– Но прежде я здесь поковыряюсь.
Пробормотав эти слова, Акакий поднялся на второй этаж и уверенно прошел в кабинет Сотрапезника, в большую светлую комнату, уставленную книжными шкафами и причудливыми механизмами, большинство которых было сделано лично Безвариатом. Обыскивавшие дом кобрийцы уделили кабинету особое внимание: самые интересные приборы исчезли, эта же участь постигла наиболее ценные фолианты, а остальные валялись на полу, напоминая Акакию брошенных детей.
– Надеюсь, следующий владелец осознает их ценность.
Бенефит не удержался – поднял пару книг и вернул их на полку. Потянулся было за следующими, но сообразил, что времени на уборку нет. Вздохнул: «Вы уж меня извините…» Остановился в центре комнаты и внимательно огляделся.
– Надеюсь, братцы, вы ничего не нашли, – протянул ученый, обращаясь к отсутствующим кобрийцам.
А если и нашли, то вряд ли поняли, что оказалось в их руках, повертели недоуменно да бросили, как поступили с большинством книг.
Вещь, за которой Акакий влез в дом Сотрапезника, выглядела обыкновенно, если не сказать – обыденно, и потому хранилась на самом виду, на полке у письменного стола. Люди, знавшие истинную ее ценность, не принимали участия в обыске, и этот факт позволял надеяться, что вещь по-прежнему в доме.
– Вопрос в том, куда вы ее швырнули после того, как мельком осмотрели и признали ненужной?
Письменный стол был выпотрошен на славу, вокруг него валялись пустые ящики, но при этом – ни единой бумажки. Все записи Безвариата, даже самые безобидные, кобрийцы увезли с собой. Тут же валялись безделушки и поделки, некогда украшавшие полки и стены кабинета. Некоторые из них были поломаны, раздавлены кобрийскими сапогами, некоторые оказались далеко от своего законного места – пару статуэток Бенефит обнаружил еще в коридоре, – но главную безделушку, ту, за которой он пришел, Акакий отыскал под перевернутым ящиком.
– Ура!
Это была небольшая, размером с ладонь, адорнийская маска, вырезанная из дерева и раскрашенная в яркие цвета. Обыкновенная поделка, предназначенная для доктских провинциалов, случайно оказавшихся в Фихтере. Маску украшали четыре крупные стекляшки, призванные обозначить драгоценности, и дешевые перья адорнийского голубя, а потому она не привлекла внимания кобрийцев. Во время обыска они лишь убедились, что в маске отсутствуют скрытые полости, и отшвырнули безделушку прочь. Не поняли, что держат в руках одну из тайн великого Сотрапезника.
– Вы не виноваты, братцы, на этом и строился расчет.
Акакий осмотрел маску, убедился, что твердое дерево не повреждено, после чего аккуратно отсоединил перья, завернул находку в чистую тряпочку и спрятал в сумку.
– Можно уходить… – И замер, уловив едва слышный скрип открывающейся двери. – Какой же я идиот!
Недооценил леди Кобрин, распорядившуюся установить в доме новейшую сигнальную систему. Уж очень ей было интересно знать, кто захочет забраться в опустевший дом.
– Дерьмо! – Бенефит опрометью выскочил из кабинета и побежал к ведущей на чердак лестнице.
Стражники, буквально выросшие из-под земли, мгновенно окружили особняк Безвариата, перекрыв заодно и Мозговитую улицу. Действовали они четко, слаженно и невероятно быстро, гораздо энергичнее гридийских блюстителей порядка. Еще секунду назад Мозговитая мирно переваривала очередной день, предвкушая приближающийся вечер. Хозяева лавок начали собираться группками, раскуривали трубки и доставали кувшины с вином. Приказчики неспешно прятали выставленные на продажу устройства, а суетились лишь припозднившиеся покупатели, внезапно сообразившие, что лавки на Мозговитой улице имеют привычку закрываться на ночь.
Жизнь текла своим чередом, обосновавшийся у дома Сотрапезника ученый наконец-то расстался с провинциалами, Карлос подхватил заготовленный кувшин с вином, толкнул задремавшего Урагана и только собрался отправиться на разговор, как вдруг вокруг появились стражники. Они полезли из переулков, тупичков, быстро перекрыли улицу, грубо толкая оказавшихся внутри оцепления людей, и ничего не объясняли, кроме того, что:
– Не разбегаться! Не паниковать! Любой, кто попытается вырваться, будет объявлен преступником!
Это гудел взобравшийся на телегу десятник, а обосновавшиеся рядом арбалетчики хмуро подтверждали: «Будет!» И каждый, кто побежит, получит болт в спину.
– Что происходит? – поинтересовался ошарашенный Карлос.
– К Безвариату снова залезли, – угрюмо сообщил мнущийся рядом приказчик. – Слух по империи ползет, будто Сотрапезник в своем доме сокровища несметные спрятал, вот и лезут почем зря. А нам страдай.
– Не в первый раз, что ли?
– Да, почитай, каждую неделю кто-нибудь лезет. Местные-то все знают, что внутри прайм-защита стоит, так что пришлые балуют. А улицу перегораживают, чтобы подельники не смылись.
– А-а… – Карлос покосился на готового к драке Генриха и едва заметно подмигнул. – Когда нас выпустят?
– Минут через тридцать.
Перспектива провести ближайшие полчаса в окружении стражников юношу не обрадовала, но выхода не было, не драться же с этой толпой, в самом-то деле? А улизнуть незаметно не получится: он не местный, лазеек и тайных проходов не знает.
– Ждем, – прошептал Карлос Урагану.
– Чего?
– Когда нас отпустят.
– А если нет?
– Ты же слышал: облавы регулярно устраивают. Так что отпустят.
– Всякое может случиться…
И случилось.
Безликого Героя в кобрийских цветах Карлос заметил не сразу, отвлекся на шум, устроенный на углу каким-то пьяницей, и прозевал, а когда увидел – безликий был совсем рядом, медленно проезжал на лошади, внимательно изучая толпу.
– Проклятье.
Нужно уходить.
Но поздно, поздно, поздно…
Карлос замер, не в силах пошевелиться, не в силах оторвать взгляд от страшного Героя, лицо которого скрывала маска.
– Проклятье…
Говорят, что никто и никогда не видел глаза безликих. Ну, разве что перед самой смертью, когда безжалостные эти Герои оказываются совсем рядом, желая насладиться последними секундами жертвы. Еще говорят, что увидеть их глаза мешает маска, но Карлос мог бы поклясться, что в досужих этих домыслах нет ни капли правды. Потому что он встречается взглядом с безликим, потому что они смотрят друг на друга, и в глазах Героя читается узнавание!
– Убийца!
И время замирает, потому что ни один обычный человек не способен уследить за действиями быстрых как молния Героев, и следующие секунды представляются Карлосу набором неестественных, статичных изображений.
Кинжал безликого летит юноше в грудь. Не специальный, метательный, а обычный, довольно длинный кинжал, которым удобно пользоваться в бою, но глупо метать в противника. Карлос видит кинжал во всех подробностях и знает, что через секунду умрет. Но ему не страшно, он не успевает испугаться, потому что…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});