Глава пятьдесят шестая
Умопомрачительно, как быстро и одновременно медленно идет время.
Проходит месяц, и я оставляю попытки связаться с Тайером. Он замкнулся в себе, до него не достучаться, и он все больше погружается во мрак. Он – оболочка человека, которого я люблю. Я продолжаю пытаться, я протягиваю ему руку, но этого недостаточно. Как я его спасу, если он сам не хочет спастись?
Я схожу в его дом. Он со мной не разговаривает, полностью игнорирует мое присутствие, поэтому я стала приходить, когда его нет, просто чтобы навести в доме порядок. Мне не хочется, чтобы он жил в грязи. Поэтому я делаю все, что в моих силах.
В его доме я ощущаю себя ближе к нему, и я всегда чувствую себя немного лучше, когда ухожу.
Сегодня я надолго не задержусь. У Джорджии сегодня свадьба.
Прибравшись в его доме за то короткое время, что у меня есть, я еду в центр города в местную гостиницу, где Джорджия и Майкл проводят церемонию и прием. Я опаздываю, поэтому не удивляюсь, когда моя сестра при виде меня выпаливает:
– Ты опоздала. – Она указывает на стул. – Тебе нужна прическа и макияж.
Мама бросает в мою сторону обеспокоенный взгляд. Опустив свою задницу в кресло, я позволяю визажисту и парикмахеру вытворять со мной все, о чем просит Джорджия. Когда с этим покончено, я надеваю платье, и дальше все идет как по маслу.
Один из друзей Майкла ведет меня к алтарю, и я ловлю себя на том, что разглядываю толпу гостей. Я знаю, что Тайера здесь нет. Его даже не пригласили. С чего бы ему тут быть? Он стоял бы здесь, если бы у нас была возможность рассказать о нас моей семье, но мы этого не сделали, а теперь, кажется, не сделаем никогда.
Музыка меняется, и все встают и ждут торжественного выхода моей сестры.
Майкл прокашливается и начинает плакать еще до ее появления. Может, пришло время признать, что этот парень любит мою сестру.
Французские двери открываются, и моя сестра входит, держа за руку маму. Ее волосы уже отрастают, но пока они короткие и пушистые. Она собиралась надеть шляпу, не желая ставить Джорджию в неловкое положение своей остриженной головой, но моя сестра просто поцеловала ее в макушку и отвергла эту идею.
Я наблюдаю за тем, как они обмениваются клятвами, и это наполняет меня странной меланхолией. Я по глупости считала, что однажды выйду замуж за Тайера, а теперь… теперь я ничего не знаю.
Вся свадьба происходит словно в мгновение ока – и одновременно как в замедленной съемке.
Так я ощущаю время с тех пор, как в то утро оставила Тайера на его кухне. Без него время течет по-другому. Теперь я свидетель, сторонний наблюдатель в своей собственной жизни.
Я на автомате произношу речь, но никто вроде бы не замечает, насколько я не в себе; по крайней мере, Джорджия не замечает. Она плачет и обнимает меня, когда я замолкаю.
Калеб тоже тут, и когда он приглашает меня на танец, я соглашаюсь, потому что не вижу смысла отказывать. Он кружит меня на танцполе, и я опускаю голову на его плечо.
– Он причинил тебе боль. – Это не вопрос, а обвинение.
– Да.
– Я убью этого ублюдка.
Я искренне улыбаюсь – возможно, впервые за несколько недель.
– Думаю, он бы тебя за это поблагодарил.
Он вздыхает и еще крепче меня обнимает.
– То, что случилось с его сыном, – ужасно. – Его рука сильнее прижимается к моей талии.
– Не хочу о нем говорить.
Он прочищает горло.
– Ладно. А что тогда хочешь?
– Не знаю, – честно отвечаю я. Мы раскачиваемся в такт музыке, но танцем это не назовешь.
– Когда ты это выяснишь, дашь мне знать? – хрипло произносит он.
Я встаю на цыпочки и целую его в щеку.
– Ты узнаешь первым.
После свадьбы Калеб отвозит меня домой. Я сто раз повторила, что могу сама сесть за руль, но мое состояние его беспокоило, и я в конце концов поддалась. К тому же, учитывая поздний час, я решила, что так будет безопаснее.
Мы подъезжаем к моему дому, и он спрашивает:
– Ты в порядке или хочешь, чтобы я ненадолго зашел?
– Я… – Я собираюсь сказать, что я в порядке, но тут вижу, как из своего фургона выходит Тайер.
Он не один. Какая-то женщина хихикает и льнет к нему всем телом. Я смотрю на нее, и в моем горле встает ком.
Не понимаю, что творю, я вылезаю из машины Калеба.
– Тайер! – кричу я. Ощущение такое, будто мое тело режут на части. – Что ты делаешь?
Он оборачивается и удивленно смотрит на меня. Ублюдок.
Женщина хихикает и проводит пальцем по его груди.
– Кто это? Твоя сестренка?
Сестренка? Убейте меня на месте.
– Что ты делаешь? – повторяю я.
Почему у меня мокрое лицо? Я прикасаюсь к щеке и понимаю, что плачу.
Тайер не отвечает. Он выглядит застывшим, ошеломленным.
– Идем, Салем. – Калеб хватает меня за руку и пытается оттащить.
Тайер оживает:
– Не прикасайся к ней, черт возьми!
Калеб заслоняет меня, заталкивая за спину.
– Кто ты, блин, такой, чтобы говорить мне не прикасаться к ней? А? Ты трахал ее, когда она была моей девушкой.
Я не знаю, кто наносит удар первым, но внезапно они оба оказываются на земле и колошматят друг друга руками и ногами.
– Прекратите! – воплю я. Другая женщина растерянно наблюдает за происходящим.
– Для меня это слишком, – бормочет она. – Вызову такси. – Она уходит, прижимая к уху телефон.
– Прекратите! – Они меня не слышат. – О, боже. – Я прижимаю руку ко рту и резко отворачиваюсь. Меня рвет прямо на кусты, которые Тайер старательно посадил и подстриг прошлым летом. Мое тело изгибается. Чьи-то прохладные пальцы касаются моей шеи и откидывают волосы назад.
Я поднимаю взгляд и, глупышка, ожидаю, что рядом окажется Тайер. Но это Калеб.
– Эй. – Он гладит меня по спине. – Прости, что я сорвался. Ты в порядке?
Я игнорирую его вопрос и ищу в темноте Тайера. Он наблюдает за мной, наши взгляды встречаются.
Что-то во мне ломается, окончательно разбившись. Я не идеальна. Я совершаю ошибки. Я причиняю людям боль. Но я сильная девушка, которую Тайер сделал слабой.
Я вытираю рот тыльной стороной ладони и выпрямляюсь. Держась за Калеба, я отпускаю Тайера. Я снимаю с большого пальца кольцо, то самое, которое он подарил мне несколько месяцев назад на блошином рынке, и вдавливаю его в его грудь. Она падает на тротуар, и он провожает его взглядом.
– Прощай, Тайер! – Мой голос срывается.
Впервые за несколько недель на его лице появляется какая-то эмоция, кроме растерянности.
Он понимает. Я закрываю за нами дверь. Заканчиваю главу.
Мы – точка в конце предложения. Конечная остановка.
Я думала, что наша история любви была написана звездами. Что все было предопределено, что все чудесно, и такое бывает раз в жизни.
Оказывается, мы не что иное, как сгоревшее в огне воспоминание, как развеянный по ветру пепел.
Глава пятьдесят седьмая
Визг Лорен наполняет мои барабанные перепонки, когда она открывает дверь.
– Я знаю, что ты сейчас переживаешь, девочка, но я так счастлива, что ты решила ко мне переехать.
Мне никогда не нравились большие города. Ритм Хоторн-Миллс всегда подходил мне куда больше. Но мне требовалось сменить обстановку, поэтому на следующий день после свадьбы Джорджии я позвонила Лорен, и вот спустя два дня я здесь.
Я не могу находиться в одном городе с Тайером. В нем есть место только одному из нас. Я знаю, что он после того, что случилось с Форрестом, оттуда не уедет. Значит, уехать должна я.
Поэтому я здесь. Нью-Йорк станет своего рода экспериментом и расширит мои границы, это точно.
– Спасибо, что позвала.
Она запирает за мной дверь, и я оглядываю ее крошечную квартирку. Она мала даже для одного человека, не говоря уже о двух. Зато это Нью-Йорк.
– Я с самого начала хотела, чтобы ты поехала со мной.
– Это будет настоящее приключение. – Я неуверенно улыбаюсь.