Читать интересную книгу Медлительная река. рассказы - Михаил Малышев

Спустя полчаса после начала торгов до совпадения «разумных пределов» остаётся долларов пятьдесят. И можно было предположить, что дальше дело пойдёт быстрее. В реальности всё обстояло совсем по-другому! За оставшиеся 50 баксов, так препятствовавших единению турецкого и российского разумов со всеми их пределами, отклонениями и прочими заморочками, мы торговались едва ли не вдвое дольше! Из полтинника в результате я уступил двадцатку, а медуза, изничтожая меня яростным взглядом, в последний раз убежала в подсобку. Вернулась с менеджером. Вальяжный и бородатый, он поздравил меня с покупкой и спросил, из какого я города.

Я ответил: «Из Волгограда», реакции не последовало. Тогда я произнёс «Сталинград». Вот тут он всплеснул руками и стал трещать без остановки. Забросал меня комплиментами, скрытый смысл которых, в переводе с коммерческого языка на обычный, означал: «Ну ты и крендель! Прошёлся по нашим ценам тяжёлым танком. Теперь понятно, откуда такие берутся!» – после чего отодвинул медузу и лично провёл нас на кассу оформить покупки.

А ты, землячок, как думал? Всё серьёзно, по-взрослому! За кого вы впрягались во время Второй мировой? Вроде держали нейтралитет, но были готовы за немцев? Так вот, за Волгой для нас земли нет! Или для вас? Короче, вы поняли…

Отрывочных впечатлений и жанровых сценок на турецкую тему за время нашего отдыха было достаточно. Не все из них одинаково интересны и достойны упоминания. Но впечатлением об одном «незабываемом» случае я не могу не поделиться.

Собственно говоря, случай тот состоял в посещении рынка, по-турецки – базара. А если совсем быть точным – туалета на этом рынке. Нет, с кафелем и чистотой всё было в полном порядке! Просторное помещение с рядом кабинок, рукомойники, зеркала, дозаторы жидкого мыла, сенсорные смесители. Правда, в кабинке отсутствовал унитаз, и это меня слегка озадачило – пришлось, словно где-то в российской глубинке, присесть второпях в позе орла. Но разве это проблема для русского человека? К подобной процедуре у нас привычны все, включая городских жителей, потому как даже у них стойко держится в памяти опыт посещения казённых сортиров, будь то пионерлагерь, воинская казарма или забытая богом автостоянка на федеральной трассе. (К слову сказать, на нефедеральных дорогах стоянок и туалетов нет вообще.)

Культурный шок, поразивший меня в тот день, заключался в другом. Сделав дело, гулять смело у меня получилось совсем не скоро по причине того, что в нужный момент я не нашёл в кабинке туалетной бумаги, а обнаружил имевшийся в наличии заменитель и, если так можно выразиться, не бумаги, а того процесса, для которого она, бумага, в отхожих местах, как правило, предназначена. Короче говоря, вместо держателя бумажных рулончиков из кафельной стенки торчал краник холодной воды, а под ним примостился пластиковый кувшинчик с длинной, подобно кофейнику, ручкой. Не буду утомлять читателя излишними натуралистическими деталями, скажу только, что для меня в тот день столь привычное посещение туалета обогатилось новым, турецким опытом. Что там говорила блондинка Мария насчёт сюрпризов? Всё сбывалось!

Другой сюрприз, одновременно и приятный и не совсем, настиг нас под выходные. Как мы узнали во время экскурсии от Вячеслава, мясо в Турции стоит приличных денег. Видимо, по этой причине кухня отеля не баловала нас мясными блюдами, за исключением разве курятины. Так продолжалось всё время, пока не выяснилось, что на конец недели выпадает религиозный праздник – Ураза-Байрам. И сразу, как по мановению волшебной палочки, в рационе возникло мясо! И не просто мясо, а отборная, великолепная баранина, отбитая и разделанная маленькими кусочками. Она готовилась на свежем воздухе, недалеко от дверей ресторана. Улыбчивый турок в белом халате и флибустьерском платке вместо привычного колпака виртуозно орудовал длинной лопаткой, блестящей в его руках, как пиратский кинжал, постоянно переворачивая на раскалённом гриле шипящие сочные кусочки. Народ глотал слюнки и мгновенно выстраивался за такой роскошью в очередь. И, как ни странно, мяса хватало всем…

Не совсем приятным моментом мусульманского праздника поначалу показался дружный десант турецких семей, заполонивших отель. Повсюду зазвучала турецкая речь, что после прежних дней отдыха непривычно резало слух. Понаехали тут!

В действительности всё обернулось совсем неплохо. Турки вели себя степенно и чинно, не доставляя никому особых проблем. Потом мы узнали, что на время праздника билеты на самолёт продаются с большим дисконтом, и прилететь в Анталью на море, например, из центральной части страны стоит не больше тридцати долларов. Отдых вполне доступный студентам, не говоря уже о семейных парах с детьми. С такой семьёй мы и познакомились утром возле бара за чашкой кофе.

Она русская, Соня. Улыбчивая, необъятных размеров, похожая на добрую тётушку из российской глубинки. С той лишь разницей, что, кроме русского, Соня бегло щебечет и по-турецки, и по-английски. Он турок, Ильяз. Среднего роста, подтянутый, мускулистый. Голова лысая и блестящая, как бильярдный шар. Приехали на выходные отметить праздник.

Разговорившись, узнали, что за плечами Ильяза в недавнем прошлом военная служба в Европе. Не знаю, в каких войсках, но, судя по рельефной мускулатуре, служил он точно не в писарях. Рядом с Ильязом коляска, на руках – вертлявый малыш. Сынишке около года, он активно познаёт мир, просится вниз и, зацепившись за папины руки, пробует ходить.

Соня, истосковавшись по общению на родном языке, болтает без остановки. Рассказывает о том, что женаты с Ильязом четыре года, что недавно купили дом и о том, как трудно в последнее время с работой в Турции. Человек не из местных, то есть она, русская, практически не имеет шансов найти что-нибудь стоящее, разве что может получить должность в туристическом бизнесе, встречать-обихаживать земляков. Но это ненормированный рабочий день, что для неё, молодой мамы, категорически не подходит. Ильяз, пока мы разговаривали, гулял с ребёнком и только изредка, присаживаясь за столик, вникал в разговор.

Хороший папа, правильный муж – всё понимает, предоставляет жене возможность потрындеть на родном языке. Что и говорить, молодец, но в целом ничего удивительного. Так думал я до момента, пока Ильяз не стал менять ребёнку обоссанный памперс, а Соня даже не дёрнулась встать и помочь. Она лишь с безразличием посмотрела на мужа и отвернулась, продолжая беседу. Я обалдел, понимая, как рушатся стереотипы, навязанные моему сознанию телевидением, литературой и бог ещё знает чем, по части властных турецких мужчин и покорных турчанок. Лена также удивлённо вскинула брови. Более того, она, проведя весь следующий день на пляже в окружении турецких семей, пришла к ещё более категоричному выводу – в Турции детьми занимаются только мужчины! И что таких мужиков в России не найти днём с огнём! Турецкие папы являли собой образчик отцовской заботы: везде таскали детей за собой, купали отпрысков в море, терпеливо строили вместе с ними на берегу замки из камушков, в то время как их благоверные сидели поодаль под зонтиками, попивали прохладительные напитки и сплетничали! Можно, конечно, найти какие-то возражения. Предположить, например, что в этих четырёх-пяти семьях мужья освободили супружниц от привычных забот исключительно по оказии праздника и только на несколько дней, но… В душе я, конечно, понимал, что такие отговорки слабоваты.

Забегая вперёд, скажу, что и вечером картина не изменилась. Мы уехали после обеда в Кемер, за время до ужина Соня нашла себе несколько новых подружек. Позже, вечером, когда багровое солнце нырнуло за горы, мгновенно обрушив на всех темноту, мы с Леной сидели за столиком на освещённой террасе. От моря веяло свежестью, прохладный ветерок приятно обволакивал тело. Мы пили вино и в окружении других отдыхающих смотрели представление аниматоров. Строго говоря, на представление это не очень тянуло, скорее, больше напоминало туповатый капустник. Сначала совсем не смешно, но после второго бокала – пойдёт, можно смотреть.

Так как народу в отеле прибавилось, свободных мест за столиками почти не осталось. Неподалёку от нас, в компании новых подружек, сидела Соня. Что пили девушки – я не видел. Но сидели вполне хорошо, за двумя сдвинутыми столами, живо и весело реагируя на представление. Самые шустрые пару раз даже сбега́ли на сцену, когда требовались добровольцы для конкурсов. Я поискал глазами Ильяза. Он внезапно возник из темноты, одной рукой взял бокал, чокнулся, другой рукой продолжая качать коляску. В очередной раз терраса взорвалась хохотом, грохнули аплодисменты. Ребёнок, проснувшись, заплакал. Ильяз поспешно поставил бокал и укатил коляску в укромное место – успокаивать малыша.