я убедила себя, что это будет стоить того? Я отталкиваю его, чувство вины почти душит меня.
— Нет, нет, я должна извиниться.
Я надеваю туфли, пытаясь сосредоточиться. Все будет хорошо. Я придумаю какую-нибудь ложь о пищевом отравлении, а потом скажу несколько извинений и все улажу.
Все будет хорошо.
Мое сердце бьется так же громко, как толпа, вливающаяся в стеклянные двойные двери. Мне не нужно далеко ходить, чтобы найти своих родителей. Они уже направляются к машине с Поппи и Сэмом.
Они смеются, и Поппи показывает фотографию моей матери на своем BlackBerry. Когда Поппи замечает, что я приближаюсь, ее лицо искажается, и выражение лица меняется между ними четырьмя. Мое присутствие высосало всю радость из их черт.
— Я-я, — заикаюсь я. — Я плохо себя чувствовала. У меня были спазмы в животе, и у меня действительно кружилась голова. Я думаю, это потому что я мало ем. Мы подумали, что в машине может быть еда.
Мой отец поворачивается к Сэму, полностью игнорируя меня.
— У меня есть отчет о Fizzle, который ты должен увидеть.
Он уводит мужа Поппи и бросает на Ло долгий взгляд, проходя мимо.
Я уклоняюсь от своей матери, которая, вероятно, прожигает меня взглядом, который мог бы заморозить всю Флориду. Остается Поппи.
— Честно, я плохо себя чувствовала. Я бы никогда не пропустила показ мод Роуз.
Ложь обжигает мне горло.
Взгляд Поппи поднимается к моим волосам, и я подсознательно приглаживаю непослушные пряди. Ло касается моей поясницы, и я снова отдергиваюсь.
— У тебя платье помятое, — холодно говорит мне мама, прежде чем перевести взгляд на Ло. — Может быть, стоит контролировать свои гормоны во время семейных мероприятий.
Что? Нет.
— Ло не…
— Нет, Вы правы, — вмешивается Ло, и я тупо смотрю на него. — Мне жаль. Это было неподходящее время. Этого больше не повторится, Саманта.
Моя мать некоторое время обдумывает его слова, прежде чем слегка кивнуть. Поджав губы, она проходит мимо нас к машине. Поппи остается, разочарование застилает ее глаза.
— Роуз внутри, но я не думаю, что она хочет говорить с тобой прямо сейчас. Дай ей немного времени остыть.
Поппи уходит, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще. Не то чтобы у меня было что-то еще, кроме очередного жалкого извинения.
Я не могу ждать до завтра. Это причиняет слишком много боли, чтобы, хотя бы, не предстать перед ей. Я направляюсь к зданию, но Ло хватает меня за запястье.
— Что ты делаешь?
— Я должна поговорить с ней.
— Разве ты только что не слышала Поппи? — говорит Ло с широко раскрытыми глазами. — Дай Роуз успокоиться, чёрт возьми. Если только ты не хочешь, чтобы тебе вырвали сердце.
Может быть, я хочу. Может быть, я это заслужила.
Коннор толкает плечом стеклянные двери, его руки заняты написанием сообщения. Я бросаюсь к нему, и когда он поднимает глаза, его лицо темнеет.
— Как она? — спрашиваю я, заглядывая мимо него, чтобы взглянуть.
Он встает передо мной, блокируя меня от любого взгляда или входа.
— Не рада, — говорит он напряженным голосом.
— Где Райк?
Ло удивляется, нахмурившись.
— Он ушел. Ему стало плохо.
— Я думаю, это из-за того, что мы съели что-то не то, — говорю я.
Коннор недоверчиво хмурит брови.
— Это было до или после того, как вы ушли трахаться в машине?
Я отшатываюсь от удара в живот. Мои плечи упираются в грудь Ло, и на этот раз я позволяю ему обнять меня за талию.
— Эй, отвали, Коннор, — предупреждает Ло.
Коннор едва моргает.
— Я был рядом с вами обоими достаточно долго, чтобы знать, что походы в уборную не предназначены для синхронных приступов мочевого пузыря. И это прекрасно. Ваша сексуальная жизнь, откровенно говоря, не мое дело, — он оглядывается на здание, а затем смотрит на меня. — Тебе следует уйти, — предлагает он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сначала я хочу извиниться.
— Зачем?
Тон Коннора остается ровным и резким. Я обидела его или вызываю у него какое-то отвращение. У единственного человека, которого, как я думала, я не могла оттолкнуть.
— Она должна знать, что я сожалею.
— Она счастлива, — говорит мне Коннор. — Она продала свою линию Macy's, и у нее есть предложение от H&M. Не разрушай это, пытаясь заставить себя чувствовать себя лучше. Просто уходи, Лили.
Я не знаю, что еще я могу сделать. Поэтому я следую совету и исчезаю.
На следующий день я пытаюсь дозвониться Роуз почти каждый час, но безуспешно. После десятой попытки примирения я бросаю телефон на пол и кричу в подушку. Вот почему я не участвую в семейных мероприятиях. Вот почему у меня нет друзей. Я всех разочаровываю.
Моя дверь открывается, и я поворачиваюсь спиной к Ло, который заходит внутрь.
— Она простит тебя, Лил. Может быть, не меня... но тебя точно.
Я съеживаюсь. Моя мать думала, что его подскочившие гормоны испортили вечер, но это все из-за меня. Я ненавижу, что на этот раз он берет вину на себя.
Ло садится в ногах кровати и осторожно кладет руку мне на лодыжку. Я мгновенно отстраняюсь и поднимаюсь к изголовью кровати.
— Я не... — бормочу я.
Его брови озабоченно сходятся вместе.
— Ты хочешь прекратить?
И что? Соблюдать обет безбрачия? Я даже не знаю, что значит отказаться от секса. Как бросить то, что укоренилось в человеческой природе?
— Может быть. Нет, я не знаю.
Должна ли я избавиться от своего порно? Но что произойдет через неделю, когда я пойму, что это не помогает. Мне просто придется заново купить всю свою заначку. Это не стоит того.
— Я поддержу тебя во всем, что ты решишь, — говорит мне Ло.
Чувство вины мешает мне заниматься сексом. Буквально приводя все мои гормоны в состояние вечного целомудрия. Я утыкаюсь головой в колени. Мне нужно принять решение, но я колеблюсь между вариантами. Это была одна ошибка, оттолкнувшая меня от семьи. Я просто должна снова отделиться. Расстояние. Как только я извинюсь перед Роуз, я отступлю, и все вернется на круги своя. Четко и разделено на отдельные части.
— Я собираюсь поговорить с Роуз, — решаю я. — Тогда мы займемся сексом.
Он целует меня в висок.
— Я буду здесь, любовь моя, — он покусывает меня за ухо.
Я хватаю подушку и игриво бью его в грудь. Он улыбается, но уважает мои желания и перестает сексуально вырывать их из меня. Отчасти он выглядит немного успокоенным. Я знаю, что была не самой лучшей компанией, вся такая унылая и зацикленная на себе.
Я соскальзываю с кровати. Я собираюсь встретиться с ней лицом к лицу сейчас, когда у меня есть такая возможность. Завтра она вернется в Принстон, и я буду слишком занята, пытаясь не провалить свои занятия, чтобы поехать и повидаться с ней.
— Как ты думаешь, она впустит меня?
— Сложно сказать. Зависит от того, переспала ли она наконец, — говорит Ло.
Я бросаю на него жесткий взгляд, и он мирно поднимает руки. Я горжусь тем, что моя сестра не отдала свою девственность кому попало.
Я быстро причесываюсь, хватаю пальто и оставляю Ло на кухне, где он начинает готовить себе легкий послеобеденный напиток. По дороге в Вилланову я пытаюсь сформулировать речь, но к тому времени, как я добираюсь до дома, все улетучивается.
Я уворачиваюсь от персонала, который толпится вокруг особняка, и поднимаюсь по парадной лестнице к старой комнате Роуз, где она останавливается, когда приезжает в гости. Я стучу пару раз, прежде чем дверь распахивается. Как только ее зелено-желтые глаза останавливаются на мне, ее губы сжимаются, и все ее тело напрягается, как будто она тренируется, чтобы быть охранником королевы Англии.