Глаза Арии с золотыми крапинками метнулись ко мне, и мне не нужно было оглядываться кругом, чтобы увидеть, что все остальные тоже смотрят на меня. — Но давайте оставим это в прошлом, хорошо? Давайте выйдем туда сегодня вечером как сестры — потому что, когда мы окажемся на этой сцене, все, что у нас будет, — это мы.
Я хотела верить, что мы с ней могли бы каким-то образом собраться вместе и вести себя как сестры, но после всего, что мы сказали друг другу, это было действительно трудно представить.
— Итак, вот о чем я думала. Что нужно каждой женской группе перед началом шоу? — Легкая улыбка заиграла на губах Арии, когда она оглядела круг и посмотрела на нас, но никто не знал, к чему она клонит.
— Выпить? — пошутила Саыль. Мы все рассмеялись, но все быстро закончилось: нам не терпелось узнать, про что говорит Ария.
Губы Арии раскрылись в широкой улыбке.
— Неееет, нам нужна традиция перед шоу!
Сверчки.
— Просто повторяйте за мной, — сказала она, смеясь. Я не видела Арию в таком расслабленном настроении с тех пор, как… да вообще никогда. Она подняла руки, сложив указательные и большие пальцы вместе в форме буквы «А», и мы повторили за ней.
— Хорошо, скажите вслух: ААА…
Хаян, Юри, Саыль и я — все повторили за ней, затем она поставила свою букву А в середину круга. Мы сделали то же самое, и когда наши руки соприкоснулись, она пропела:
— …LIST!
— А-LIST! — крикнула Саыль, затем постучала пальцами по груди и вскинула в воздух два знака «пис» — она показала хореографию из нашей программы.
Хихиканье началось с Юри, потом его подхватила Саыль, а потом мы все вместе рассмеялись. Это был такой групповой смех, который возник не столько потому, что произошло что-то забавное, сколько потому, что смеяться вместе было огромным облегчением. Я никогда бы не подумала об этом, но рукопожатие, или традиция, или как там его называла Ария, действительно сработало.
Я наблюдала, как все расслабляются в этот момент, и заметила, что у Арии была настоящая улыбка от уха до уха, а не жесткая, которую она обычно носила. И вот тогда я поняла, что с ней происходит: она была счастлива.
— А-List, вам сюда! — Женщина с наушниками вернулась и настойчиво помахала нам рукой, чтобы мы выходили за дверь. Она повела нас по тускло освещенному коридору, аудитория становилась все громче и громче по мере того, как мы приближались к ней. Мы повернули за крутой угол, и она остановила нас у самого края сцены. Сет MSB закончился, и теперь Чжун и остальная часть его группы шутили с ведущими.
Людей было так много, двести самых закоренелых фанатов K-pop во всей известной вселенной, одетых с головы до ног в ярко-синюю одежду MSB. Это был наш первый (и, возможно, единственный) шанс показать им, что за нас тоже стоит болеть.
Не успела я опомниться, как ведущие объявили нас на корейском языке:
— НОВАЯ ЖЕНСКАЯ ГРУППА TOP-10 — A-LIST! A-LIST, ВЫХОДИТЕ!
Ария, вернувшись к работе, уверенно вышла на сцену, и мы последовали за ней. Но как раз перед тем, как я вышла из тени в центр внимания, мисс Джеки схватила меня за запястье. Она прищурила глаза, глядя на меня: небольшое напоминание о том, чтобы я делала то, что мне сказали. Однако ей не нужно было беспокоиться обо мне: я боялась мистера Кима гораздо больше, чем мысли о том, чтобы напортачить на корейском языке перед десятками тысяч людей, так что я буду хорошей девочкой и пофлиртую.
Огни сцены горели так ярко и так ослепительно, что я не могла видеть публику в двух футах перед собой. Это было все равно что смотреть в большую черную пустоту. Точно так же, как мы практиковались на наших занятиях скромности, мы поклонились на девяносто градусов (точно!) к MSB, когда они подвинулись, чтобы освободить нам место на сцене. Я оказалась прямо рядом с Чжуном и попыталась поймать его взгляд, надеясь, что смогу вызвать у него какое-то слияние мыслей, но он, похоже, этого не заметил.
— Привет, привет! Добро пожаловать на шоу! Могу я узнать ваши имена? — сказал один из ведущих на корейском. Как только каждая из нас поклонилась и назвала имя, ведущие погрузились в интервью, большая часть которого была адресована Арии. Она подшучивала по поводу нашего концепта дня и ночи и предстоящего дебюта на The Dream Concert, болтая с ведущими так, как будто делала это миллион раз раньше.
Я была более чем счастлива позволить ей взять на себя инициативу, чтобы я могла просто слиться с фоном. Но стоя там, под жаркими огнями сцены, я стала остро осознавать, что все камеры направлены на нас. Я пыталась контролировать выражение своего лица — улыбалась, выглядела заинтересованной, но не слишком, — но все, что я пыталась, казалось неправильным. Вена за моим правым глазом начала дергаться, и я почувствовала, как у меня сводит челюсть от всех этих улыбок. Все, что я хотела сделать, — это протянуть руку и стереть макияж, тающий на верхней губе, и я молилась, чтобы камеры не были увеличены достаточно, чтобы показать это.
— Итак, что вам больше всего нравится в жизни в Сеуле? — спросил один из ведущих. Возникла пауза, а потом до меня дошло, что он говорит по-английски. Девушки и MSB повернули головы в мою сторону, а ведущие пристально смотрели на меня, ожидая ответа. Я была так сосредоточена на том, как я выгляжу, что полностью потеряла нить разговора, и теперь, к ужасу, настала моя очередь говорить.
Хотела бы я сказать, что у меня был грандиозный план дальнейших действий, но на самом деле это было больше похоже на то, что все камеры, свет и сотни глаз, уставившихся на меня, включили какой-то древний переключатель, который был похоронен внутри меня последние семнадцать лет. Это было похоже на то, как папа учил меня вождению по шоссе — когда ты съезжаешь с обочины в поток машин, то должна нажать на газ и верить (и молиться), что догонишь всех остальных.
Теперь я вдавливала педаль газа до упора в пол. Я почувствовала, как мои руки поднеслись ко рту, плечи напряглись, и из меня вырвался самый милый писклявый голос.
— Ну, самое приятное — это знакомство с новыми людьми, такими как мой друг Чжун. — Затем что-то вырвалось из моей груди, попало в горло и вырвалось изо рта — О боже, вот оно: — Хи-хи-ХИ! В ужасе,