Читать интересную книгу Изгои пустоты - Артем Тихомиров

Фаннур чуть склонил голову. Хотя смотреть в глаза хозяину шаари не воспрещалось, Гриф все-таки сосредоточил взгляд на груди Архонта. Дэррны не были телепатами, однако есть много других способов узнать мысли собеседника.

– Я хочу тебя поздравить. – Голос Глеша был странно журчащим и в то же время плавным. Он изобиловал низкими, едва слышимыми человеческим ухом частотами. При помощи их дэррны нередко передавали такие оттенки эмоций, о которых люди и не подозревали. – Ты показал высочайший профессионализм, Фаннур.

– Пустота ведет меня, хозяин, – отозвался шаари.

Архонт Глеш кивнул и сделал жест Гвардейцам. Те молча развернулись, глядя пустыми глазами, и медленно зашагали по коридору, ведущему в глубину Цитадели.

– Наши заказчики довольны. Я только что говорил с Лио Харданом, главой Совета Директоров Лиги. Он сообщил мне, что Совет не имеет ничего против воспользоваться нашими услугами снова…

Глеш повернулся, приглашая Фаннура следовать за собой. Шаари пристроился рядом. Дэррны были выше людей, но шаги Архонт делал короткие. Спешить, нестись сломя голову кан шадэх считали ниже своего достоинства.

– Прямо сейчас на орбите Магмонна идет сражение, силы Лиги одерживают верх. Мы рады, что способствовали этому, – сказал Архонт. – Хаос пожирает сам себя.

– Вам достаточно приказать. Я отправлюсь на новое задание.

– Думаю, это будет скоро.

Они шли по другому коридору. Потолок у него был сводчатым, по нему тянулась цепочка светильников.

С каждым шагом дэррн и человек углублялись в недра Цитадели. Дэррны возвели ее сразу по прибытии на эту безымянную планету. Здесь они жили, здесь хранили свои секреты, привезенные из-за пределов Галактики, и, конечно, богатства. Фаннур часто думал, где именно находится легендарное Хранилище. Цитадель была большой, громадной. Здание-город, возвышающееся на шесть сотен уровней вверх и на столько же, если не больше, уходящее вниз. Гриф был уверен, что Хранилище здесь – вряд ли дэррны стали бы прятать свое наследие где-то в другом месте. Слишком рискованно. Но можно ли судить о логике хозяев с точки зрения людей? Сам Фаннур просто спрятал бы самое дорогое подальше да поглубже, но Архонты мыслят иначе. Даже шаари порой трудно понять, чем они руководствуются. Их реальная жизнь во Внутренней Сфере, там, куда доступ людям был воспрещен, оставалась тайной.

Но вопрос даже не в этом, а в том, какие сокровища спрятаны в Хранилище. Технологии, секреты, знания эпох, канувших в Лету. До прибытия в Галактику дэррны уже были старой расой, странствовавшей по Вселенной неисчислимые века. Какой багаж они привезли с собой?

Подобные мысли всегда вызывали в Фаннуре холодную дрожь. Шаари учат обуздывать эмоции, нивелировать алчность, любопытство и стремления, выходящие за рамки Учения Хэтар, но «призрак» не перестает быть человеком.

Шагая рядом с Архонтом Глешем, Гриф думал, что многое отдал бы за возможность побывать в Хранилище и увидеть Наследие хотя бы краем глаза.

Губы Фаннура исказила улыбка.

А Миа называла его за это безумцем. Все, что касалось дэррнов, в ее понимании священно. Даже то, что брат думает о таких вещах, бедняжка считала крамолой.

Бедная маленькая Миа! Она стала шаари, убийцей, однако в ней все еще живет потрясенная величием хозяев шестилетняя девочка.

– Ты, вижу, доволен, – заметил дэррн.

– Мысль о моей причастности к Великому наполняет меня силой и радостью, – соврал Гриф. – Я горд тем, что мне оказана такая честь, хозяин!

За годы жизни в Цитадели Фаннур понял: дэррны тщеславны. Это не мешает им быть затворниками, но любая лесть им словно бальзам на душу.

– Твои мысли текут в верном направлении, фоорхал, – отозвался Глеш. – В своем искусстве ты поднимаешься все выше. Я всегда говорил, что ты и Миа призваны стать лучшими. Когда-нибудь вы займете свое место в Скрижалях Свершений.

Фаннур ничем не выказал волнения. Быть записанным в Скрижалях Свершений – значит войти в число Совершенных. За семь сотен лет такой чести удостоились лишь девять шаари, и только три из них были представителями Первого Поколения, а ведь те «призраки» считались лучшими. Почти богами.

Гриф ощутил дрожь в пальцах.

Какой ценой он может купить место среди Совершенных? Этот вопрос всегда занимал его. Шаари жертвует, да, но есть ли предел, который он не сможет перейти? Учение Хэтар говорит, что «призрак» – верный слуга дэррнов. Часть Служения. Адепт Отрешенности. У шаари нет амбиций, ибо его цель выше всего, что знакомо человеку.

Человек слаб – хозяева дают ему возможность возвыситься.

Фаннур помнил назубок все наставления.

Но принимал ли он их?

Гриф жаждал, понимая, что это чувство делает его уязвимым и только разжигает силу своего «я».

Шаари не имеет на это права…

Дэррн и человек вышли из коридора и очутились в большом сумрачном зале, в котором рядами высились статуи. Они изображали старых Архонтов, больше половины из них жили задолго до Переселения.

Источники света в зале располагались так, чтобы придавать камню жизнь. Менялись освещенность и цветность, создававшие полную иллюзию того, что давно мертвые дэррны двигаются. Жесты, мимика – все словно по-настоящему. В этом месте Фаннур всегда испытывал священный трепет. Величественная тишина склепа только усиливала это чувство. Каменные хозяева смотрели на него, словно знали все, о чем он думает. Гриф невольно втягивал голову в плечи.

– Ты тревожен, – заметил Глеш, останавливаясь возле статуи Ошлы Фэй.

Фаннур помнил, что эта дэррнка прославилась в своем народе тем, что изобрела способ дальнего путешествия, позволяющий преодолевать бездны пустоты между галактическими кластерами. Даже для хозяев эти пространства когда-то были непреодолимы. Могущество не было дано им от рождения.

Гриф подумал, чего достигли бы дэррны, будь они в подчинении у других. Из книг и манускриптов, что хранились в Библиотеке, шаари знал о войнах, в которых участвовали хозяева. Дважды их порабощали чужие расы, но дэррны вырывали свободу у врага из глотки. Потери их были велики, отчаяние безбрежно, а силы истощены. Однако у них было то, что всегда помогало делать новый шаг. Свобода. Даже самые суровые поражения они умели обратить себе на пользу.

Фаннур взглянул в каменное лицо Ошлы Фэй. Дэррнка стояла, чуть наклонив голову. Скульптор словно нарочно изобразил ее в такой позе, точно знал, что у ног ее будут пресмыкаться маленькие людишки.

«Она стала великой, потому что была свободной».

Гриф поразился очевидности сделанного им вывода. На него снизошло нечто вроде озарения, и на миг шаари просто выключился из реальности. Так происходило нередко во время медитации при глубоком погружении в себя.

Вероятно, это и есть ответ на мучивший его вопрос. Глубоко запрятанное противоречие, вытесняемое догмами Учения Хэтар, не могло вечно остаться под спудом. Оно напоминало о себе, но его голос был неясен. Оттого и тревога.

Свобода.

Ошла Фэй трудилась на благо своего народа, и на ней не было ошейника раба.

Архонт Ихно, такой могучий и суровый, стоящий справа от нее, тоже не носил цепей. В его руке был меч свободного существа.

Каждый из этих каменных истуканов обладал правом выбора – делать или нет. Сражаться или расписаться в своем бессилии.

Фаннур вдруг четко увидел разницу между собой и своими братьями и… хозяевами.

Хозяева.

Забывая изначальный смысл слова, ты не устраняешь его. Шаари всегда рабы своих наставников и учителей. Архонт Глеш главный из них, но ведь есть и другие, они незримо присутствуют даже за спиной фоорхалов, даже тех, кто стал Совершенством.

«Шаари служит хозяевам», – говорит Учение Хэтар.

Чувствуя, как горит лицо, а в груди все сжимается, Фаннур с трудом удержал себя в руках.

Глеш чувствовал эти странности и ждал ответа.

– Я… уже говорил об этом, хозяин… – произнес Гриф, с трудом одолев себя. – Мы не вольны поступать по-своему.

– Хочешь сказать, ты сам не прочь выбирать, какие задания выполнять, а какие нет? – В журчащем голосе Архонта звучал явный сарказм.

– Нет.

– А что же?

– Шаари – раб.

– Шаари служит. В этом есть разница.

– Тот, кто служит, имеет право на выбор. Раб – нет.

Глеш покачал головой, словно разговаривал с ребенком, не по возрасту умным.

– Разве важны оттенки смысла?

– Простите, хозяин, но… – Фаннур подбирал слова, но какая-то сила внутри его противилась этой осторожности. Шаари чувствовал, что плотина может рухнуть.

Гриф стиснул кулаки. Он ощущал страх и отчаяние – чувства, давно, казалось, забытые.

Глеш терпеливо ждал.

– Разве шаари обязан быть рабом?

Архонт поднял руку и коснулся своей щеки.

– Ты не первый, кто говорит об этом со мной. Я семь столетий руковожу проектом, я перенял эстафету у Архонта Коддиса, с которым мы создали Первое Поколение. Но уже тогда у шаари были вопросы. Да-а… – Тонкие губы дэррна разъехались, открывая роговые пластины вместо зубов. – Человек всегда стремится к свободе. Знаешь, Коддис неоднократно жаловался, что ему так и не удалось устранить этот недостаток в подопытных. Первое Поколение было… бунтарским, хотя во всех остальных смыслах образцовым. Да… Никакая генетическая перестройка, никакие направленные мутации не способны изжить в человеке это стремление – независимость.