— У меня есть пропуск! — сказала она.
— Мы не сомневаемся, уважаемая, — встрял второй. — Но вы ведь, при всём уважении, не колдунья. Как-то оно неверно — без сопровождающего…
И тут Настя вспылила. Магия, магия, магия — даже тут! Сколько можно?!
— Я полноценная личность и даже без магии имею право решать, куда идти, а куда нет! Спасибо! — и решительно пошла вперёд. Была бы дверь, она бы ею ещё и хлопнула, а так нет, обошлось. Но всё равно лицо у неё, наверное, сделалось особенно решительное, потому останавливать её Стражи не посмели. Совсем обнаглевшие! Вздёрнув нос, Настя пошла вперёд.
Так, вниз по улице, поворот налево, ещё поворот… Только бы не заблудиться! А вопрос этот был как нельзя кстати. Если ведущая к Синим Купеческим Воротам улица и была довольно широкой, то, стоило Насте отсчитать нужное количество поворотов и углубиться в торговый город, как всё изменилось.
Во-первых, улицы стали такими узкими, как кошмар клаустрофоба — даже вдвоём развернуться тяжело. Во-вторых, стало очень мало солнца; Настя слышала как-то, как кто-то из купеческих детей презрительно называл кварталы торговцев "крысиной норой". Теперь девочка понимала, почему так: здания стояли впритирку, а сверху и вовсе практически сходились, отчего улицы погружались в полутьму. Народу было очень много, все толкались, ругались, кричали, причём навстречу стало попадаться всё больше ирребцев — их всегда можно было узнать по точёным лицам, серой коже и белоснежным волосам. В их школе училось несколько представителей этой культуры — только мальчиков. Девочки у них не выходили на улицу — быть может, потому в этих кварталах женщины почти не встречались. Несколько раз мелькнули, но, как и восточные красавицы родного мира, были так задрапированы, что ни одной детали не рассмотреть.
Настя уж подумала было повернуть обратно, когда вышла на небольшую площадь, пересечение нескольких улиц, и увидела-таки вывеску "Ткани Буари", о которой говорила Чайри. И да, сквозь стеклянное окно на манер витрин было ясно видно, что приятельница тоже там. Видимо, Настя очень задержалась, проталкиваясь сквозь толпу, и подруга зашла в магазин поглазеть.
Настя уже устремилась было к стеклянной двери, когда её под руку кто-то подхватил. Она попыталась было воспротивиться, но в руку вонзилась иголочка, и тело внезапно стало каким-то вялым, послушным, сонным. Реальность виделась будто бы со стороны, а она шла за провожатым, послушная и безвольная.
Вот они нырнули в человеческий поток, потом она, наверное, отключилась, а после оказалась в волоске от неприметной двери, в которую её мгновение спустя бесцеремонно втолкнули. Коридоры, коридоры… ступеньки, ведущие вниз… комната…
— Сядь!
Села.
— Господин, я привёл новенькую, о которой говорил! — её провожатый едва ли не подпрыгивает. — Знатная добыча!
Лавки длинные, на них сидит не она одна, но толком пока не рассмотреть. Ясно одно: все девушки, как и она, недвижимы и смотрят прямо перед собой. К ней подошёл мужчина, по всему — не человек. Слишком медленно двигается, слишком яркие глаза, слишком красив… Она уже научилась немного отличать.
— Новая куколка? Какая знатная добыча… Привет, милая! Мы с тобой немножечко поиграем. Будет совсем не больно! — голос сладкий, как патока, и очень красивый, но вот рука на подбородке жёсткая.
— Знатная-знатная, — фыркнул кто-то, кого Настя не видела. — Но мне интересно, сколько раз я должен повторить: нам нельзя связываться с так называемыми "гражданами". Нас же предупреждали! Если есть браслет — не наша клиентка.
— Меня уверили, что эта куколка — просто довесок и не представляет особой ценности для местных. Искать её не будут, да и пропажу заметят не сразу. Так что товар хорош. Или тебе не нравится?
— Красивая и совершенно нетронутая. Редкая масть, вне всяких сомнений. Такой товар можно реализовать не здесь, а самому паше в наложницы продать и немало заработать, о да, — голос звучал одновременно и мечтательно, и раздражённо. — Только вот наш общий друг предупредил: иномирное мясо — наше, но горожанки — неприкосновенны. Иначе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Наша куколка сама покинула магический квартал и сама к нам пришла, — сказал сладкоголосый. — После того, как я закончу с её разумом, рассказать она никому ничего не сможет — я заберу все воспоминания о техногенном мире, которые нужны заказчику, и недавние прихвачу тоже… вашему паше же не принципиально, много ли в этой головке мозгов?
— Пф, — фыркнул невидимка. — А то ты сам не знаешь, что этому мясу мозги ни к чему, лишь бы слушаться умела и ноги раздвигать. Для того наложниц-иноземок, не верящих в Раха, и покупают. Но не безопасней ли подождать, пока кого-то из техногенных под стенами подберут, и перекупить?
— Сам знаешь, с этим становится всё сложнее, — лениво сказал сладкоголосый, перебирая Настины кудри. — Почти все гости оттуда — маги, и город такими делиться не спешит. И их можно понять, правда? Глядя со стороны, я даже рад, что местные взялись за ум, но нам это создаёт некоторые неудобства… В частности, у меня несколько заказов на память существа из техногенного мира. Цена не имеет значения: все понимают, что с приходом нового Властелина товар окончательно стал крайне дефицитным. Поверь, ни одна, даже самая умелая подстилка, будь у неё хоть глотка без костей, не стоит столько, сколько память этой куколки.
22
Настя таращилась прямо перед собой и будто бы плыла под водой, не зная, что думать и чувствовать. Нелюдь навис над ней, улыбающийся и прекрасный, и принялся смотреть внимательно, буквально прожигая взглядом. Шли минуты, ничего не происходило, и…
— Что за ерунда? — пробормотал он. — Амулет?
Он принялся ощупывать её, бесцеремонно и нагло. К горлу подкатила тошнота, во рту появился странный металлический привкус, и неправильное спокойствие стало… расползаться? Таять? Между тем, сладкоголосый острым когтем проколол ей кожу, собрал немного крови и некоторое время таращился на красную жидкость, как гадалка на кофейную гущу.
— Ну надо же, — сказал в итоге нелюдь, и глаза его загорелись, как фонари. — Кажется, нам с вами сказочно повезло. Перед нашими глазами воплотился миф! Если у куколки не вшит под кожу мощнейший амулет неведомой мне природы, то перед нами сидит живой носитель легендарной нулевой крови.
— Что-что? Так она всё же колдунья?
— Категорически, абсолютно, совершенно нет, — безмятежно и очень довольно сообщил нелюдь. — Это тот случай, когда "нет", возведённое в степень абсурда, некоторым образом превращается в "да".
Бывший невидимка (Настя смогла скосить глаза и рассмотреть весьма представительного ирребца с лицом доброго дядюшки и хищными глазами) поморщился:
— Н-да, не вовремя в тебе проснулось поэтическое наследие предков… Ты уж расстарайся и объясни нормально, будь так добр!
Нелюдь, явно взбудораженный, шагнул к собеседнику.
— Многие теоретики утверждали, что пространство техногенного мира порождает не только магически одарённых, но и так называемых антиталантов, или нулевых. Полнейшие магические бездарности, они по природе своей настолько чужды колдовству, что воздействовать на них с помощью магии практически невозможно, как минимум — напрямую. Разумеется, нашу куколку можно опоить зельем, пришибить скалой или банально прирезать, но вот чистой магией её не достать — иммунитет. Впечатляет, верно? Гипотезу о том, что такие ребята существуют, выдвигали ещё на Облачном Съезде в Предгорье, но доказательств не было. Меня просили отыскать хоть одну такую куклу для экспериментов, сулили любые деньги, но это казалось невозможным. Я понимал: даже если подобное существует, шанс на то, что такой вот нулевой перенесётся в другой мир, просто ничтожен. Чудо, что портал не засбоил и её не выкинуло где-то в межмирье, прямиком в ледяные объятия Тьмы Предвечной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
"Портал засбоил", — подумала Настя отстранённо. — "И нас выкинуло здесь…"