«С одним часто повторять нельзя. Чутьём запомнит и не забудет»
— Поняяятно, — покивал задумчиво, в сознании печально избавляясь от выстроенных ожиданий. — Тогда тем более будь на чеку, товарищ Белый.
Тот утвердительно каркнул и я продолжил подбивать план действий.
И в целом-то, разведку обсудив, я не забыл упомянуть про то, что если будет шанс ещё добыть кристаллов, то делать это стоит на Гречанской территории. Да и то не слишком часто, чтобы подозрений никаких не вызвать.
На это мне вороны поведали, что лучше всех на лету с частичной и деликатной дематериализацией справляется как раз товарищ Белый. Банально при пролёте сквозь дрона он успевает оставлять кусочек оперения в системе управления, тем самым вызывая падение. В отличии от него, Чёрный был мастером порчи именно энергетических ячеек и смесей, на их основе сделанных. И в этом случае ценные кристаллы либо взрывались, либо теряли свои свойства.
Ну что же, у всех свои достоинства и недостатки. Менять обязанности я не стал, так как Чёрный уже бывал в поместье Греков и знает, что там, кто и как. Между безопасностью воронов и финансовой бедностью, я определённо выбираю первое.
— Ладно, поговорили и айда по дела… — поднялся я и на полуслове осёкся. Второй раз за день на пределе слуха шуршание вдалеке услышал. И уж точно мне показаться не могло, так как шорох одежды от лесных звуков я отличить точно смогу. К воронам наклонившись, я тихонько сказал. — Пойду тут по делам похожу, а вы летите по плану. Вечером встретимся. И за меня не беспокойтесь. Лады?
Ворчливо головами покрутив, вороны всё таки согласились со мной и вспорхнули, проходя сразу насквозь через ветки и стволы деревьев.
Я же выпрямился и пошёл вперёд, аккурат в ту сторону, откуда шорох услышал. Да вот как ни прислушивался, сколько ауру на ушах ни концентрировал, больше ничего подозрительного до меня и не доносилось. То ли подглядывающий убежал, то ли затаился и поэтому пришлось прибегнуть к иному методу.
Вспоминая бабушкину сказку про волшебный клубок, который героя к намеченной цели приводил, я попробовал слова верные подобрать. И шаг за шагом, рифма за рифмой, заклинание начинало складываться.
Тянись, плетись, Крутись, стелись, Ниточка тонкая, Чуткая, звонкая. Плетись, стелись Меж стволов и камушков, Меж травы муравушки, Мимо ягод, кустов, Мимо мшистых холмов Отыщи, разыщи Всех, кто ходит в тиши И подглядывает, И разглядывает, Кто подслушивает, И сквозь пущи ты Его выследи, К нему выведи.
И с каждым предложением от ауры моей тянулась и тянулась светлая тонкая нить. Словно живая она по воздуху стелилась, цветом наливалась и стоило последним словам отзвучать как она концом своим повернулась в строго противоположную сторону.
Делать нечего и потому осталось мне этому компасу путеводному поверить. И вот то ли слова я правильные подобрал, то ли заклинание так сплёл, но пройтись пришлось по таким буеракам, что человек в здоровом уме сюда бы в жизни не полез. То овраги, то кочки, то деревья поваленные на пути встречались. Одно лишь радовало, что ниточка вела меня не в глубину, а прочь из леса.
И где-то минут через двадцать я уже пробивался сквозь кусты, выходя к заросшей сорными травами полю. Далеко по левую руку находился Светлозёрск, но сплетённые чары вели меня дальше, аккурат к одиноко стоящему посреди поля дереву.
На тучи взглянув, я прикинул, что часика два у меня в запасе имеется, так что добрая прогулка по окрестностям лишней не будет. Заодно попытаюсь вычислить, кто же за мной столь пристально наблюдает, ведь если это местные, или, чем чёрт не шутит, кто-то из шерифов, то придётся хорошенько постараться, чтобы отбрехаться. Наличие двух говорящих воронов я ультра-технологиями не объясню.
И пока в мыслях планы-капканы дальнейшей игры в Спеца создавались, я и глазом моргнуть не успел, как до раскидистого дерева дошёл. Исполин оказался крепким дубом, простёрший ветви свои широко над землёй. Его крепкая кора была изъедена временем, но величием своим он внушал уважение. Переключаясь на тонкое видение я во всей красе увидел его энергетическую структуру, корнями уходящая в глубину и вот в ней-то…
— Да ладно! Так значит не один он такой. — сказал вслух, ложась на землю и лодочкой закрывая глаза, дабы тени побольше создать.
Всё дело в том, что там, на глубине я углядел, а наверное будет вернее сказать, что ощутил, золотистый поток, столь похожий на воды Живого Источника. От него этот дуб и питался и не спроста выглядел таким могучим и грозным.
Закончив землю носом целовать, я к нему подошёл, рукой коснулся и… Странной настороженность повеяло от древесного гиганта. Тягучей и плотной, тяжёлой и древней. Это дерево меня не знало и совершенно не спешило меня энергией своей касаться и чем-либо со мной делиться.
И тут-то я смекнул, что дерево настороже лишь потому, что ауру огненную я до сих пор по привычке включённой держал. Пускай и немного, но этого хватило, чтобы в хозяине поля неудовольствие вызвать. Убрав огненную ауру полностью, я вновь его коснулся и вроде контакт стал получше, но всё равно не до братания. Дуб меня запомнил. И Дубу я не понравился.
Больше не тревожа того, кто прожил в разы больше меня, я последовал дальше. Тем более нить путеводная от него вперёд вела, прям по полю к виднеющейся вдали магистрали. И если так подумать, то это чудо технологий я никогда в живую и не видел. Только на видео и на фотографиях, разве что.
Издалека магистраль походила на серую трубу, поставленную на изящные ножки и проходящую над лесами и полями. И только когда я подошёл к ней вплотную, её колоссальные размеры меня поразили. То была одна из транспортных жил, связывающих Столицу с Уралом и другими крупными городами на востоке и западе. В ней на огромной скорости неслись передвижные составы в окружении магнитных полей, перевозившие всё, что только можно — руду, продукты, дронов, стройматериалы, технику, запчасти и конечно же людей.
Движение там происходило постоянно, не прекращаясь ни днём ни ночью, и чтобы влиться в общий поток, необходимо было добраться до места торможения и старта. Похожие на крытые автостоянки, притулившиеся с обоих боков магистрали, такие зоны остановки были необходимы для обслуживания и для загрузки/выгрузки. По пологому склону дороги можно было запросто наверх заехать и дождаться свободного состава, предварительно купив билет, конечно же. Всё работало автоматически и по строгому расписанию и если не успел, то покупай другой билет.
И вот прямо передо мной грузовой полулётный ультра-кар заехал на платформу и занял своё место напротив серой стенки магистрали. Всего пару минут и она с шипением открылась, являя технологичный зев вагона, в котором раскрывались лапы удержания. На них водитель и уложил свою машинку, полную свежесобранной свеклы. Стальные лапы обняли бока, прижали и полукруглая серая стена вновь закрылась, давая возможность составу в ней стартануть и набрать разгон.
И я уж подумал, что шпионящий за мной как раз на магистрали и уехал, но поисковая нить заклятия, развернулась круто и почти на обратный путь легла.
— Это что за новость? — спросил удивлённо и до меня наконец дошло.
Выходит он тут не так давно прошёлся и я ему на пятки наступаю!
Решив чуток ускориться, я набедренную сумку с яблочком поправил и по асфальтовой дороге побежал. К тому же, путеводная нить аккурат по ней вела и забравшись на пригорок я готов был уже спину убегающего увидеть, но до самого посёлка всё оказалось пусто. Ни человека, ни зверя, вообще не души. Сколько свой взор не напрягал, я так никого и не увидел. И при всём при этом нить прямо на Светлозёрск указывала.
С большими сомнениями о своих заклинательных способностях дошёл я до городка порядком запыхавшись. Вот уже пруды прошёл, на водных гладях которых нет-нет, но кружочки от начинающегося дождя разбегались. Хотел бы я не промокнуть, вот только нить моя вела дальше, сквозь сад вишнёвый и прямиком к знакомому мне домику.
— Ну здрасьте вам через окно. — буркнул сухо, когда заклятие указало на дом Елизаветы.
Причём не абы куда, а сразу на чердачное окно.
Вот это я, как говориться, конечно бешеный енот, которому сто вёрст не крюк. Мог бы и раньше догадаться, тогда бы не пришлось гарантию с обувки стаптывать.
Остановившись во дворе под накрапывающим дождиком я не сразу понял, что незамеченным не остался. Дверь кухни отворилась и с накинутой на плечи тёмно-синей шалью на крыльцо вышла Елизавета и меня