окликнула.
— Чего застыл, как бедный родственник? Так пить охота, что переночевать негде?
Старой шуткой одарила меня бывшая и я ей хмыкнул.
— Да ну не всё так плохо. Я чисто пробегом. — скромно улыбаясь почесал я в затылке, а дождь вокруг прям зарядил конкретно.
— Так что же, на чай заходить не будешь? — с иронией спросила Лизка, наблюдая, как одежда на мне становится всё более мокрой.
— Ох, ну если с медочком, то было бы здорово. — кивнул ей галантно и она краешком губ улыбнулась.
— Ладно, заходи уж.
— Благодарствую, миледи.
Через уже знакомую кухню провела меня Елизавета в гостиную, заставив предварительно разуться и рубаху снять. Вместо неё я получил свободную накидку из светлой ткани, которая на ощупь была предельно мягкой и текучей, словно легкий и ласковый ветер форму обретший. На тело накидка легла невесомо и мне сперва показалось, что её и вовсе нет. Пришлось пару раз по груди шлёпать и убеждаться.
— Это псевдошёлк с воздушными волокнами. Что, неужто никогда не носил такое? — с холодным намёком спросила она, предлагая в кресло присесть и пустую кружку на журнальный столик ставя.
Чайник тоже оказался под рукой и по всему выходило, что Лизка до этого и сама вовсю чаёвничала.
— Хоть верь, хоть нет, но я и правда надеваю такое впервые. — ответил ей, оглядывая зал и восхищаясь изысканным и лаконичным убранством, так похожий на интерьеры, в которых семья Грея жила.
— Ну-ну. Ты пей. Мёд там. Хоть так тебя отблагодарю.
— За что? — спросил подругу, ведь за последние разы я нервы ей помотал преизрядно.
— За Мари, — был коротким её ответ. Усевшись в кресло напротив, она потёрла устало лоб, взяла свою кружку и посмотрела на меня сквозь пар задумчиво, будто и вовсе не замечая. — Давно надо было Кристиана приструнить. Чарли с ним слишком мягок.
— Я сделал всё что посчитал нужным — отсалютовал ей чашкой и пригубил напиток. На этот раз чай с яблоком и корицей оказался и мёд в него по вкусу влился просто идеально. — Как девушки, нормально добрались?
— Да всё с ними в порядке. Вон слышишь? Отдыхают. — она указала на второй этаж, откуда приглушённо звучала музыка и подпевали голоса.
И эти звуки в такую ностальгию меня окунули, что чувству этому я от всей души предался. Когда-то ведь мы точно также собирались по молодости и под музыку пели всякое.
— Кутят молодые, прямо как мы с тобой в юности. Помнишь? — спросил у Лизки и она легонько улыбнулась.
— Да уж если и захотела, то не забыла бы.
— Ведь ты же там дралась частенько, — припомнил я с ухмылкой доброй. — И побеждала часто. Эх было же времечко.
— А скажешь, что сейчас не так и бороться не с кем? — полный иронии вопрос её попал в десятку.
С прищуром тонким она теперь смотрела на меня прицельно и блики от включившегося электронного камина как-то уж слишком хищно замерцали в её зрачках. А за окном, тем временем, стихия разгулялась лютая, грозя людям молниями и громом, от которого гудели стеклопакеты. Всё это задавало атмосферу и находиться перед Елизаветой стало самую малость тревожно.
— Уж что, а этого я не скажу, — учтиво ей ответил, на всякий случай ища взглядом сумочку с тазером. А то одного ранения мне с головой хватило и напрашиваться на второе желания особого не имелось. — И хорош меня взглядом буравить. Чай я тебе не мальчик из рок группы.
Она лишь хмыкнула, свой чай потягивая.
— Тогда кто же ты? — прозвучал вопрос ничуть не легче предыдущего.
— Я же тебе уже говорил. Семён Лопатин.
— И в этом ты мне соврал, — протянула она задумчиво, забирая со своего столика маленькую ватрушку и слегка надкусывая. — Мне важно знать, кто ты теперь? Поверь, я всякого странного в жизни повидало, но вот вчерашнее наблюдала впервые. По всем законам нашего мира не Кристиан должен был лежать вчера носом в пол, а ты.
— Ну, наверное иногда чудеса случаются… — хотел я было уклончиво сойти с темы, но не тут-то было.
— Семён. Я не менталист, но чую, когда люди врут и недоговаривают. Хоть мне-то не лги.
— Не врать говоришь… — произнёс печально, чай свой допивая. — А ты уверена, что хочешь знать и что знание это тебе не повредит?
Вернул ей такой же по тяжести вопрос и она заколебалась. И уж не знаю, к чему пришёл бы разговор наш, но ситуацию спасла спортсменка Герда. Проходя по коридору второго этажа, она увидела меня и поприветствовала.
— Ооо, здравствуйте Семён! — наклонилась она через перила и я ей сдержанно махнул рукой, взгляд отводя.
Всё дело в том, что из одежды на девушке имелось только полотенце, повязанное от бёдер до колен. Судя по мокрым волосам и капелькам влаги, блестящих на её мышцах, она вот только что вышла из душа.
— Герда, что я тебе говорила про нормы приличия? — спокойно спросила Елизавета свою послушницу.
— Так Семён же и так всё видел. В чём проблема то, маменька? — простодушно ответила девушка, плечами пожимая.
— Оденься и сходи проверь Лауру. Я её давно не слышала, — велела ей Лиза и дождавшись, когда та уйдёт, со вздохом выдала. — Ты уж прости бесовок. Не я их воспитывала, а там, откуда их забрала, мозги промывать умели, так что…
— Да ну не извиняйся, — кивнул ей понимающе, радуясь, что с темой скользкой сошли. — Чай девчонки у тебя отличные. Умные, добрые, сильные, а что с нравом таким, так то пускай. Заматереют и обучатся. Самое же главное, чтобы здоровье при них имелось.
— Это ты прав… — согласилась со мной Елизавета.
— Так они и этим у тебя одарены, — продолжил нахваливать, видя, что подруге моей морально лучшает. — Лаура, вон тоже, смотрю, поправилась. За мной сегодня следила, так я её и догнать не сумел.
— Кто следил? — переспросила Елизавета и я не сразу отследил изменившуюся в её голосе интонацию.
— Ну. Лаура, вроде как. — ответил просто, не понимая, что именно не так. — Я в лес пошёл гулять, её услышал и она почти до самой Магистрали меня за нос водила. Сразу видно, быстроногая. А прячется лучше нас с тобой, это я тебе авторитетно говорю…
— Семён! — воскликнула Елизавета и я увидел, как бледнеет её лицо.
Под вспышку молнии и загремевший гром, вернувшаяся с чердака Герда очень уж удивлённо и драматично произнесла.
— Маменька. Лаура дверь не открывает…
— Семён, — едва слышным шёпотом выдавила из себя Елизавета. — До куда ты за ней шёл?
— До магистрали, — повторил, буквально кожей чувствуя растущее в воздухе напряжение
— Япона-маттть… — воскликнула подруга и я ещё ни разу в жизни не видел её столь обеспокоенной и разозлённой.
Встав резко так, что отлетело кресло, она помчалась по лестнице наверх и я побежал за ней следом.
Глава 23 «Не без откровений»
«Если в бой вышел сам, не ссы. Смело рви на груди трусы.»
На чьей, Белый, на чьей?
Как оказался вместе с Лизкой в чердачной комнате, я не помню. По лестнице взлетел двумя прыжками, да только подруга моя умудрилась меня обогнать. Подскочив к лежащей на полу девушке, она пощупала у неё пульс и рявкнула в сторону отставшей Герды не хуже выстрела.
— ГЕРДА! Дефибриллятор! Быстро!
И даже не будучи в этой жизни медиком, я явственно видел, что дела обстоят крайне плохо. На моих глазах тончайшая структура эфирного тела лежащей на полу девушки медленно но верно разрушалась. Искра в центре её груди горела еле-еле и я понял, что это затухает её сердце. И вместе с этим я понимал, что Герда может не успеть.
— Лиза. В сторону. — не своим голосом, а уж скорее сплитом голосов Сергея Кравец и Грея, я произнёс и склонился над худой беловолосой девой, больше похожую на эльфийку из сказок.
— Семён⁈ — хотела было вклиниться Елизавета, но опоздала.
Собрав всю свою эфирную ауру, я сосредоточился и… медленно положил ладонь на грудную клетку девушки, распределяя необходимые ей силы столь осторожно, насколько это в принципе было возможно. Поток энергии, идущий от меня, оттолкнул Елизавету и обширной волной лёг на девушку. Он обернул её в кокон зелёных красок и в их переплетение я погрузился всем собой.
В этот момент для меня больше ничего не существовало. Пропали звуки, пропала окружающая картинка, осталась лишь лежащая передо мной тонкая фигура, чью ауру я начал методично собирать, продолжая подпитывать, подпитывать и ещё раз подпитывать её.
И будто