Макс зло фыркнул, пряча накатившее облегчение.
Тоже мне, Петросян отыскался. Дерево, а всё туда же! Весело ему, видите ли! А вот и станет он Капитаном Дерево — просто назло. Потому что нечего в мыслях копаться!
Отвечать обнаглевшему стрекозлу Максим и вовсе не стал — многовато чести. Вместо этого попытался подловить и раздавить опасную тварь.
Но лоза разбилась о магический щит. Всё существо Макса, казалось, заныло от силы удара.
— Вот значит как, да? — вздохнул стрекозёл. — Это ты зря… Но ничего не поделаешь. Твой хозяин, конечно, хорош… но, уж прости, духу одного леса не сравниться с Богом всех лесов во всех мирах. Король-под-Горой благоволит моей семье… и, думаю, подарочек вроде тебя придётся ему по вкусу.
Стрекозёл напал, и Макс отчётливо понял, что до этого момента тварь просто играла с ним, экспериментировала, проверяла. Теперь пошла совсем другая пьянка. Будь парень в человеческом теле, его бы уже убили несколько раз, а так лоза зарастала. Но с каждым повреждением — всё медленнее… И как знать, чем бы кончилось дело, если бы наверху не раздался какой-то шум.
— Стражи… не вовремя, — заявил стрекозёл. — Ладно, ребёнок, доиграем в другой раз. Может, так даже интереснее…
С этими словами тварь ломанулась к выходу, походя прожигая загородившие дверь лозы — Макс даже среагировать не успел. Наверху раздились грохот, крики и местная рычащая ругань. Ненадолго, правда — скоро всё стихло.
Максим повернулся к Насте, чтобы проверить, какое он впечатление произвёл, и нашёл её в глубоком обмороке.
Такие уж они, супергероические эпик фейлы…
Пока Максим мрачно думал, всегда ли спасаемые будут отрубаться при виде его методов, комнату наводнили местные стражи.
Их пришли спасать.
* * *
Как-то так и получилось, что спустя несколько часов Настюха ревела в его комнате с Бобиком в обнимку. В обморок падать больше не порывалась: то ли она не рассмотрела толком, что тискает, то ли уже смирилась с тем, что вокруг полно монстрюков, но лишний глаз и странные челюсти собакена её не особо смущали. И новая рожа самого Максима — тоже.
В смысле, сначала она шарахнулась, но успокоилась довольно быстро. Оно и понятно: по сравнению с тем же жуком после трансформации Максим — натуральный красавчик, тут к гадалке не ходи.
Ангел-Наместник явился ближе к обеду.
И не один.
С ним был жук, правда, другой, но Макс всё равно напрягся: он не любил насекомых. Особенно теперь, когда узнал: из пяти местных стражей, примчавшихся тогда на шум, встречу со стрекозлом пережили только двое — и то потому, что не были на лестнице в момент, когда тот рвался наружу. Эта тварь бы вообще, наверное, играючи перебила всех и не почесалась, но стражи вызвали подмогу по браслетам. Стрекозёл знал, что с гвардейцами будет не так уж просто, и тихой сапой слинял.
В общем, на нового жука Макс смотрел без восторга — ему хватило знакомства с предыдущим.
— Здравствуйте, — сказал Наместник мягко. — Познакомьтесь с дивным господином Идалу, менталистом четвёртого уровня. Он осмотрит госпожу Настью на предмет воздействия, пока мы с вами, молодой человек, поболтаем предметно.
— Он — жук, — сказал Макс раздражённо. — После того, что случилось, как я могу верить жукам?
Жук, в человеческом виде смазливый и зеленоволосый, на это только рассмеялся.
— О, могу вас понять: после всего, что со мной случалось по жизни, я вот не могу верить женщинам. И людям. А ещё фейри, многоликим, демонам и иномирянам. И себе тоже верить никак не получается — сколько неприятностей лично создал, не сосчитать!.. В этом проблема с такой логикой, правда? Если перестать верить тем, кто похож на твоего обидчика по расовому, половому, религиозному или одна Пряха знает ещё какому признаку, то придётся прекратить верить вообще всем. А паранойя… в малых дозах она, может, и хороша, держит в тонусе. Но глобально, всё же, болезнь. Оно вам надо, молодой господин? Да и вообще, расовые предубеждения — последнее дело, за ними порой бывает очень тяжело рассмотреть личность. Даже тогда, когда это стоило бы сделать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Макс поморщился. Он не особенно любил таких вот, шибко умных. Но, если раньше мог пропускать их слова мимо ушей, то теперь чутьё буквально заставляло слушать внимательно, если собеседник говорит искренне. Искренне… Макс присмотрелся к этому жуку. Он был явно слабее того, предыдущего, а ещё как будто… болел? Парень открыл рот, чтобы спросить, но потом закрыл.
Этот Идалу умничает, но по сути прав: люди бывают разные, и жуки тоже. Логично же. И никому не нравится обсуждать болячки, тем более Максу показалось, что зелёный жук скрывает свою болезнь.
— Что это было? — спросил вместо того. — Этот стрекозёл?
По губам гостей пробежали улыбки.
— Стрекозёл, — фыркнул Идалу. — Нужно запомнить. Не думаю, что лорда из рода Хрустальных Крыльев так называет ещё хоть кто-то в мире, потому это можно считать интересным опытом… а был это, мои милые, Алоди Хрустальные Крылья, специализирующийся на торговле живыми диковинками. Встречу дивного лорда с палачом пытаются устроить вот уже несколько лет, но Алоди, увы, не из тех кавалеров, что приходят на свидание вовремя.
— Это кажется вам смешным? — скривился Макс. — Этот Алоди — полный псих и моральный урод!
— Мы — фейри, — улыбнулся Идалу. — Нам всё кажется смешным, особенно — безумие и моральные уродства. Однако, говоря откровенно, вы хороши, молодой господин. Без должной подготовки, на чистом энтузиазме противостоять на равных дивному лорду — немалое достижение.
— Я не смог его поймать, — буркнул Максим. Этот жук смеётся над ним или как?
— И это отлично, — сказал Идалу серьёзно. — Поймай вы его, были бы уже мертвы. А так вы сошлись с ним в схватке и смогли выжить. Даже предполагая, что лорд Алоди больше развлекался, чем дрался всерьёз, это всё равно большое достижение. Так что вы оба — редкостные везунчики, молодые господа. Одно плохо: зная себе подобных, вполне уверен, что Алоди заинтригован и пожелает встретиться с вами обоими снова. Фейри не забывают интересных противников.
— Меня он точно забудет, — всхлипнула Настя. — Он… сказал мне, что я глупенькая и бесполезная. Объяснял, что я неправильно сбегаю.
— О, — Идалу снова разулыбался. — Неужели вы думаете, молодая госпожа, что лорд из рода Хрустальных Крыльев раздаёт советы всем подряд? Могу вас уверить, это не так. А касаемо слабости… Скажем, дивным, даже мне, бывает порой тяжело свыкнуться с людским распределением гендерных ролей. Всё же, у нас матриархат — со всеми вытекающими последствиями.
— Матриархат — это когда всем рулят бабы? — уточнил Макс с ужасом. — У них гаремы из мужиков и всё такое?
Глаза Идалу смеялись.
— Положим, до гаремов почти никогда не доходит, — сообщил он весело. — Всё же, мы — не драконы, и страсть к коллекционированию у нас отсутствует напрочь. Обычно практикуются встречи на одну ночь, куколки из других рас могут задержаться чуть подольше, но, как вы понимаете, не особенно долго. Если фейри любого пола оставляет кого-то рядом надолго — можете не сомневаться, что всё серьёзно. Или это выгодно. Но, говоря о матриархате… у эльфов не бывает королей — только Королевы; титул наследуется всегда по женской линии, и первыми в линии наследования материальных благ тоже стоят дочери; придворные должности могут занимать представители любого пола, но быть Главами Родов — только женщины. Даже девочки-полукровки, способные на полный оборот, в этом вопросе считаются приоритетнее наследников мужского пола. Мужчина, чтобы занять кресло Главы Рода, должен получить персональное разрешение у самой Королевы. А она, как бы так сказать, редко настроена благосклонно по отношению к таким прошениям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О-ши-зеть, — пробормотал Макс. До него только дошло. То есть, жуки — это эльфы? Те самые, прекрасные? Но…. но…
— Ну да, многим людям тяжело это понять, — покивал Идалу. — Однако, я всего лишь объясняю реакцию Алоди. Для женщин-фейри проявления слабости недопустимы. То, что он заговорил с вами лично и высказал этот совет — проявление расположения. Условного, конечно, но всё же. А теперь, почему бы вам не отпустить кибиву и не отойти со мной за ширму? Обещаю быть корректным.