время, когда его жены и детей не было, когда оставался только он. Запомнила расписание каждого. В одно время его жена встречалась со своим личным тренером, а ребенок был на какой-то спортивной тренировке. Она не заметила тут уличных камер, и в радиусе пяти миль не было проезжей части. Она уберет свои номера с машины, на всякий случай, и найдет другой. Сойдут номера от случайной машины. Она выбросит их, когда закончит. Пока она едет с предельной скоростью и соблюдает правила дорожного движения, ни один полицейский не станет тратить время на проверку номеров.
Некоторые моменты должны были ее беспокоить. Его жена. Ребенок. Семья, которую она разорвет на части. Это должно было ее беспокоить, но не беспокоило. Она поставила себя на место его жены. Знала она, что всю жизнь живет с грязной ложью? Она представила себе, как эта женщина сама совершила бы убийство, если бы узнала. Или, может быть, она была одной из тех степфордских жен[31], которые всё знали, но игнорировали. В этом случае наказание распавшейся семьи казалось более чем справедливым.
Хотя ее не волновали последствия его смерти для семьи, в ту ночь она решила, что не будет делать этого в доме. Она не могла подвергнуть ребенка такой резне. И резня — это то, что испытает этот ублюдок. Кроме того, это было слишком рискованно. Слишком многое может пойти не так. Камеры могут быть в каждом углу их дома. Ребенок может заболеть, растянуть лодыжку. Жена может решить перестать трахаться с личным тренером. Неожиданный гость мог заглянуть на чашечку кофе. Слишком у многих людей была возможность оказаться втянутыми в это. Будут свидетели и жертвы. Нет, нужно сделать это быстро и на улице. Где-нибудь в темном и пустынном месте, например, откуда ее забрали, или место, где она провела много лет своей жизни.
Она заснула с ноутбуком на коленях, и злые мысли проносились в ее голове.
* * *
Орион хотела только понаблюдать за ним.
Это должно было стать всего лишь еще одним наблюдением. Она еще не выбрала правильное место. Она уже выяснила, как ориентироваться в Даркнете, и потратила часы на то, чтобы ее передвижения и IP-адрес не проследили.
Интересно, как быстро она овладевала всеми этими гнусными навыками. Она задавалась вопросом, вдруг это нечто темное, что всегда скрывалось внутри нее. Как судьба. Как то, что она рассказала Эйприл той ночью за текилой. Что-то таилось в её венах. В её ДНК.
Или, может быть, это просто жгучая потребность отомстить. Ей нужно быстро научиться всему, чтобы получить то, чего она жаждала.
Не важно, почему у нее хорошо получалось, важно лишь то, что она это делает.
И поскольку она была хороша в этом, она знала, что время терять нельзя. Даркнет, как она выяснила, был полон ужасных вещей. Можно было нанять киллера, но она хотела сама отомстить. Там можно найти поддельные документы — что она и сделала на случай, если дела пойдут плохо и ей придется исчезнуть. Можно заказать наркотики — чего она не сделала по очевидным причинам. Можно даже заказать женщин, и это приводило ее в ярость. Она снова почувствовала себя той маленькой девочкой с цепью на лодыжке.
Орион пыталась отследить эти сайты и людей, стоящих за ними, пыталась получить любую информацию. Но ее навыки были в лучшем случае зачаточными, и очевидно, что это организованная и сложная сеть. Она могла часами сидеть перед экраном, пытаясь найти обрывок информации, или же могла взять то, что было, и что-то с этим сделать.
Ей нужно было все спланировать, замести следы, сделать все идеально. Поможет только терпение. И знания. Все эти годы она думала о том, что знание — это сила.
Но не имело значения, как много она знала о монстрах. Пока они держат ключ от цепи на ее лодыжке, у них вся власть.
Но это было в темном подвале, где у темных нужд не было ни привратников, ни законов, ни свидетелей. Это реальный мир, или, по крайней мере, достаточное количество людей верили, что это так. Теперь Орион пришлось играть по другим правилам.
Она знала это. Она до мозга костей понимала, что все зависит от её силы воли. Её самообладания.
До сих пор она держала себя в руках, не так ли?
Но что-то сломалось в ней той ночью. И треск был таким громким и оглушительным, что ослепил и потряс её. Она просто должна была снова проследить за доктором той ночью, наблюдать за ним, пока он идет к стоянке от своего любимого стрип-клуба в нескольких кварталах отсюда. У доброго доктора оказалось больше пороков, чем у молодых девушек, и когда Орион впервые увидела это место и поняла, что он ходит сюда постоянно, она сообразила, что именно там должно свершиться убийство. Это лучшая возможность. Затемненные улицы и небольшое пешеходное движение делали его идеальным. Но в ту ночь она не была готова, она чувствовала себя неправильно. Она просто должна была укрепить план. Следующее, что она сделала, словно движимая своими внутренними демонами и всей этой ненавистью, — она толкнула его в темный переулок и ударила ножом, который всегда носила с собой.
Это было неразумно.
Переулок не был тихим. Любой, кто проходил мимо, увидел бы, что происходит, хотя было уже поздно, и она никого не видела. Тут могут быть камеры. А он не маленький парниша.
Он обернулся, подняв руки и широко раскрыв глаза, очевидно, ожидая увидеть кого-то гораздо более крупного, чем женщину, стоявшую перед собой.
Когда его лицо впервые сменилось с шока на отвращение, она вонзила нож ему в живот. Его отвращение сменилось яростью, когда она вытащила нож, он сильно замахнулся на нее, кулаком ударив в подбородок, и на мгновение она увидела звезды.
Он снова отступил назад, одной рукой схватившись за живот, но Орион не собиралась принимать еще один удар. Она снова вонзила в него нож, отчего он опустил руку в знак защиты, а затем продолжила колоть.
Она не знала, сколько раз нож вонзался в его плоть, но этого было недостаточно, она не могла себя удовлетворить. Недостаточно, чтобы остановить его от борьбы за жизнь.
Он не был крупным мужчиной, не слишком мускулистым, поэтому ему нравились несовершеннолетние девушки, привязанные к кровати. Но это не означало, что он не был на шестьдесят фунтов тяжелее ее и не мог дать отпор.
Он ударил ее снова, на этот раз слабее, но, тем не менее,