— Гений, ты прости, но я кой-чего не понимаю, — встрял раздражённый ирребец. — Какая польза от этого, прости Восьмикрылый, уродца? Ладно, зачаровать её невозможно, на антимагическом амулете можно сэкономить. Но в остальном? Или у неё могут быть дети-маги с иммунитетом против магии? Если так…
— Не-а, — хмыкнул нелюдь. — Тут ещё надо перепроверить, конечно, но её кровь не позволит ребёнку-магу зародиться в утробе. Если я хоть что-то понимаю, рожать кукла может только себе подобных.
— Так на кой оно тогда?.. Ладно, признаю, для некоторых вещей может понадобиться, но…
— А это уж господин учёный теоретик решит, — улыбнулся довольный нелюдь. — Он — довольно видный деятель научного Предгорья и за живое доказательство своей правоты заплатит каменьями в пять раз больше от её веса. Докажет свою теорему, получит признание коллег, а дальше сам решит, разводить ли это диво-дивное или разобрать на препараты. Но я думаю, этот почтенный дракон захочет себе небольшую популяцию таких зверьков: что бы ты там ни говорил, а иммунитет против магии — интересное и в некоторых ситуациях полезное свойство.
Настя почувствовала, что дрожит. Скорлупа спокойствия рушилась, девушки в красивых нарядах, смотрящие в пустоту, всё больше пугали. Они и правда напоминали кукол на полке в магазине игрушек. Страшно… как страшно… она попробовала пошевелиться и поняла, что тело уже слушается её. Паника поднималась из глубины души, захлёстывала с головой, и, пока нелюдь, всё больше увлекаясь, рассказывал ирребцу о научном прорыве, она осторожно встала на ноги и по стеночке скользнула к выходу.
Увы, нелюдь, не прекращая говорить, вдруг развернул свою голову на сто восемьдесят градусов, как сова. Настя тихо взвизгнула.
— О, — сказал он весело. — А ты уже уходишь? Непорядок. Значит, зелья на тебя тоже оказывают только временное действие? Интересно-интересно…
Тут нервы девочки не выдержали. Она завизжала так, что актрисы из фильмов ужасов удавилась бы от зависти, и побежала, не разбирая дороги.
Далеко не убежала, конечно — нелюдь безжалостно дёрнул её назад.
— Вот за что я не люблю человеческое отребье, — сказал он ласково. — Вы слабенькие, тупенькие и примитивненькие. Мерзкие обезьянки… И, что хуже этого, вы — мелочные и трусливые твари. Ни выдержки, ни достоинства. Так бы и свернул шейку, но слишком уж ты дорого стоишь… Ну сама подумай, глупая кукла: кто так убегает, м? Побежать сразу, как только развеялось действие зелья, не дождавшись, пока мы уйдём, оглашая окрестности визгом… Вот скажи мне: ну не дура ли ты?
Ответить Настя не успела: пол под ними вдруг взорвался.
* * *
Это странно — быть корнями.
С другой стороны, с Максом в волшебном иномирье случилось уже столько всего, что хватило бы на жёсткий трип. Глюком больше, глюком меньше — одна недолга. Потому он не стал заморачиваться, как можно путешествовать по корням и во что он сам превратился. Максим знал одно: он бурлил, злился и рвался вперёд. Ему нужно правильно прорасти.
Что он и проделал, оказавшись в живописной комнате с зомбированными девушками, Настей и несколькими уродами: двое тех, что были тут изначально, и ещё несколько прибежали сверху, услышав шум. Он знал, что тут происходило, знал, потому что об этом знали местные корни. Полная шиза, если честно, но важно не это.
Важно — спасти девок. И Настюху особенно; тот, что держал её, отличался от других, он чем-то был похож на самого Макса, но только не корень, а… жук? Червь?
— Как интересно, — сказал он. — Смотрите-ка, какие гости! Я в восторге. Один феномен за другим! Чудесный же день!
Остальные уроды радости этого шизика не разделили. Они реагировали на Макса, который как раз собрался из множества корней в одно нечто в стиле Болотной Твари из сериала, очень правильно — то есть орали, ругались и пахли страхом. И что бы с ними…
И вдруг Макс понял. Вспомнил разговор с Деревом — и понял, зачем оно прислало его сюда.
Он должен принести этих в жертву. Вот то, чего Дерево хотело с самого начала — кровавых жертв.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И тут Максим был "за". Руками и ногами.
Кажется, тонкие лозы, спящие в земле, только этого и ждали: вырвались на свободу, хищные, голодные, и опутали уродов. Макс откуда-то знал, что Дереву давно не приносили таких жертв — вполне добровольных, щедро приправленных ненавистью и чем-то ещё. У парня было впечатление, что Дерево питается его чувствами даже больше, чем жизнями уродов.
Макса это устраивало.
Если честно, он как-то сразу успокоился насчёт Дерева. Если оно хочет такие жертвы — они поладят, серьёзно. Макс тоже хотел, если честно — убивать вот таких, как тот, что сломал ему ноги, как те, кто напал на хутор, как те, кто продавал девок, как мясо. Может, это не попадает в формулу насчёт вторых щёк, но Максу что-то подсказывало, что Дерево — божок мелкий и хищный, у него немного другая жизненная философия, и всепрощение туда точно не помещается.
Оно и хорошо.
Было бы круто заниматься этим всегда. Выслеживать уродов и скармливать дереву. Спасать девушек. Да кого угодно спасать! Как супергерой. Точно!
Надо придумать себе имя. И костюм. И девиз. И тогда, быть может, про него нарисуют комикс! А потом и снимут фильм. Тут главное — не пускать процесс на самотёк, иначе его назовут как-то глупо. Например, Капитан Дерево. Каково, а? Да и Капитан Чу звучит не намного лучше. Тогда уж лучше Лесное Существо…
Нет, всё равно убого!
Он так увлёкся, что даже сразу не заметил, что со странным парнем фокус не прошёл: он ловко уклонился от лоз, оброс хитином, обзавёлся стрекозиными крылышками и теперь таращился на Макса, как дитё — на новую игрушку.
— А ты интересный, — выдал этот стрекозёл. — Ты — фейри-полукровка? Из какого Рода?
Макс тихонько рыкнул и снова попытался насадить наглое насекомое на шипы. Хрен там — стрекозёл был стремительным, ловким и жуть каким говорливым.
— Нет, ты не один из нас, — сообщил он весело на очередном кульбите. — Мы не такие мазилы.
— Я тебя убью! — рявкнул Макс.
— Ты поймай для начала, — фыркнул стрекозёл.
Проблема была актуальной — двигалась тварь с такой скоростью, что куда там Максовым лозам. Одно хорошо — парень успел вырастить коконы из лозы вокруг девчонок, так что пробиться к ним у монстрюка никаких шансов не было. Выход Макс тоже зарастил, но стрекозёл по этому поводу не особенно огорчился.
— А не хочешь поработать на меня? — как ни в чём ни бывало поинтересовался стрекозёл, сделав очередной изящный пируэт.
— Вкрай охренел? — выпал в осадок Макс от такой наглости.
— А что не так? — возмутился стрекозёл. — Интересный бизнес, возможность самому по дешёвке перекупать понравившийся товар. Мир, опять же, повидаешь, лозы свои накормишь. Ты учти: по нашу сторону пунктирной линии, именуемой в просторечии законом, дармовых жертв намного больше. А значит, больше силы — и для тебя, и для твоего хозяина. Ты же не сам по себе мальчик, я прав? Так не стоит ли задуматься об интересах покровителя? Твой хозяин с тобой, я бы сказал, поразительно щедр. Но будет ли так всегда? Ребятам вроде него стоит подносить достойные подарки… я бы мог обеспечить таковыми — вас обоих.
Честно, Макс стреманулся не на шутку. Он прислушался к себе почти со страхом: а вдруг Дерево решит, что так будет лучше? Вдруг посчитает, что деньги, тьху, жертвы не пахнут — чем больше, тем лучше? Макс ещё помнил, что значит — уползать с переломанными ногами от собственного огня, хватаясь за шерсть Бобика. Но Дерево… что оно может знать о таком? Вдруг оно решит… Обломится! Вот! Макс будет сопротивляться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В теле вдруг вспыхнула какая-то странная лёгкость; ему показалось, что Дереву очень… весело?
"Ты совсем глупенький, мальчик, — прошелестело в его голове. — Я же обещал тебе выбор, верно? Но даже безотносительно этого… У меня полно Жрецов-каннибалов из диких племён, готовых принести мне горы трупов по одному чиху. А толку-то? Век хищных богов уходит, и скоро они станут страшными историями. Взамен им приходят спасители. Или герои — как тебе больше нравится. Или те, кого люди считают таковыми. Так что твоя мечта совпадает с моей. Хотя, если хочешь знать моё личное мнение, и Капитан Дерево, и Лесное Существо — не лучшие имена. Но я обещал тебе свободу выбора и привык держать слово. Потому, если настаиваешь…"