Читать интересную книгу Запечатанное письмо - Эмма Донохью

Вмешался судья Уайлд:

— Если содержание письма относится к данному делу, оно, несомненно, должно быть вскрыто.

Гарри снова обернулся, чтобы посмотреть на Хелен. Да, конечно, это она, он узнал бы ее с первого взгляда, несмотря на густую вуаль. Она сидит неподвижно, как мраморная статуя… Что это за пьеса, в которой оживает статуя женщины?

— Если мой ученый собрат отказывается… на этот раз, милорд, я не возьму на себя такую смелость, — ответил Боувил судье.

Уильям убрал конверт в карман. Зажатые между колен руки Гарри дрожат, как пойманный зверек.

— В таком случае, — быстро отреагировал Хокинс, — я прошу убрать из записей всю дискуссию по данному вопросу.

«Что это значит? — недоумевает Гарри. — Как может жюри забыть то, что они слышали?»

Боувил едва заметно улыбнулся Гарри.

— Уважаемые господа присяжные, я заканчиваю. Мы, адвокаты истца, показали, как дремлющие зачатки порока, которые Хелен Кодрингтон проявляла, еще будучи молодой женой, постепенно довели ее до самого гнусного преступления. Мы не видим необходимости и дальше шокировать и утомлять вас рассказом о ее падении, хотя любой французский романист, без сомнения, долго и со вкусом описывал бы, как легко миссис Кодрингтон пленяла людей, как она неизбежно причиняла боль и страдания каждому, кто попадал в ее паутину, — были ли то подруги, наперсницы, любовники или, прежде всего, ее давно заблуждавшийся, а сейчас оставшийся с разбитым сердцем ее супруг.

Гарри уже привык узнавать свое искаженное изображение в этом кривом зеркале. Когда этот процесс закончится и кипы газет пойдут на фунтики для чая или для других хозяйственных надобностей, какой из Кодрингтонов запечатлится в памяти людей? Герой трагедии или мишень для насмешек из фарса? Закаленный в боях воин или Панталоне, этот старый дурак, по заслугам носящий рога?

Когда при первом свидании с Бёрдом он сказал, что хочет развестись, ему это казалось самым естественным и простым решением. Но сейчас Гарри казалось, что он разводится сам с собой. Вернется ли когда-нибудь его прежняя уверенность в себе?

Он снова обернулся и успел заметить, как солиситор Хелен бесшумно скользит по проходу и что-то говорит своей клиентке, и она, поправив вуаль, выходит за ним из зала. Дверь бесшумно закрылась, а Боувил продолжал разглагольствовать о постыдных моментах жизни Хелен Джейн Смит Кодрингтон. «Напрасно ты ушла — ты пропускаешь самое главное!» — мысленно сказал Гарри жене.

— Я призываю вас, — торжественно обратился Боувил к жюри, — принять во внимание все ужасающие обстоятельства этого брака, хотя, возможно, они разрушают традиционное рыцарское представление о женской невинности. Я призываю вас освободить от змеиных колец этого брака одного из самых честных и преданных слуг, которых когда-либо имел наш суверен.

И он с довольной улыбкой посмотрел на Гарри. Но тот, вместо того чтобы испытывать гордость или хотя бы облегчение, чувствовал лишь страшную усталость и полное безразличие.

Во время короткого перерыва он стоял в Вестминстер-Холл, украдкой выискивая Хелен, но ее нигде не было.

Уильям увел его прогуляться по Парламент-сквер, окутанной октябрьским туманом. Слева от Вестминстерского моста простирается грязный хаос самого амбициозного строительного проекта Лондона. Поскольку каждый дюйм территории города был занят теснящимися друг к другу домами, улицами и железной дорогой, застройщики затеяли строительство на самой Темзе: заполонили широкую поверхность воды грязью, загромоздили грудами канализационных труб и назвали все это сооружением набережной Виктории. Такое невозможно было бы объяснить жителю какого-нибудь островка в Тихом океане. Гарри считал себя человеком прогрессивных взглядов, но в данном случае он предпочел бы, чтобы они оставили реку в покое.

— В городе по-прежнему дурно пахнет, — заметил Уильям.

Гарри мрачно кивнул.

— Хотя строительная инспекция уверяет, что обнаружила в реке семгу.

— Что, одну рыбину?

— Да, но живую! Они называют это знаком надежды на новую эру в ассенизации.

Уильям саркастически улыбнулся.

— Кстати, можешь это забрать. — Он протянул брату конверт с черной печатью.

Странно, но Гарри почему-то не хочется его брать, однако он положил его в карман.

— В какой-то момент я был почти уверен, что Хокинс потребует, чтобы его вскрыли.

— К счастью, все произошло так, как и предсказывал Боувил: ни один адвокат не рискнет потребовать, чтобы в суде зачитали документ, в содержании которого он не уверен.

Гарри испытывал невыносимую усталость и опустошение.

— Ты думаешь, стоило затевать всю эту историю?

— Пока сложно сказать, — ответил его брат, поглаживая серебристую бороду. — Завтра об этом расскажут все газеты, а это может выманить Фейтфул из ее убежища как раз вовремя, чтобы она успела дать показания.

Но Гарри в это не верилось. В каком бы уголке Европы ни скрывалась Фидо, на каком бы корабле ни направлялась в Филадельфию или в Шанхай, она казалась такой же далекой и нереальной, как персонаж какой-то сказки.

— По меньшей мере, — уверенно продолжал Уильям, — это скомпрометирует ее не меньше, чем Хелен. Вполне вероятно, что присяжные уже решили не верить ни одному ее слову!

Возвращаясь в судебный зал, Гарри ожидал застать выступление Хокинса, в котором он представляет ситуацию с точки зрения ответчицы. Но оба адвоката стояли перед ложей присяжных и что-то серьезно обсуждали.

— Что случилось? — прошептал Гарри на ухо Бёрду.

Солиситор пребывал в страшном возмущении.

— У них хватает наглости просить отложить заседание.

— Отложить?

— Да, на несколько недель. Под явно надуманным предлогом, будто в нашем первоначальном заявлении не упоминается один из фактов измены, имевшей место в переулке за домом Уотсонов! Хокинс заявляет, что он не может опровергнуть этот факт, пока не отправит своего агента в Валлетту.

— Но что может изменить еще один факт измены?

— Разумеется, ничего, но закон смотрит на это иначе, — с досадой сказал Бёрд. — Адвокат противной стороны утверждает, что от этого зависит, достойна ли доверия наша свидетельница.

— Тогда, может, нам изъять это конкретное обвинение?

— Это уже не в наших силах; ведь мы, собственно, ничего не знаем об этой истории с признанием.

Гарри мысленно проклинал миссис Уотсон.

Судья Уайлд прокашлялся и обратился к суду:

— Принимая во внимание, что отсрочка вызовет еще больше волнений и потребует с обеих сторон дополнительных расходов, предлагаю консультантам истца рассмотреть возможность отказа от обвинения ответчицы в интимной связи с лейтенантом Милдмеем и удовлетвориться обвинением против нее и соответчика полковника Андерсона.

В зале оживление и разговоры.

— Ну как? — тихо спросил Гарри Бёрда. — Мне кажется, у нас и так достаточно доказательств против этих двоих, особенно в связи с посещением отеля «Гросвенор»…

— И отказаться от большей части показаний миссис Николс и полностью от показаний миссис Уотсон? — Возмущенный тон Бёрда призван продемонстрировать Гарри, что он ничего не понимает в юриспруденции. — Ни в коем случае! — Адвокат кивнул Боувилу, и тот обернулся к судье.

— Что ж, — торжественно провозгласил судья Уайлд. — Иной раз жернова справедливости должны вращаться медленно, чтобы молоть тщательнее. У меня нет иного выхода, как перенести рассмотрение этого дела на две недели и возобновить его двадцать третьего октября.

У Гарри закружилась голова. Он надеялся, что этот кошмар закончится через три-четыре дня, перестрелка прекратится, и судно направится в мирную гавань.

Публика расходилась, и Бёрд фамильярно положил руку на плечо Гарри, отчего тот внутренне сжался.

— Не расстраивайтесь, адмирал. За время отсрочки наши показания глубже проникнут в сознание присяжных, и я не сомневаюсь, что наши агенты на Мальте выяснят еще какие-либо компрометирующие факты. К тому же вся эта шумиха на самом деле вовсе не из-за того, что было или не было в том переулке.

— Что это значит?

Бёрд постучал пальцем по своему крупному носу.

— Как вы не понимаете? Для них это только предлог. Хокинс и Фью отчаянно нуждаются во времени, чтобы обнаружить пропавшую свидетельницу, особенно после того, как мы предъявили наше запечатанное письмо. И сейчас, когда обе стороны направят своих агентов прочесывать морские порты в поисках мисс Фейтфул, есть шансы, что она наконец найдется.

Глава 13

САБОТАЖ

(повреждение или уничтожение имущества для противодействия осуществлению чего-либо; действия, направленные на ослабление противника путем диверсий, повреждение или уничтожение военных сооружений)

Если наши женщины, которых мы до сих пор считаем в некотором смысле предназначенными для семейной жизни, начинают выходить на улицу, как шумные скандалисты в жестокой толпе, то ради этой свободы, под которой они понимают право на самоутверждение, грубые высказывания и грубое поведение, им следует отказаться от права на уважение и защиту.