Ну как же так? Даже слова не сказал… И куда мне теперь, как?..
— Полет нормальный, — раздалось за окном, потом послышался скрежет по асфальту, и вскоре в проеме появилась его рука. — Иди сюда.
Я еще раз шмыгнула и, вообще не понимая, что происходит, забралась на пуф. Признаться, плечи Артура были чуть выше, поэтому подтягиваться на руках сейчас было несколько проблематично. Но оставаться тут? Ни за что!
Собравшись с силами, я все-таки смогла забраться наверх и, как и парой минут ранее, высунула голову наружу: на крышке мусорного контейнера, как Элвис на главной сцене Манхеттена, стоял Артур. Такой же величественный и уверенный в себе.
— Не бойся, тут невысоко, — махнул рукой, поторапливая. — Давай, я тебя поймаю.
Я уверенно кивнула, больше себе, чем ему, и, подтянувшись еще немного, брошенным в окно скомканным фантиком полетела вниз.
Он успел поймать меня за секунду до моего позорного падения плашмя. Наверняка было бы больно. И стыдно. Но сейчас он держал меня за талию, и поэтому мне было вот абсолютно все равно на все происходящее вокруг.
М-да, когда я шла устраиваться в этот клуб, то и подумать не могла о подобном исходе.
Повторить снова? Пожалуй.
— Все нормально? — спросил он у меня, до обидного быстро убирая руки.
— Относительно.
Он кивнул, наверное, тоже больше самому себе, и спрыгнул с контейнера на землю. Молча протянул ладонь, помогая спуститься и мне.
Выдохнуть спокойно я смогла, только ощутив под подошвами твердую землю. Все происходящее казалось каким-то странным сном. Чтобы в моей размеренной жизни отличницы произошло что-то подобное? Побег из дома, устройство на работу, перестрелка, прыжок из окна, Артур…
Да наверняка сон, не иначе. И не смейте меня будить!
Неподалеку появился силуэт мужчины, который нес на руках, судя по голым стройным ногам, девушку… Подождите-ка, это же та самая девушка в черном из клуба. И тот омоновец. Выглядела она не слишком довольной: ругалась и даже молотила его по спине кулачками, но он продолжал молча тащить ее в неизвестном направлении.
Что происходит вообще? Похоже на то, как будто он ее… украл?
Но развить мысль дальше мне не дал голос Вишневского.
— Пойдем, моя машина на стоянке, — привычно спокойный, он отряхнул чистые колени и, опустив руки в карманы джинсов, зашагал за угол клуба.
Словно совершая променад на Елисейских полях. Словно вообще ничего не произошло.
В этом весь Вишневский. Отрешенность и хладнокровие, что бы вокруг ни происходило. Меня всегда это в нем восхищало. Не зря именно так его друзья и называли — Дзен.
— Из таких получаются отличные управленцы, — любила повторять мама, относясь с большим уважением ко всей их семье. — Парня ждёт большое будущее.
Испытывая неловкость за свой неряшливый вид, я ускорила шаг и поравнялась с Вишневским.
— Что это вообще было? — решилась внести ясность во всю происходящую этой ночью вакханалию.
— Какой-то урод пустил Дотропил.
— Что это — дотропил?
— Газ. Не смертельный, но неприятный.
— И часто здесь так развлекаются?
— Впервые столкнулся, но наслышан. Пускают, когда хотят навести шухер: кассу снять, например. Паника — отличная маскировка.
За углом у входа толпился напуганный народ, несколько полицейских машин и пара карет скорой помощи. А ещё я увидела грузовик с крупной надписью «Город ТВ». Быстро же работают.
Артур недовольно нахмурился и приостановил меня, вытянув руку.
— Пошли отсюда, иначе застрянем тут надолго.
Оставаясь незамеченными в толпе пострадавших и зевак, мы пошли к заметно поредевшей стоянке. Вишневский достал из кармана ключ и щелкнул брелоком — черный Лексус отозвался приветливым писком.
Я поверить не могла, что сейчас поеду с ним. В одной машине до самого дома. Вдвоем!
Это стоило того.
Все произошедшее сегодня — стоило.
— Артур! — раздалось визгливое справа, и на Вишневском рыдающим ураганом повисла брюнетка из клуба.
Глава 5
Аглая
Увидев ее, я стиснула зубы, похоронив нашу романтическую поездку в коттеджный поселок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот же прилипала, а! Даже если она по уши в него влюблена, что сомнительно, это не повод вести себя так. Я вот тоже неровно к нему дышу, но не вешаюсь же на шею. Кажется, он вообще не догадывается о моих чувствах.
— Я просто в ужасе, Артур! Что произошло? Я не вижу ничего толком! Это же кошмар! Кошма-ар!
Стоило признать, рыдала она совершенно искренне. Кажется, даже я так сильно не испугалась. Не зря говорят, что у «золотых» детей иммунитет к стрессовым ситуациям хуже.
— Мне там ноги все отдавили, и я сумку свою потеряла — от Луи. В прошлом месяце только из Милана мать привезла, — она шумно всхлипнула, продолжая прижиматься к нему всем телом. И к моему великому разочарованию, он не оттолкнул ее — стоял, небрежно опустив руки на ее осиную талию, затянутую в короткое кожаное платье.
Они так потрясающе смотрелись вместе: оба высокие, модно одетые, яркие, и я — растрепанная и облитом рабочем фартуке…
Интересно, у них было что-то? Судя по смелости объятий обоих — было.
Стало отчего-то так грустно. И стыдно. Словно в замочную скважину чужой спальни заглянула.
— Отцу позвонила, а он в аэропорту Дюссельдорфа. Обещал по приезде разобраться, что тут произошло. А выстрелы? Ты слышал? Так бабахало, что у меня уши заложило. Адель вообще куда-то в самое месиво затолкали. Ты видел сегодня Адель?[3]
— Можешь помедленнее говорить? У меня от тебя голова заболела.
— Отвези меня домой, ладно? Я в таком стремном виде, — она сделала движение рукой, которое знакомо всем девочкам — потянулась в попытке нащупать сумку. — Ну бли-ин, сумка!
Захныкала.
Кстати, моя сумка тоже осталась в клубе. А там мой телефон, медаль и… паспорт. Он же остался у этого Нодара. Вот черт.
— Ладно, поехали, — снизошел Вишневский. — Только сырость не разводи.
— Но моя сумка!
— Да у тебя этих сумок…
Переговариваясь, они двинулись к машине. А я осталась стоять.
Наверное, никогда еще я не чувствовала себя настолько лишней. И вроде бы ничего такого не произошло: он не мой парень, и отвезти меня домой он, кстати, тоже не обещал.
С чего я вообще взяла, что он собирался это делать?
Нужно просто незаметно уйти, чтобы не позориться еще сильнее. И больше никогда, ни за что, ни разу в его сторону…
— А ты куда это собралась? — раздалось за спиной, и я обернулась. Артур, свесив локоть, выглядывал из открытого окна авто. — Домой поехали.
— С ней?! — взвизгнула Ксюша. — Ты рехнулся? Это ж эта… — запнулась, проглотив ругательство, — из клуба.
— Иди-иди, — игнорируя ее вопли, тоном, не терпящим возражений, поманил меня Артур, и я решила, что корчить из себя сейчас гордую и независимую слегка неуместно. У меня ни денег, ни телефона — ничего. Поэтому развернулась и, нацепив на лицо невозмутимое выражение, подошла к авто. Вздрогнула, когда дверь плавно открылась сама по себе, приглашая. Ксюша фыркнула: «деревня» и отвернулась.
Всю дорогу она только и делала, что жаловалась. На все без исключения. Она ныла так много и таким отвратительным тоном, что я готова была выйти и идти до дома пешком, лишь бы не слушать ее монотонный скулеж.
— Мать там, наверное, с ума сходит, весь телефон оборвала, сто процентов. А он сел! И ноготь сломала, блин. Ну бли-ин… — хныкала она, рассматривая маникюр. — И есть так хочется… Может, заедем в японский ресторан?
— Я не голодный.
— А я — да.
— Вот дома и поешь.
Мне пришлось хорошо постараться, чтобы сдержать ухмылку. Молодец, Вишневский, так ей.
Кажется, мое довольное выражение лица не ускользнуло от его навязчивой спутницы: она обернулась и уставилась на меня, скривившись.
— А чем это у тебя тут так воняет? — картинно потянула она носом воздух, а потом помахала ладонью у лица, словно разгоняя смрад. — Фу, колхозом каким-то. А, у тебя же там нищенка на заднем сиденье сидит. Не забудь поменять потом обивку, а лучше вообще тачку, она же ее трогала.