Тот Олегов сын, что на Итиле погиб, Улаву из Хольмгарда зятем приходился.
– Вот видишь! – обрадовался Заволод. – Это я не знал, но все одно к одному сходится.
– Что сходится-то?
– Если мы сейчас на радимичей ударим, Олег других русов себе на подмогу позовет. И тех северных, и этих, из Сыроноса.
– А этим до него что за дело? Они Олегу родня?
– Про это не знаю, не слыхал, но им же хазарские друзья и поддатни так близко, под боком, не нужны. А уж Улава Олег точно на помощь позовет, с ним они родня. И вот: мы здесь, в середине, Олег отсюда, Улав отсюда. И зажмут, нас как Сварог Змея в клещи.
– Да ну что ты?
Такая мысль Ярдару в голову не приходила: он все время думал, что придется иметь дело с одним Олегом. Даже Амунд, как ему казалось, живет слишком далеко на западе, чтобы вмешаться.
– У того Улава людей-то не осталось, – добавил он, вспомнив, что таково было мнение Амунда. – Буртасы и булгары их выше донской переволоки всех перебили.
– Может, не всех. Да и как нам знать, сколько у Улава дружины было? Может, он не всех послал, половину себе оставил. Да и заморье у них рядом, еще наберут. Смекаешь? Неумно как-то – меж двух волков соваться.
– Мы сами – волки.
– То-то и оно, но ум тоже не мешает к делу приложить. Теперь смотри: ударить нам надо на Сыронос. – Заволод еще раз потыкал палкой в нужное место. – Его возьмем и здесь укрепимся. Тамошние русы с хаканом не ссорились и ничего худого себе не ждут. Тогда Олегу с Улавом даже снестись будет трудно – мимо нас им дороги не будет. А мы оттуда и на радимичей сходим – путь нам преградить будет некому, – а то и в другое какое место, хоть на Киев, хоть на Хольмгард, выбирай, оттуда в любую сторону дорога ведома. А можно никуда больше не ходить и со всеми замириться, но дорога из Хольмгарда в Киев, а оттуда в греки, будет лежать мимо нас. Плохо ли?
– Ну ты и наворожил тут… – Ярдар рассматривал грубо проведенные черты на земле, и у него кружилась голова от широты этих смелых замыслов.
Кто бы ждал, что Заволод, сидя на своей каменной горе среди глухих лесов, так горазд мыслию летать? Не зря он так вцепился в хазарский меч – в нем проснулся истинный воевода.
– Ты не думай, что я только за печью сидя мечтаю! Я еще отроком и на угрян ходил, и на голядь, и на чудь однажды, – Заволод потыкал палкой выше черты, обозначавшей Оку. – Мне это дело известно, и что сердце у меня неробкое, все наши ведают. Сноровка кое-какая и у нас есть. А если сумеем сесть в Сыроносе, то и Олег, и Улав нам уж будут не супротивники.
Ярдар разглядывал черты на земле и напряженно думал. Склоняя Вратимира к походу, он утаил про себя еще одну важную мысль. Добыча необходима, потому что в ближайшие годы никаких доходов от торга на Оке и Упе не будет. Нет торгового мира – нет купцов. Когда хакан простит Олега киевского, допустит ли полян и южных или северных русов к своим торгам – неведомо. А значит, и веденцов на Упе ждут нежирные времена. До того, что многие роды и целые селения снимутся с места и уйдут обратно на юг, в Северскую землю, откуда пришли – урожаи там выше, и пахать еще есть где. Тархан-городец оскудеет, если не запустеет вовсе.
Это смекнул умный Вратимир, оттого и задумался перенести торг к себе. Но хакан не так глуп и не позволит богатеть краю, который не признает его полную власть. А вот если и впрямь занять Сыронос, служащий подобием Тархан-городца, только на путях не с востока на запад, а больше с юга на север, то можно жить не хуже прежнего. А то и лучше.
Может статься, то, что предлагает Заволод – единственный способ не утратить богатства, влияния и чести.
– Но ведь те варяги, что в Сыроносе сидят, сильны? – Ярдар вопросительно взглянул на Заволода. – Ты знаешь их?
– Живут там смоляне, ими правит свой князь. А при нем воевода варяжский, по имени тоже Улав. То есть уже у племени две головы вместо одной. Но у Олега и Улава-северного войско хазарами побито, помогать Улаву-смолянскому они не станут. А мы оттуда и за Олега возьмемся. Коли хакан поможет – кто ж против нас выстоит?
– Я обдумаю, – пообещал Ярдар. – Да что будет толку, если Вратимир воевать не захочет?
– Я в гощение с ним пойду, я всегда хожу. И сам людям растолкую, что ты мне сказал: или мы с хазарами, или головы долой. Меня многие послушают. Не все ж у нас старцы, есть и мужи, и отроки. Не я, так люди Вратима уговорят. И что до Уневлады, ты не сомневайся, – Заволод хитро прищурил глаза, тоже карие. – Ты мне как брат, если что, я тебе ее умыкнуть помогу!
Глава 4
На другой день снова шел снег – крупный, пушистый. Он падал на подмерзшую звонкую землю, скапливался у берегов рыжей змеи-речки под обрывом, обещая скоро одеть ее ледяной кольчугой. В избу Вратимира собрались большаки со всего Кудояра и из окрестностей – это был первый малый совет, созванный князем, и ради этого Заволод пока отложил рубку хвороста и болвана. Ярдар заново изложил все, что поручил ему Азар, однако новые соображения утаил – для них еще не пришло время. Горячо поддерживал его один Заволод, и еще несколько человек смотрели с выжидательным любопытством, но по большей части лица выражали беспокойство. Проживая вблизи важного торгового пути, здесь не были чужды новостям огромного мира, но пускаться туда с оружием в руках вятичей не тянуло.
– То дело хаканово, – говорили осторожные старики. – Ему надо, пусть он тех радимичей и воюет. А нам с них дани не брать. С нами, поди, не поделится.
– Если вы не покажете себя друзьями хакана, он увидит в вас своих врагов! – втолковывал Ярдар. – А показать себя врагами хакана – что с кручи вниз головой броситься. По пути к радимичам он и вас в разор пустит, городцы и веси сожжет, жен и детей в челядь возьмет. А пойдете с ним – сами возьмете и добычу, и челядь!
– Если хакан войной грозит… Отроков можно послать кое-каких, – осторожно высказывались кудоярцы.
– Да и меч у