Читать интересную книгу Норвежский детектив - Герт Нюгордсхауг

— Женил своего приятеля? — спросил Аксель Брехейм.

Я кивнул:

— Все прошло как по маслу. Я и не думал, что создать семью так легко.

Он взял бутылку пива, которую я поставил на стойку.

— Я сегодня говорил с тремя из ездивших тогда в Манилу, — сказал он. — Одна приятная пожилая пара, у них дочь миссионерствует где-то в тамошних трущобах. И с моряком, как выяснилось, твоим старым знакомцем.

— Узнал что-нибудь интересное? — спросил я без воодушевления.

— Морюд у них побывал.

— Этого следовало ожидать.

Брехейм остановился перед окном на улицу Шультца:

— Я слышал, здесь не будут возводить этот храм культуры.

— Верно, — ответил я. — Городской совет принял такое решение вчера поздно вечером.

— Значит, на месте «Отеля Торденшолд» не будет автостоянки?

— Роза Бьёрнстад, — сказал я.

— Это шеф отдела культуры?

— Тебе надо выяснить, уехала ли Роза Бьёрнстад осенью из Норвегии. И еще нам надо попытаться разыскать ее. Если она в живых.

— А почему бы шефу отдела культуры не быть в живых? — поинтересовался Аксель Брехейм.

24

Не помню, чем я занимался все эти праздники. Большую часть времени, наверное, изучал узор на обоях в гостиной. А в один из дней достал лыжи и отправился на прогулку в Бюмарк, но в рассеянности наскочил на елку. И в результате сломал лыжи и вывихнул правую ногу. Звонили Педер и Леонарда, приглашали отпраздновать их брак по расчету. Но я не был особенно расположен к общению.

В ночь на воскресенье мне приснился Марио.

Проснувшись в понедельник утром, я попытался встать с постели на правую ногу. Попытка не удалась. Я вызвал такси и поехал к врачу. Он наложил неподвижную повязку, заказал мне костыли, выписал какие-то рецепты и запретил принимать алкоголь.

Я ненавижу болеть.

Дома я, разумеется, проковылял в подвал, где два года хранилась почти готовая модель фрегата «Мария-Лючия». Но работа над малюсенькими деталями палубной надстройки не принесла мне никакой радости. Час спустя я махнул на это дело рукой.

Путь на верхний этаж доставил мне немало мучительных минут.

Перед гостевой комнатой я долго простоял, прежде чем войти. Я не был там с тех пор, как умер Марио. И вообще собирался запереть ее и выбросить ключ.

Я вошел в комнату.

Вещей было немного. Желто-коричневый чемодан, брюки на спинке стула, роман П. Д. Джеймса на ночном столике, пара туфель под кроватью, семейная фотография и несколько листков бумаги на столе у окна, католическое распятие на стене.

Я присел на незаправленную постель.

Прошло пять минут, а может, и целый час.

Потом я обследовал шкаф. Нашел там одежду. Туалетные принадлежности. Сувениры из Тронхейма. Недорогие.

Я вспомнил, как Марио считал деньги. Когда-то давным-давно.

Чемодан оказался пуст.

Я переложил брюки на постель и сел на стул. С этого места я не мог отчетливо разглядеть фотографию, но узнал на ней и Марио, и Марселу. Это была большая семья — в полном сборе.

Среди бумаг я нашел неоконченное письмо на тагальском языке. И кроме того, четыре письма к Марио, тоже на тагальском. Остальные листки были чистые, за исключением одного.

На нем я увидел четыре кружка. Внутри верхнего были две буквы «РМ». Сбоку — слово «Филконтакт». От этого кружка косые стрелки вели к двум другим, по одному в левой и правой половинах листка. В левом было написано «БЛ» и «Л», в правом — «КФ» и «М». Их соединяла линия со стрелками в оба конца. В самом нижнем кружке изображен вопросительный знак. К нему также вели стрелки от двух боковых. Кружки с «РМ» и вопросительным знаком были соединены пунктирной линией.

Внизу было написано два слова: «Safe» и «Intsik».

Я положил листок на стол.

И в этот миг решил, что больше никогда не буду выступать в роли сыщика-дилетанта.

— С буквенными символами все ясно, — сказал Педер. — «РМ» — это Рагнар Мюрму. «БЛ» и «Л» — это Бьёрн Уле Ларсен и Леонарда. «КФ» и «М» — это Кольбейн Фьелль и Марсела. Что означает вопросительный знак, понятно само собой.

— Убийцу, — подсказала Леонарда.

Она произнесла это так, что в комнате стало холодно.

— Марио изобразил на бумаге то, что ты все время утверждал, — подвел итог Педер. — Что между убийством Кольбейна Фьелля и Бьёрна Уле существует некая связь.

Леонарда носила на запястье золотой браслет. Теперь она его сняла. И так сжимала в руках, что я испугался, как бы украшение из податливого металла не потеряло форму.

Я мерз, хотя от камина в углу исходило тепло пылающих березовых поленьев.

— Вопрос в том, — задумчиво произнес Педер, — какое место в этой схеме занимает наш добрый друг Мюрму. Возможно, на самом деле должно быть три кружка, а не четыре.

— Потому что он ко всему этому не имеет никакого отношения? — спросил я.

— Нет, — ответил Педер, — потому что он имеет ко всему этому слишком большое отношение.

Я подложил в камин еще один полешек. Придвинул стул ближе к огню.

— Или, может быть, надо добавить еще один кружок, — продолжал Педер. — Кружок с «МД», то есть Марио Донаско. Вдруг его убили не случайно, не потому, что он застал грабителя на месте преступления.

Он поднялся и стал ходить взад и вперед по комнате, точно погруженный в глубокие размышления.

Потом он остановился.

— Дом возле Йонсватнета. Сколько до него идти от дороги по глубокому снегу?

— Две-три минуты, — ответил я.

— А от дома дорога видна?

У меня перед глазами возник освещенный полицейским прожектором белый прямоугольник на фоне ночного неба.

— Да, — подтвердил я.

— В доме было темно, когда ты парковался?

— Да. Мы бы увидели свет в окнах. А так все было черным-черно.

— Ты долго возился, когда Марио ушел?

— Три-четыре минуты.

— И все это время у тебя в машине горел свет?

— Да.

— Иными словами, вор, которому вряд ли хотелось, чтобы его застали, не мог не увидеть машину?

— Конечно, ты прав.

— Значит, он имел достаточно времени, чтобы смыться. И ему вовсе не было нужды ждать, чтобы проломить свидетелю голову?

— Если он действительно нас обнаружил, то не было.

— Ведь совсем немного времени надо, чтобы выбежать из дома, вскочить на лыжи и скрыться в лесу. В худшем — для него — случае вы с Марио увидели бы какое-то неясное пятно среди деревьев, но, разумеется, никак не смогли бы его опознать впоследствии.

— Конечно, ты прав.

Педер сел, потянулся за пачкой «Принца» и спичками, вставил в рот сигарету, вынул спичку, закурил. И все это проделал одной рукой. Потом он сказал:

— Убийца, видимо, находился в темном доме, наверняка видел машину и наблюдал, как Марио идет по снежной целине. Должно быть, он ждал. С умыслом.

Я знал, что всего моего запаса дров не хватит, чтобы согреть меня.

— Шел бы ты со своими версиями в полицию, — сказал я. — К Морюду. Я больше и слышать об этом ничего не хочу.

Зазвонил телефон. Это оказался Ронни Хюсбю.

— Здорово, орел! — весело сказал он. — Так ты, значит, говоришь, случайно ко мне заглянул в ту субботу. И вконец перепуганный Мюрму мне тоже случайно позвонил в понедельник? Ты можешь себе представить, о чем он хотел со мной поговорить?

— Могу, — ответил я.

— Он заявил, что его достали один смуглокожий тип, говорящий на чистейшем трённелагском диалекте, и еще брат той, что сидит в тюрьме за убийство собственного мужа. Якобы эти двое в компании с одним блондинистым ловкачом, который сам входит в «Филконтакт», и, возможно, еще одним мерзким субъектом по имени Ларе Рённинг, плетут заговор. С целью погубить все филиппинско-норвежские клубы знакомств, и прежде всего «Филконтакт» и самого Мюрму.

— Вон оно что, — сказал я.

— Мюрму предупредил, чтобы мы с Алис ни в коем случае не входили во взаимодействие с этими деятелями, ибо ими движут идеи коммунизма, Женского фронта и сам дьявол.

— Вот в этом он прав, — согласился я. — В особенности насчет последнего.

— Я читал в газетах о том, что случилось с этим Марио Донаско, — сказал Ронни. Голос его посерьезнел. — Жуткая история.

— Да.

— Я тебе звоню, потому что тут кое-что намечается, — продолжал Ронни. — Вчера я снова говорил с Мюрму по телефону. Сперва он, как попугай, повторил всю эту бодягу из субботних и сегодняшних газет.

— Я в последнее время газет не читаю.

— А надо бы. Уж больно интересная дискуссия завязалась. Ну ладно. В общем, он меня для начала снабдил информацией, дескать, какие ужасные типы давали интервью и облили грязью все браки между норвежцами и филиппинками, заключенные через «Филконтакт», а потом наконец перешел к сути дела. А она в том, что через два дня, в четверг вечером, в городе пройдет встреча с одной филиппинкой из какой-то католической благотворительной организации в Маниле. Мюрму пронюхал, что команда из «Дагсревюэн»[22] приедет снимать сюжет, вот у него и появилась мысль воспользоваться этим прекрасным случаем и публично объяснить свою точку зрения. Или, может, наоборот, ребята из «Дагсревюэн» пронюхали, что Мюрму хочет выступить на этой встрече, и поэтому приедут. А может, верно и то и другое.