Сначала изучаете будущую жертву по фотографиям, затем следите за приговоренным, наносите на карту маршруты его движения… Двенадцатое сентября прошлого года, набережная Карповки в Петербурге, помнишь?
Убийца задрожал от ужаса. Сбылись его самые худшие опасения. Перед ним стоял человек, которого он лишил жены и дочери, да и самого чуть было не отправил к праотцам. Живой и страшный, и в его глазах читались лишь ненависть и решимость отомстить.
Любая спецслужба, КПЗ, СИЗО, суд, тюрьма – все это мелочи по сравнению с этим страшным человеком, готовым разорвать его на части…
Бандит осознал безнадежность своего положения и забился в истерике.
– Ну, вспомнил? – грозно повторил я, когда он успокоился.
– Да…
– Вот теперь можно поговорить и для протокола. Фамилия?
– Хавырин Степан Васильевич.
– Год рождения?
– 1972-й.
– Кто поручил убить меня?
– Кузнец! – выкрикнул Степан и с мольбою посмотрел на меня.
Теперь, при самом чудесном раскладе, дороги к блатным у него больше нет. За сдачу заказчика – только смерть.
– Как ты связался с ним?
– Лопух познакомил. Это наш питерский связник…
– Вы давно с Лопухом знали друг друга?
– Не очень… Он родом с тех мест, где база, ну вы знаете… Прошлым летом приезжал на родину, что-то пронюхал о существовании организации, следил за нашими тренировками. Парень он смышленый, быстро догадался, что к чему. Ванька, мой корефан, которого возле больницы грохнули, был местным, Лопух его немного знал. Предложил работу в Петербурге. На киллеров такого уровня, как мы, сейчас большой спрос! Несколько ликвидаций провели успешно, а вот на вас споткнулись… Как я промазал, до сих пор не представляю… Шофер фургона виноват, героя из себя корчить начал! – завопил Степан и осекся, встретившись со мной взглядом.
– Как Кузнец мотивировал причины моего устранения?
– Никак. Сказал: «Выкоси на корню этот ментовский выводок, чтоб другим неповадно было»… Мы следили за вами несколько дней, никаких связей с милицией не заметили, я ему так прямо и сказал. Кузнец только рассмеялся. Это, говорит, агент глубокого заседания…
– Оседания, – поправил я. – Об источнике такой осведомленности он не вспоминал?
– Нет. Хотя…
– Вот-вот, – быстро сказал я, – непременно обронил некую фразу…
– Да, что-то спел о спецслужбах дружественных стран, скорее всего, просто гонял понты…
– Эх, Степа, Степа, таких свидетелей, как ты, в живых не оставляют. Он и не собирался. Не промахнись ты тогда, приди за второй частью гонорара, и Кузнец самолично сделал бы из тебя котлету. Моли Бога, что промазал. Лишние девять месяцев прожил…
Начальника Ведомства пришлось поставить в известность о предстоящей операции по ликвидации заказчика убийства моей семьи, но мы ни словом не обмолвились о том, что исполнитель уже находится в наших руках.
Кроме необходимой субординации и дисциплины, в этом заключался и важный умысел. До сих пор ведь неясно, откуда – точнее, от кого, – произошла первичная утечка информации. А доклад позволял поставить эксперимент: если Кузнец будет готов во всеоружии встретить нас, значит, утечка информации идет от самого шефа, если нет – виноват Андрей Андреевич. Ясно, как белый день! А в Петербурге сейчас – белые даже ночи…
Верховный Папа не хотел, чтобы мы низводили благородное дело борьбы с преступностью до уровня элементарной мести, сведения личных счетов, предлагал просто запустить «Белую стрелу», но не устоял перед нашим напором.
– Ладно, поступайте, как знаете, – угрюмо отмахнулся он, устав сопротивляться. – Только не наследите! Не дай бог, возникнут проблемы – Ведомство откажется от вас!
Глава 30
Четвертого, в субботу, мы отбыли в Петербург. Степан, предчувствуя неладное, всячески отпирался, просился в следственный изолятор, на что Олег ответил: «Много чести», – и пинками затолкал беднягу на заднее сиденье БМВ. Цыпленок примостился рядом с киллером.
Я уже привык к «мерседесу» и вполне комфортно чувствовал себя в нем с документами Мисютина. Я был раскрыт, необходимость маскировки отпала, и мы собирались играть в открытую, так что в моем автомобиле находились также Профессор, Вишня и Рог.
В тот же день наш эскорт прибыл на Карповку.
По распоряжению шефа технические службы Ведомства, мобильный телефон Кузнеца поставили на постоянное прослушивание, поэтому мы знали обо всех передвижениях бандита по городу и только ждали удобного случая, чтобы он «забил» кому-нибудь «стрелку» в безлюдном месте. Впрочем, Кузнец, оставаясь в душе неисправимым провинциалом, сам всячески старался не появляться в густонаселенных районах. Это должно было сыграть нам на руку…
Буквально на следующий день, 5 июня, в обед, мы получили сообщение технарей о том, что перехвачены переговоры, которые завершились однозначным указанием на место и время. В восемь вечера интересующий нас объект посетит таможенный терминал в Парнасе между Парголово и Буграми…
Мы с Олегом тут же решили прокатиться по трассе с целью определения оптимального места для предстоящей операции. Рекогносцировка оказалась удачной, да что там – мы высмотрели просто идеальное место. Там, где Суздальский проспект пересекается с улицей Художников, в асфальте зияла огромная воронка, огороженная неубедительными канатиками с флажками. Дорожников рядом не было – выходной день, и только знак «Направление объезда препятствия» указывал на ведущиеся ремонтные работы.
Мы решили исправить положение.
В 19.00 возле воронки появился сотрудник милиции с полосатым жезлом в руке. Его роль взялся играть Вихренко.
Два дорожника в ярко-желтых жилетах принялись копошиться возле канатов, – это были Цыпленок и Вишня, которым предстояло подстраховывать группу захвата.
Рог, наш «второй эшелон» прикрытия, орудовал на дне ямы, для пущей убедительности периодически выдавая на-гора тяжелые пласты родной земельки и куски асфальта.
Изображая большого руководителя, самому представительному из нас, Профессору, пришлось интенсивно размахивать руками и громко кричать, сотрясая воздух проклятиями и матами. Через полчаса он сорвал голос и еле хрипел, – оставалось надеяться, что в нужную минуту голос у него все же прорежется.
Я сидел за рулем БМВ с чужими номерами в десяти метрах от места событий и со скучающим видом ожидал высокого начальника. Рядом, на переднем сиденье, посапывал закованный в наручники Степан, которому заблаговременно вкололи снотворное. Принять непосредственное участие в спектакле я не решался, так как Кузнец знал меня в лицо, а доли секунды могли решить дело.
Автомобильный поток был не очень интенсивным. Заметив очередную приближающуюся машину, Олег заранее предупреждал водителя об опасности, указывая жезлом на яму, которую придется объезжать. Канатики ограждения предусмотрительно установили на трассе поудобнее для нас, так, что для транспортных средств остался лишь минимум проезжей части, – поэтому все водители были вынуждены останавливаться и аккуратно объезжать препятствие с черепашьей скоростью.
Шестисотый «мерс» Кузнеца мы заметили издали. Возле воронки в тот момент как раз остановился серенький «опель», его водителю,