- Молодец! - искренне похвалил я Тугодума. - Это ты очень точно отметил.
- Вы думаете, это не простая случайность? За этим действительно что-то кроется?.. Да, кстати... Объясните, пожалуйста, какая между ними разница? Кто из них важнее действительные члены или почетные?
- Да нет, - улыбнулся я. - Тут дело совсем не в том, кто из них важнее... Я чувствую, мне сейчас придется все-таки прочесть тебе небольшую лекцию, а то ты совсем запутаешься. Так вот, друг мой, да будет тебе известно: было время, когда плут был одним из самых популярных литературных героев. Чуть было не все знаменитые литературные герои той эпохи были плуты.
- Не может быть! - изумился Тугодум.
- Представь себе. У литературоведов есть даже такой специальный термин: "плутовской роман".
- Плутовской роман? - удивленно повторил Тугодум - А что это значит?
- Это роман, - объяснил я, - в центре которого похождения ловкого пройдохи, мошенника, авантюриста, большей частью выходца из низов общества. На протяжении целого столетия плутовской роман был, пожалуй, самым распространенным жанром в европейской литературе.
- Когда же это было? - заинтересовался Тугодум.
- В шестнадцатом и семнадцатом веках. Вообще-то говоря, образ плута в мировой литературе появился гораздо раньше. Образ предприимчивого и аморального пройдохи можно встретить и в античной литературе. В комедиях древнеримского сатирика Плавта, в "Сатириконе" древнеримского писателя Петрония. Ну, а кроме того, некоторые литературоведы склонны причислять к жанру плутовского романа также и знаменитые романы восемнадцатого столетия: "Молль Флендерс" Даниэля Деффо, "История Тома Джонса, найденыша" Филдинга, "Приключения Перигрина Пикля" Смоллетта...
- Ну и ну? - прервал эту мою маленькую лекцию Тугодум. - Кто бы мог подумать, что этих плутов в мировой литературе окажется такая чертова пропасть!
- Да, - согласился я. - Если собрать их всех вместе, выйдет огромная толпа народа. Лично я, правда, склонен согласиться с той частью литературоведов, которые считают, что понятие "плутовской роман" следует строго ограничить рамками определенной эпохи.
- Вот это верно! - с неожиданной горячностью поддержал меня Тугодум. Обязательно надо ограничить!
Эта неожиданная бурная реакция Тугодума сильно меня удивила.
- Вот как? - не без иронии откликнулся я. - У тебя, значит, тоже есть своя точка зрения на эту проблему?
- Да нет, - смутился Тугодум. - Просто я подумал, что, если количество всех этих плутов не ограничить, я совсем запутаюсь.
- Ну что ж, - сказал я. - Рад, что наши мнения по этому вопросу сходятся. Так вот, классическими примерами жанра плутовского романа принято считать следующие произведения: во-первых, знаменитый испанский роман шестнадцатого века "Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения".
- Погодите, - сказал Тугодум. - Так я ничего не запомню. Можно я буду записывать?
- Сделай милость, - кивнул я. - Следующим запиши роман испанского писателя Франциско де Кеведо-и-Вильегас "История жизни пройдохи по имени Дон Паблос". Ну, и чтобы не ограничиваться рамками одной только испанской литературы, можно добавить к этому списку еще роман англичанина Томаса Нэша "Злополучный скиталец, или Жизнь Джека Уилтона". Герои этих романов по праву могут считать себя действительными членами Всемирного Сообщества Плутов. А литературные герои других исторических эпох - почетными членами.
- А-а, - сказал Тугодум. - Теперь понял... А скажите, - после минутного колебания решился он задать мне новый вопрос, - они все там будут?
- Где? - удивился я.
- Ну, вот на этом заседании, куда они нас приглашают. - А это разве тебя смущает?
- Еще бы! Конечно, смущает. Ведь я же никого из них не знаю... Вы не могли бы устроить так, чтобы там были одни только почетные члены?.. Ведь Хлестакова они, как я понял из этого приглашения, собираются принимать в почетные, а не в действительные...
Я ободряюще потрепал Тугодума по плечу.
- Вот уж не думал, что ты так боишься новых знакомств. Впрочем, я догадываюсь, в чем тут дело. Тебя, наверно, испугало, что все они плуты, притом первостатейные. Того и гляди, обжулят, обдурят, обманут. Я угадал! Признайся!
- Да нет, - сказал Тугодум - Этого-то я как раз не боюсь.
- Так что же в таком случае тебя беспокоит?
- Просто я не хочу все время спрашивать вас: а кто это такой? А вот это? А вон тот? Поэтому, если можно, постарайтесь, пожалуйста, чтобы их там было как можно меньше. Ладно?
- Ладно, - кивнул я. - Постараюсь.
Судя по выражению лица Тугодума, выполнить это мое обещание мне не удалось. Я старался как только мог, но вопреки всем моим стараниям, толпа плутов собралась довольно большая. Во всяком случае, зал заседания был полон. За тремя столами, образующими гигантскую букву "П", уместилось по меньшей мере человек семьдесят. За коротким столом, представляющим собой перекладину "П", восседали члены президиума. Среди них Тугодум сразу узнал Джингля, Джеффа Питерса и Остапа Бендера. Еще несколько физиономий показались ему знакомыми. Но что касается тех, кто сидел за двумя длинными столами, так это были уже сплошь незнакомцы.
Первое, что бросилось Тугодуму в глаза, - это предельная пестрота и причудливость одежд. Были тут и оборванцы в живописных лохмотьях. Но были люди, одетые весьма щеголевато и даже роскошно. Специалист по истории костюма мог бы, демонстрируя эту толпу, прочесть довольно содержательную лекцию по истории одежды чуть ли не всех времен и народов. Чего тут только не было: и римские тоги, и брыжи, и камзолы, украшенные брюссельскими кружевами, и турецкие фески, и фраки, и сюртуки, и даже военные мундиры. Взглянув на эту пеструю толпу, можно было тотчас же сделать безошибочный вывод, что сословие плутов процветало всегда, во все времена, среди всех народов и всех классов общества.
В зале было шумно. Сперва Тугодум услышал лишь неразборчивый гул множества голосов, но вскоре он стал различать отдельные реплики:
- Сеньоры! Нам надо избрать председателя!
- Панург президент, пусть он и председательствует!..
- Панурга! Панурга в председатели!..
- А я предлагаю достопочтенного сеньора Ласаро!.
Но все эти возгласы покрыл мощный баритон Остапа Бендера:
- Тихо! Командовать парадом буду я!
Тотчас со всех сторон раздались одобрительные выкрики.
- Верно!
- Правильно!..
- Пусть председательствует сеньор Бендер!..
- Лучшего председателя нам не найти!..
Остап сделал выразительный жест, который можно было истолковать и как попытку утихомирить аудиторию, и как отказ от предлагаемой чести.
- Вы меня неправильно поняли, господа! - сказал он, как только шум в зале несколько поутих. - Я не общественный деятель. Я свободный художник и холодный философ. Именно поэтому я всегда старался держаться в тени. При нашей профессии оно как-то спокойнее.
- Не скромничайте, сэр! - крикнул со своего места Джингль. - Клянусь Меркурием, из вас получится преотличный председатель!
- Нет, нет, друзья, и не уговаривайте! - решительно возразил Остап. Даже в золотую пору моей административной карьеры, когда я управлял конторой "Рога и копыта" в Черноморске, даже и тогда председателем, вернее, зицпредседателем был не я, а почтенный господин Фунт. Он, кстати сказать, и сел в тюрьму, когда наша контора приказала долго жить.
- Неглупо. Весьма. Но кого же тогда в председатели? - сказал Джингль, обводя глазами сидящих в президиуме и словно выбирая, кого из них он охотнее всего принес бы в жертву в случае, если бы всю эту честную компанию здесь вдруг застукали констебли, альгвазилы, жандармы, полицейские или другие блюстители общественного порядка.
И тут взгляд его остановился на мне.
- А почему бы нам, - радостно поделился он с присутствующими мгновенно осенившей его идеей, - не сделать председателем сегодняшнего собрания нашего уважаемого гостя! Мысль, по-моему, недурная! А?.. Весьма!
- Мысль и в самом деле отличная! - поддержал его Остап. - Ведь именно с этой целью мы и пригласили вас, - обернулся он ко мне, - принять участие в нашем сборище. Не скрою, идея принадлежала мне...
- Иными словами, - улыбнулся я, - вы заранее приготовили мне роль зиц-председателя Фунта?
- Ах, что вы, маэстро, - возмутился Остап. - Вам роль председателя нашего собрания решительно ничем не грозит. Вы ведь не принадлежите к почтенному сословию плутов. Ни действительных, ни даже почетных.
- Вот как?! - запальчиво выкрикнул кто-то в дальнем конце зала. - Если он не плут, то кто же он?
- Он литературовед, - ответил Остап, полагая, как видно, что этим все сказано. Но, убедившись, что название моей профессии мало что сказало присутствующим, счел нужным пояснить. - Занятие литературоведа, господа, сродни тому, чем я занимался, составляя свое досье на господина Корейко. Надеюсь, вы помните: я изучил всю его подноготную, раскопал все его темные дела. Собрание фактов и документов, разысканных мною, образовало довольно увесистую папку, за которую Александр ибн Иванович вынужден был отвалить мне миллион рублей чистоганом.