Гриф стиснул кулаки. Он ощущал страх и отчаяние – чувства, давно, казалось, забытые.
Глеш терпеливо ждал.
– Разве шаари обязан быть рабом?
Архонт поднял руку и коснулся своей щеки.
– Ты не первый, кто говорит об этом со мной. Я семь столетий руковожу проектом, я перенял эстафету у Архонта Коддиса, с которым мы создали Первое Поколение. Но уже тогда у шаари были вопросы. Да-а… – Тонкие губы дэррна разъехались, открывая роговые пластины вместо зубов. – Человек всегда стремится к свободе. Знаешь, Коддис неоднократно жаловался, что ему так и не удалось устранить этот недостаток в подопытных. Первое Поколение было… бунтарским, хотя во всех остальных смыслах образцовым. Да… Никакая генетическая перестройка, никакие направленные мутации не способны изжить в человеке это стремление – независимость.
– Чем же это плохо? – спросил Фаннур.
Глеш прищурился.
– Какова цель шаари?
– Следовать Учению Хэтар, хозяин. Хэтар указывает нам путь к Великой Пустоте.
– Верно.
– Великая Пустота, Гармония – противоположность Хаосу. Вселенная погружена в него. Борясь с Хаосом, мы помогаем ей обрести Начальную Форму. – Архонт разглядывал статуи предшественников. – Нет ничего почетнее и величественнее этой миссии, Фаннур. А свобода – это фантом, мираж. У тебя есть Искусство, ты видишь путь, по которому идешь, так для чего тебе мираж? Иллюзия?
Гриф молчал. Дэррны всегда сводили к одному и тому же. Все попытки переспорить их заранее были обречены на провал.
– Шаари выше иллюзий и суетности мира. Обуздай свою страсть, – сказал Глеш. – Шаари служит. Он не наемник, работающий за деньги.
– Но…
Гриф вовремя придержал язык – он чувствовал, как в дэррне растет гнев. Нельзя было забывать, насколько велика власть Архонта, особенно того, кто держит поводок всех «призраков».
Инстинкт подсказывал Фаннуру остановиться, пока не поздно, но подавить эмоции оказалось непросто – потребовались значительные усилия. Шаари постарался отрешиться.
Глеш ждал.
Гриф не хотел думать, что для Архонта он открытая книга.
– Традиция останется незыблемой, пока живы дэррны, – изрек Глеш. – Мы подарили вам Искусство и дали цель. Ни одно существо в Галактике не стоит и вашего мизинца. Цените это.
– Да, хозяин. – Фаннур поклонился.
– Надеюсь, больше ты не станешь поднимать эту тему.
– Нет, хозяин.
Архонт помолчал, словно размышляя, не слишком ли быстро шаари пошел на попятную.
– Ты знаешь о Раме Тоосе?
Фаннур вздрогнул.
– Да, господин.
– Он стал предателем по одной простой причине. Его сожгла страсть. Ему всегда было мало того, что ему давали. Тоос не умел обуздывать свою человеческую природу. Не повтори его путь, Гриф. Ты во сто крат превосходишь Тооса, и было бы жаль потерять такого «призрака»… – Архонт сделал резкое движение, разворачиваясь вокруг оси. – Не сопровождай меня. О новом задании я сообщу тебе лично, Гриф.
Сжав кулаки, Фаннур отвесил поклон. Он кланялся всю жизнь, и получалось автоматически.
Подождав, когда дэррн отойдет на достаточное расстояние, двигаясь между рядами статуй, шаари бросил ему в спину злобный взгляд. Ярость накатывала. Фаннур схватил голову руками, стиснул.
В последнее время эти вспышки ярости посещали его все чаще. Что-то происходило с ним, и он не знал, что именно. Злоба и страх ходили за Фаннуром по пятам. Он чувствовал, как теряет опору. Все, чем он жил, часто представлялось ему сейчас блеклым и малозначимым.
Рама Тоос начал с сомнения.
А разве Фаннур не испытывает того же?
Нет! Нельзя думать об этом!
Гриф опустился на каменный пол, скрестил ноги и начал делать дыхательные упражнения. Ему нужна была глубокая медитация. В ней он искал спокойствие для своего пылающего разума.
Он говорил о свободе с Архонтом Глешем… Да кто в здравом уме решится на такое? Где тот страх, который обычно испытывают шаари перед хозяевами?
Фаннур дрожал. Холод струился через его тело. Кровь стыла в жилах, и это было отнюдь не образное выражение…
Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем шаари бросил медитацию, которая не принесла ему облегчения. Он был разбит. Направляясь к Рашдану, Фаннур предвкушал возвращение домой, но сейчас стены Цитадели внушали ему отвращение.
Покинув зал статуй, шаари двинулся в сторону Библиотеки. Ноги сами несли его туда.
Глава 2
Пространство Неприсоединения.
Дикий космос. Пакс Тинак, Рынок
Ален Джер добрался до логова агента и поднялся по лестнице, миновав робота-привратника. Тот приветствовал знакомое лицо, но ответа не удостоился.
Наемник очутился в изогнутом холле. Здесь было пусто. Возле стен стояли кушетки для посетителей. Ален, впрочем, никогда не видел, чтобы на них кто-нибудь сидел.
Запах в помещении стоял знакомый. Несмотря на вентиляцию, в воздухе носились частички специй, которые традиционно используют афилоки в качестве ароматических средств. Пигак же был плоть от плоти афилок.
– Мой мальчик, ты пришел. – Голос агента, обильно смазанный медом, прошелестел под потолком.
Наемник повернулся лицом к панели над дверью. За панелью были камеры.
– Как видишь.
– Не слишком ли много оружия?
– Нет.
С собой Ален взял один пистолет. Броня осталась в номере, и сейчас Ален был одет в повседневную одежду, впрочем, не без скрытых – на всякий пожарный – в разных местах смертоносных сюрпризов.
– Может, убрать оружие? – предложил невидимый афилок.
– Нет. Твой переговорщик собрался покупать лабуха или человека, который зарабатывает оружием на жизнь?
Пигак вздохнул. Вечно одна и та же история. По части оружия толстяк был параноиком – бедняга на дух его не переносил.
– Ладно. Для тебя исключение сделаю.
Джер невозмутимо смотрел на панель.
Ага, это великая честь… Под крылышком агента строили карьеру не менее дюжины наемников, и все они должны были являться в его вотчину безоружными. Вот за ее пределами – что угодно.
Ален плевал на это правило, игнорируя стоны несчастного инопланетянина. Пигак имел власть и деньги, но его влияния было недостаточно, чтобы заставить хибранийца расстаться с пушкой.
– Входи, малыш.
Наемник послал ему улыбку.
Контора Пигака Утча занимала целый этаж. Центральной его частью был круглый, как таблетка, кабинет, обставленный с безвкусной роскошью. Его окружали отсеки поменьше. Одни играли роль комнат отдыха, где можно пообщаться в непринужденной обстановке, в других велись переговоры. Пигак не пожалел финансов на обеспечение высочайшего уровня приватности. Его деловые партнеры могли быть уверены, что никто и никогда не подслушает то, о чем они говорят.
Войдя в кабинет через раздвижные двери, наемник увидел облаченного в желтый халат Пигака. Агент сидел в летающем кресле. О необъятное туловище афилока терлись две полуодетые рикианки, одна молочно-белая, другая ярко-оранжевая. На их телах мерцали узоры из эротических рисунков.
– О, малыш…
Девицы окинули Джера незаинтересованным взглядом и вернулись к своему занятию – массажу лежащих на подлокотниках кресла руках агента. Эти руки всегда напоминали Джеру громадных слизней.
Афилок был на седьмом небе от счастья. Устремив на Алена взгляд с поволокой, он улыбнулся.
Наемник пожал плечами – не его дело – и сел на диван справа.
Воздух кабинета был насыщен специями и дымом от курящихся палочек благовоний. Обстановка еще больше напоминала нору какого-то дремучего туземного вождя с дурным вкусом.
Джер скользнул взглядом по заставленным безделушками полкам. Агент скупал по всей Галактике дорогой антикварный хлам и считал себя ценителем древностей. Наемник не слишком разбирался в искусстве, но чутье подсказывало ему, что основная часть коллекции Утча – это просто подделка. Впрочем, разбивать уютные иллюзии Пигака он не собирался. Какое ему-то дело?
– Брысь, – сказал наконец Пигак девицам.
Рикианки разом отпрянули от его студенистого тела и исчезли в одной из боковых дверей. Наемник проводил их полуобнаженные тела взглядом.
– Работаешь не щадя себя, – сказал агент, раскуривая трубку. – Расслабиться некогда. Извини.
Ален спросил:
– Где переговорщик?
Афилок бросил ленивый взгляд на терминал.
– Движется сюда.
– Кто он?
– Лакиш.
– На кого он работает?
– На лакишей.
– Интересно.
– Я навел справки. Знаешь ведь, новые клиенты всегда вызывают некоторое подозрение. Ну вот. Этот тип не профессиональный посредник по нашим делам, сведений о нем нет. Скорее, правильно назвать его эмиссаром. – Пигак изобразил мундштуком трубки какой-то знак. – За ним большие люди стоят.
– Откуда знаешь?