мистер Каллахан.
— Это взаимно, миссис Каллахан, — сказал я, двигаясь, чтобы подтолкнуть ее сзади. — Я знаю, тебе нравятся твои речи, но пропусти ее сегодня. Дай им знать, что ты жива и здорова…
— Кто мой советник, ты или Мина? — Она взглянула на меня.
— Муж, советник, секс-игрушка — все в комплекте. — Я подмигнул, выдавив еще одну улыбку, хотя хотел как можно быстрее доставить ее домой. После смерти Цзю-Луна все было тихо… слишком тихо, а это означало, что они что-то замышляли.
Все прошло гладко, так кто же был вдохновителем, Эмилио или Лилин? Или они работали вместе, как Мел и я? Я провел последние две недели, читая и исследуя все, что Федель смог собрать об Эмилио, но этот человек был чист. Не было ничего, только общественные работы, преподавание, юриспруденция, еще больше общественных работ, а теперь вдруг он женат на наследнице китайской триады и назначен временным мэром? Он был не просто терпелив, он был маниакален.
— Я чувствую, как ты думаешь, — прошептала она, когда я подталкивал к выходу больницы. Федель шел впереди с Миной справа от Мелоди, переписываясь одному богу известно с кем.
— Ничего…
— Ничего. Я знаю, что ты лжешь, и позволяла тебе делать это последние две недели, но в тот момент, когда я выйду на улицу, все начинается сначала, — напомнила она мне, откидываясь на спинку стула.
Я ничего не сказал. Мы становимся слишком старыми для этого дерьма.
— Поехали, — сказала Мина, убирая телефон обратно в сумочку, когда стеклянные двери открылись. Федель и двое наших людей вышли вперед.
— Губернатор! Губернатор!
— Миссис Каллахан, с вами все в порядке?
— У вас есть какие-нибудь слова для жителей Чикаго?
— Стрелявший был…
Они остановились, когда черный — «Линкольн таун кар» остановился прямо за поджидавшим нас «Мерседесом». Федель даже открыл дверцу; мы были так близко.
— Это мэр Кортес.
Они оба вышли из машины, Эмилио, с его темными волосами, подстриженными более подобающе мэру, но все еще непослушными, был одет в серый костюм и черный галстук с американским флагом на груди. Лилин была в прозрачном кружевном коктейльном платье, ее волосы были убраны набок, в маленьких руках она держала букет лилий.
Они издевались над нами? Правда? Они действительно были такими бесстрашными или просто настолько глупыми? Лилин наклонилась, с мягкой улыбкой на лице вручая Мел цветы… как будто смотрела на нее сверху вниз.
— Мы так рады вашему выздоровлению…
Мелоди поднялась с кресла, полностью игнорируя ее и цветы, и протянула руку Эмилио.
— Мэр Кортес, спасибо вам за то, что вы вступились за этот город, когда я была не в состоянии. Несмотря ни на что, нам всегда нужно функционирующее правительство.
— Конечно. — Он пожал ей руку, и они оба повернулись к камерам, сохраняя позу. — Я искренне надеюсь, что вы поправитесь достаточно быстро, чтобы вернуться к своей работе. В конце концов, чем был бы Чикаго, черт возьми, этот штат, без вас?
Хитрый сукин сын, говорящий со змеями.
— Моя жена принесла вам цветы. — Он кивнул Лилин, которая крепко сжимала букет, но сумела снова взять себя в руки.
— Большое вам спасибо. — Мелоди лучезарно улыбнулась… фальшиво… но все равно не взяла их. — Однако, прошу прощения, у меня аллергия на лилии.
В китайской культуре не принимать подарки считалось огромным оскорблением, и она сделала это не один раз, а дважды.
— Правда? Мне так жаль, — процедила Лилин сквозь зубы. — Я была уверена, что вы…
Мелоди отвернулась от них и вернулась к камерам.
— Дамы и господа, спасибо вам за вашу любовь и поддержку. Это так много значило для моей семьи и для меня. Я хочу заверить жителей Чикаго и этого штата, что я не только здорова, но и готова работать как никогда.
— Губернатор Каллахан, мэр Кортес, дала ли полиция кому-либо из вас какие-либо зацепки относительно того, кто мог быть стрелком и был ли песочный снайпер связан с этим делом? — спросил репортер.
— В это время…
— В настоящее время расследование все еще продолжается. — Она прервала Эмилио, прежде чем он смог забежать вперед. — Я доверяю полиции Чикаго провести тщательное расследование этого дела. Если стрелок все еще на свободе, поверьте мне, когда я говорю, что не остановлюсь ни перед чем, пока они не почувствуют всю тяжесть и силу этого города на своей шее. Акты терроризма никогда не могут быть приняты или терпимы и должны быть пресечены любым возможным способом. Чикаго прошел долгий путь за последнее десятилетие. Мы все усердно работали, чтобы сделать этот город не только безопасным для наших детей, но и для будущих их детей. Этот отвратительный, аморальный, уродливый трус думает, что один выстрел каким-то образом разрушит все, что мы построили. Этот единственный выстрел делает их важной шишкой. Что показывает вам, как мало этот человек знает об этом штате и обо мне. Когда вы выстрелите, и мы не сдадимся, мы вернемся сильнее, чем когда-либо прежде. Так что просто ждите, справедливость восторжествует.
— На этой ноте, леди и джентльмены, я собираюсь вернуть свою жену. — Я взял ее за руку, ведя к машине. Она скользнула внутрь первой, и я остановился, снова поворачиваясь к мэру. У этого ублюдка хватило наглости ухмыльнуться мне, его рука обвилась вокруг его злой маленькой отвратительной, аморальной, уродливой трусихи жены.
После того, как я сел в машину, Федель закрыл дверь. В тот момент, когда мы тронулись с места, Мелоди ударила кулаком по сиденью перед собой, ее грудь тяжело вздымалась и опускалась.
— Я хочу, чтобы они сдохли! — рявкнула она. — У гребаной сучки из задницы полезут лилии, когда я закончу с ней. Как она смеет? Как…
Я схватил ее трясущуюся от ярости руку. Я понимал ее чувства, чувствовал, как они пронзают меня. Я хотел, чтобы они исчезли так же сильно, как и она. Но прямо сейчас, что имело значение, так это то, что она была спокойна… если это было возможно.
— Терпение, — сказал я ей, хотя я сам был на грани.
— К черту терпение, Лиам, я хочу мести. — Она повернулась ко