Где-то далеко громыхал гром и сверкали ярко-синие молнии, разряжаясь фиолетовыми вспышками. Эти молнии били прямо в ставший прозрачным купол храма, становясь его магией, его кровеносными артериями, перенося энергию бушующей стихии прямо к средоточию магии Смерти. Никогда она не думала и предполагать не могла, что будет участвовать в чем-то настолько масштабном. Бесполезная… Не стоило так о себе думать.
Удар — и нагрузка резко возросла, буквально обжигая силой. Поток магии чуть не снес её, окутывая удушающем ароматом миндаля и хвои. Словно ладонь Смерти коснулась каждого, мелькнули полы длинного плаща, сверкнули глаза из-под тени капюшона. Один из пришедших альконов лежал на полу без сознания — бледный, с посиневшими губами и сведенными в судорогам пальцами, сжимающими оружие. Был ли он мертв или ей показалось — Йаррэ старалась не думать. Некогда отвлекаться. Каринъярэ рядом скрипнул зубами, стискивая вылезшие клыки. По пальцам алькона бежала драконья чешуя, сам он почти посерел от усталости, но не сдавался, продолжая выплетать сеть для захватчиков. Заклятие, в которое вложено столько их сил…
Ноги задрожали и пришлось прокусить губу до крови, чтобы хоть немного привести себя в чувство.
— Осталось чуть… — усталый шепот.
— Мать помоги…
Шипение. Ругань. Тихий вскрик. Перед глазами замелькали черные круги, а на полу прибавилось бессознательных — лучше быть оптимистом — тел. Они не справятся, не удержат, круг неполон. Неужто все зря?!
Кажется, она сама стала тихо съезжать по стене вниз. Кажется, её пытались вздернуть за шкирку и даже привести в чувство оплеухой, но неожиданный поток сильной, свежей энергии, пусть и чуть инородной, прошивший тело насквозь, стал неожиданностью, хоть и весьма приятной.
— Тише, thaelle, к Великой Матери тебе отправляться ещё рано, — щеку обдало луговой свежестью. Голова раскалывалась, и она никак не могла вспомнить, что именно ей напоминает этот аромат.
Главное, что появились силы завершить заклятие. И, похоже, не у нее одной. Их осталось пятеро — и позади четверых альконов встали ещё четверо незнакомцев в темно-серых плащах.
Нужно действовать, пока их силы и возможность держаться на подкашивающихся ногах не иссякли. Несколько жизней — ничто перед возможностью сохранить целый народ, но как быть, если они и есть залог его возрождения? Задача становилась определенно сложнее.
Грохот ударов. Рев атакующих воинов. Дрожь стен. Ярость, смешанная с ненавистью и отчаянье, приправленное последней решимостью. Откуда здесь появилась тонкая пленка экрана, словно наяву демонстрирующего далекое сражение?
Бело-серые стены крепости, тонкий дрожащий под ударами врага щит. Атаки магией жизни и редкий град копий или жбанов кипящего масла со стороны защитниц. Даже полному бездарю в стратегическом искусстве было ясно, что защитники долго не продержатся. Слишком истощены их силы, слишком неравны изначально. Тонкие тростинки, бледные тени самих себя. Впервые она видела других женщин-альконов, кроме Таи, но едва это осознавала. Крики перерастали в отчаянный вой, гудение купола становилось все сильнее и сильнее, по нему уже ползли трещины. Но она не видела своих собственных рук, окруженных бледно-серым сиянием, которое все впитывалось и впитывалось в алтарь.
Резкие черты лица. Чуть раскосые, дикие глаза, сжатая линия губ. Косы, змеями ползущие на ветру. Раненные, ободранные, еле держащиеся на ногах — они не были сломленными жертвами. Кем угодно, но не ими. Жаль, что не вышло оставить с ними хотя бы одного мужчину — тех освободить так и не удавалось, они лишь гибли от неумелых попыток снять браслеты подчинения.
— Пусть они выстоят, — шевельнулись пересохшие губы.
Она видела лица окружавших её мужчин — они гордились женщинами своего рода и всю силу до последней капли жизни отдавали, чтобы их защитить. Снова обдало грозовой свежестью. Запахло остро хвоей и асфоделью, и на алтаре вспыхнул, змеясь разрядами, шар-сфера, сотканный из энергий. Странно, но, казалось, что в нем просвечивали нити изумрудно-зеленой магии жизни.
Ноги подкосились, во рту чувствовался солоноватый привкус крови, но она не упала — подхватили, поднимая на руки.
— Все, все. Молодец. Вы справились, — шепнул на ухо переливчато-звонкий голос.
Только теперь, откинувшись головой на подставленное плечо, она поняла, кто это. Шаелран. Один из друзей дара Иаррина, супруга Матери. Айтири пришли к ним на помощь, все четверо. Как они нашли Храм? Как тот их пропустил? Как они успели так вовремя?
Вопросов была, наверное, целая тысяча, но вот сил их задавать…
С серыми лицами сползли на пол остальные альконы, тут же подхваченные тремя оставшимися айтири — Леассан, Томилан, Диэльран. Все в сборе.
— Воды… или травяного настоя, — шевельнулись губы владыки Кариньяра.
Послышался топот ног — кажется, это ка-али бросилась назад на лестницу к оставленным специально для такого случая запасам.
Какой-то момент времени словно выпал из сознания. Йаррэ пришла в себя от острого запаха лайми — кисло-сладкого бодрящего фрукта, смешанного с мятой и другими травами. Настой попал прямо в горло, заставив закашляться.
Такой же кашель послышался ещё с нескольких сторон. Кейнар (видимо, как наименее пострадавший), айтири и Истра ухаживали за землисто-серыми альконами, которые безропотно глотали все, что им давали, поспешно подпитываясь от поднесенных амулетов — увы, но во время ритуала их использовать было запрещено.
— Думал, уже на свидание с Госпожой отправлюсь — прохрипел остролицый алькон со шрамом на лице, осторожно садясь по стенке.
Сама Яра чувствовала себя на удивление неплохо. С чего бы? Под сердцем кольнуло — и сквозь рубашку прорвался сиреневый отблеск. Сердце… вот, что помогло ей участвовать и выжить в сложнейшем ритуале наравне в Высшими. Сердце Города, сердце Иррилима. Откровенно говоря — без него она пока что до их уровня вряд ли бы дотянула.
Благодарно улыбнулась поддерживающему её айтири и тихо спросила, не надеясь на ответ:
— У нас получилось?
— Да, — ответил ей сам бывший владыка.
Он уже был на ногах, хоть и чуть облокотился о бурлящий силой алтарь.
— Смотри, — кивок в сторону дрожащего экрана.
Тот так и остался висеть над алтарем, ей не привиделось. Вот только картина разительно изменилась. Защитницы, выбравшись из-за стен, добивали нападавших. Многотысячной армии словно бы и не существовало. Будто неведомая сила буквально размазала большую часть по поверхности земли ровным слоем, а вторую — задушила, напугав до смерти. Немногие выжившие, наверное, об этом уже пожалели, потому что озверевшие альконы жалости не ведали. Но она не отводила глаз. Смотрела, понимая, что, будь она на их месте — поступила бы также. Тех, кто пришел воевать с горсткой измученных женщин, было не жаль.
— Пожалуй, кому-то стоит отправиться и присмотреть за ними — услышала собственный голос как будто со стороны.
— Полагаю, ты совершенно права. Пусть это наша первая победа, но расслабляться не стоит, — вкрадчиво-мягкий голос Каринъярэ помог собраться с силами. — Истарэ, Дайнарэ, полагаю, вам стоит отправиться в Дальхом и помочь нашим ириссэ, как только вы придете в себя.
Двое альконов, до этого неверяще осматривающих свободные от браслетов подчинения запястья, молчаливо склонили головы.
— Это все, безусловно, замечательно, — раздался спокойный, но весьма прохладный голос Кея, — но нас по-прежнему жалкая горстка, из столицы иррейна новостей нет, а в нашем священном Храме откуда-то появились айтири, — побратимы Иаррина, занявшие позицию у дальней от алтаря стены, кроме Шаэла, который был у неё за спиной, смотрели скорее снисходительно, как на разыгравшегося ребенка.
Страшно представить, насколько они старше большинства собравшихся.
— Полагаю, все это решаемо. Не время затевать распри, да и не место, — резко оборвал его Гирьен. — давайте покинем Храм, мортэли и айтэри. Этот разговор нам лучше вести внизу. И, что-то мне подсказывает, кое-кто из присутствующих знает наших гостей гораздо лучше, чем хочет показать…